к своему прежнему занятию. Гейдж сказал что-то, чего я не разобрала, и еще через минуту посмотрел мне прямо в глаза; его зеленые глаза потемнели и были полны желания.
— Ты идеальна, Кэссиди.
***
БОЖЕ МОЙ, как она может быть моей? Я не смог бы отвести от нее глаз, даже если бы захотел, чего определенно не хотелось делать. Ее маленькое тельце лежало там; двигалась только грудь, которая быстро поднималась и опускалась, пока она наблюдала, как я смотрю на нее.
— Такая красивая, — пробормотал я, и это было чистой правдой. Каждая ее часть, шрамы и все остальное, абсолютно прекрасно.
Мой взгляд скользнул по ее идеально изогнутым бедрам и плоскому животу, переходящему в тонкую талию и идеальную грудь. Совершенство. Не было другого слова для описания этой девушки, лежащей подо мной. Как я мог потратить хоть секунду своего времени на какую-то другую женщину, кроме нее? И все же я никогда не уделял им и десятой доли того внимания, которое уделял Кэссиди. Все остальные женщины были лишь средством достижения конечного результата, но я мог бы провести остаток вечера, просто глядя на Кэссиди, и этого было бы недостаточно. Мои джинсы были слишком тесными, но я подавил желание бросить их вместе с остальной одеждой на пол и продолжил свое визуальное изучение ее. Я скользнул взглядом по ее маленьким плечам, по шее и выше, прежде чем посмотреть на ее полураскрытые пухлые губы, припухшие от поцелуев. И, наконец, я добрался до ее золотистых глаз, блестевших от непролитых слез. Моя. Эта прекрасная девушка — моя.
— Ты само совершенство, Кэссиди.
У нее вырвался звук, похожий на смесь смеха и рыдания, и она вырвала свои руки из-под моих и обвила ими мою шею, уткнувшись лицом в изгиб моей груди. Она слегка дрожала, и я провел рукой по ее длинным густым волосам.
— Все хорошо? — спросил я, когда она все еще не отпускала меня.
Ее лицо промелькнуло передо мной всего на секунду, прежде чем снова исчезнуть у меня на груди, где она начала покрывать меня чертовски мучительными поцелуями, не отрывая губ. Но этой секунды было достаточно; ее глаза все еще были влажными, но на ее лице была самая нежная, самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел. Это было нечто большее, чем просто улыбка, и я хотел увидеть ее снова.
Нежно потянув ее за волосы, я снова притянул ее губы к своим. Некоторое время они двигались навстречу друг другу, и я чуть не возблагодарил Бога вслух, когда она выгнула спину и прижала мою голову к своей груди. Ее руки скользнули к ремню моих джинсов, когда я приник губами к выпуклости ее груди, и застонал, уткнувшись в ее кожу, от того, что она предоставила мне дополнительное пространство, расстегнув мои джинсы и слегка стянув их вниз.
— Прикоснись ко мне, — настаивала она, и я снова заставил себя двигаться медленно.
Мои пальцы только что скользнули по мягкому хлопку ее нижнего белья и обхватили ткань, готовые стянуть, когда в дверь трижды быстро позвонили.
— Не обращай внимания, — прорычал я ей в грудь.
— Хорошо, — ее голос был низким и с придыханием, и дрожь пробежала по ее телу, когда мои пальцы скользнули по ее возбужденному телу, и я стянул с нее нижнее белье. Звонок прозвучал снова, и ее тело напряглось.
— Ребята придут на игру и ужин!
Я чуть было не сказала ей, что они все поймут, как только увидят нас, когда вспомнил, что дал Адаму ключ после инцидента с Эскимо Кэссиди. Дерьмо.
— У Адама есть ключ, — поспешно сказал я, услышав, как открылась входная дверь и в доме раздались голоса. Разочарованно зарычав, я еще раз крепко поцеловал ее, спрыгнул с нее и через несколько секунд уже был в рубашке. Поправляя свою болезненно напряженную эрекцию и застегивая брюки, я оглянулся и увидел раскрасневшуюся и расстроенную Кэссиди, наблюдающую за мной с кровати. — Я скажу им, чтобы они уходили.
— Нет, все в порядке. Они скоро уйдут. — В последнем предложении было столько обещания; я знал, что этого должно быть достаточно, чтобы пережить чёртову игру.
Я кивнул и слегка приоткрыл дверь, чтобы можно было выскользнуть так, чтобы никто не увидел, если они будут в гостиной. Рад, что я сделал именно так, потому что Итан как раз шел по коридору.
— Привет, чувак, мы думали, тебя нет.
— Нет, я просто был занят. Кто-нибудь хочет пива? — сказал я, неловко переступая порог кухни, надеясь отвлечь их внимание от двери моей спальни. Однако это была тщетная попытка, потому что, как только полностью одетая Кэссиди с растрепанными волосами и раскрасневшимися щеками вышла из комнаты, в гостиной воцарилась полная тишина.
Моя прекрасная девочка расправила плечи и уверенно направилась на кухню, не сводя с меня глаз.
— Какие-нибудь будут пожелания на ужин? — спросила она, когда, наконец, посмотрела на них. Я увидел, как ее щеки вспыхнули еще ярче, но она не подняла головы, когда все уставились на нее.
Итан взглянул на меня с лукавой усмешкой и одними губами произнес: «Наконец-то, черт возьми», прежде чем снова повернуться к Кэсс.
— Э-э, а ты умеешь делать бургеры «наизнанку»? (В бургере наизнанку, в отличие от привычных булок с котлетой, центром сэндвича является не котлета, а смесь из жареного бекона с фаршем чоризо, которая расположена между двумя ломтиками сыра, двумя котлетами и двумя половинками булочки).
— Конечно. — Она посмотрела на остальных парней, которые по-прежнему молчали, но Адам улыбался ей. Стараясь избегать взглядов, она принялась готовить для нас огромное количество закусок. Когда она достала из холодильника все ингредиенты для бургеров и разложила их на столе, я подошел к ней сзади и положил руки по бокам от нее.
— Ты в порядке, дорогая? — Если парни в ближайшее время не заговорят, мне станет не по себе.
— Да. — Ее голова откинулась назад, и она широко улыбнулась мне; ее рука обвила мою шею и притянула мою голову к себе для медленного поцелуя на глазах у всех. Зная, как сильно она ненавидела демонстрировать свои чувства к Таю перед кем бы то ни было, этот поцелуй значил для нее
