— Ты постриглась, — прошептала я, чувствуя себя глупо, отмечая очевидное.
Она повернулась ко мне, приглаживая пряди на голове ладонью.
— Ага. — Ее глаза наполнились слезами.
— Что случилось? — Спросила я. Никогда не видела слезы Лииз, пока она не пришла к Джиму, чтобы сообщить нам новости. Теперь, казалось, она плакала при каждом разговоре. — Тебе не нравится?
— Я просто, — она всхлипнула. — Я просто не подумала. Я буду выглядеть совершенно по-другому, когда Томас меня увидит. И Стелла тоже. Если бы я оставила все, как прежде, это бы его не так шокировало.
— Ему понравится, — сказала я, успокаивая ее. — Правда. Ты не так уж изменилась. Он заметит, но ему понравится.
Она повернулась к кроватке.
— Может, они отрастут к тому времени, когда он вернется.
— Надеюсь, нет, — сказала я. Она посмотрела на меня. — Твои волосы медленно растут.
Она усмехнулась.
— Точно.
Я жестом позвала ее за собой в гостиную, и она последовала за мной, оглянувшись на Стеллу, прежде чем выйти в коридор. Она захватила с комода радионяню и прикрыла за собой дверь, оставив небольшую щелку. Вэл стояла на кухне, шурша пачкой чипсов. Агент Хайд стояла у окна гостиной — в боевой готовности, как и всегда.
— Успокойтесь, Хайд, — сказала я. — Вы заставляете меня нервничать. — Она сощурилась, и потом снова посмотрела на часы. Она задернула штору и сменила позу, готовясь к действию. Я поняла, что она не была просто чересчур осторожна, как обычно. — В чем дело?
— Не знаю, — сказала Хайд.
Трэвис проверил свой телефон и затем похлопал Хайд по спине.
— Спокойнее. Сюда движется команда агентов.
— Зачем? — Спросила Хайд.
Трэвис пожал плечами.
— Вероятно, хотят нам сообщить лично кое-какие новости.
Хайд и Лииз обменялись взглядами, и Лииз шагнула к Трэвису.
— Это Томас? Все кончено? Как прошла поездка?
— Поездка прошла хорошо. Возможно, они идут, чтобы поздравить меня.
Способность Трэвиса лгать в десятки раз улучшилась с тех пор, как он стал работать в ФБР. На второй год нашего брака он еще не мог скрыть виноватое выражение лица, когда врал, но со временем он научился это делать. Незадолго до того, как я рассказала ему, что знаю правду, я едва могла понять, едет от на обычную встречу или на рейд. У него не было другого выбора — надо было быстро научиться. Большинство тайных агентов были вдали от дома месяцы подряд или даже дольше, Трэвис же скрывался у всех на виду. Бенни уже предложил ему работу, и ему требовалось лишь сказать «да». Карлиси знали, что ему придется часто ездить домой в Икинс, но обратной стороной этого было то, что они знали о семье Трэвиса, и это было отличным рычагом для давления.
Трэвис был осторожен, но мы знали, что это лишь вопрос времени, когда они разузнают о его большой семье. Но годы шли, и Трэвис казался неприкасаемым. Вскоре он поднялся до круга самых доверенных людей Бенни, пройдя путь от телохранителя, вытряхивающего деньги из местных клубов, до близкого советника.
ФБР с волнением наблюдали, как Трэвис забирался все выше и выше по карьерной лестнице в одной из крупнейших, опаснейших мафиозных семей страны. Трэвис получил повышение и в ФБР: через пять лет после вербовки он стал полноценным агентом. Еще через пять лет Томас был уверен, что полученной информации достаточно, чтобы посадить Бенни. Вот только он не взял в расчет жену Бенни, Джиаду. Она была настоящим параноиком и не доверяла Трэвису.
Именно тогда Карлиси наконец узнали правду, и после этого все происходило очень быстро. Томас позвонил мне и рассказал, что они потеряли контакт с Трэвисом, и что, скорее всего, они раскрыли его прикрытие. Томас сказал, что Трэвиса увезли в неизвестное место, но они обязательно скоро его найдут. На следующую ночь была годовщина нашей свадьбы, и в ту ночь были убиты Бенни и несколько его людей. Это мог быть Трэвис. Нам повезло в тот раз, и я не была уверена, сколько еще будет помогать нам моя удача.
Я передала ему документы, обличающие моего отца, и Трэвис пообещал мне больше никогда не лгать. Его глаза опухли, брови и губы кровоточили, но он, глядя мне в глаза, сказал, что был в порядке, и я поверила ему. Потребовалось сбросить его машину с дороги и едва его не убить, чтобы он признался мне, что был единственным, кто стрелял в ту давнюю ночь.
Ложь была привычкой, от которой избавиться сложнее всего. Особенно когда мы думали, что защищаем тех, кого мы любим.
А сейчас он стоял на нашей кухне, уклончиво отвечая на вопросы Лииз и агента Хайд. Я наблюдала, как он говорит эту полуправду, не моргнув глазом, и задалась вопросом, сколько раз он так делал, а я об этом не знала. Сколько раз ему удавалось хранить секреты просто потому, что я не хотела верить, что он хоть что-то скрывает?
— Поздравить тебя? За поездку? — Спросила Лииз. — Значит, все кончено?
— Мы упустили лишь одного подозреваемого — Джиаду. Мы не можем выйти на не нее.. пока что... но мы это сделаем.
— Джиаду Карлиси? — Спросила Вэл. — Значит, мы не закончили. Потому что у Джиады есть свои люди, а бюро убили ее мужа и сыновей. Она сумасшедшая стерва.
— Мы закончили, — сказал Трэвис.
— Что насчет Джулии? Виттории? Ее телохранителя Кьяры? И что насчет новой жены Анджело? — Сказала Вэл чуть ли не обвиняющим тоном.
— Анджело женился? Когда? — Спросила я. Он был убежденным холостяком, женатым на клане. Он был известен тем, что избивал своих девушек, и только одна продержалась с ним больше года. У нас было множество фотографий ее избитого тела, и мне было интересно, сколько еще она с ним протянет. Потом она исчезла. И я даже не знала, стоит мне бояться женщину, которая наконец его приручила, или стоит бояться за нее.
— В настоящее время мы не можем найти Коко, — сказал Трэвис.
— С каких пор?
— Со вчерашнего дня.
— Коко — это новая жена Анджело?
Трэвис кивнул, не взглянув на меня, и это был верный признак того, что он не был до конца честен.
— Тогда мы еще не закончили, — отрезала Вэл. — При наличии любых необрубленных концов дело незавершено. Это же жены Карлиси, а Кьяра — известная наемница Джиары. Они не опасны, потому что они женщины? Скажи мне, что ты не так глуп.
Трэвис ощетинился.
— Мы поймаем их, Вэл.
— Или все, или ничего, — сказала Вэл, указывая на него. — Это твои слова, Мэддокс.
— Я знаю, что я говорил.
— Тогда почему ты так неосторожен сейчас? Почему бы тебе не... О. — В ее глазах промелькнуло понимание — она осознала, к чему эта спешка. Томас торопился попасть домой, и никто не мог с этим спорить. Даже директор.
