— Я пришла повидать тебя, Мария, — жалобно простонала Лори.
— Наша любовь мертва, сдохла, как бродячая собака, — усмехнулась Мария.
— Как ты могла позволить другой женщине трогать себя?!
— А как ты могла позволить мужчине трогать себя? — огрызнулась Мария. — И как, интересно, ты попала в мой дом, а?
— Ясно как, — с усмешкой заметила Фиона. — Пробралась в окошко в ванной.
— Никто никогда не будет любить тебя, как я! — сказала Лори.
— Ты вовсе меня и не любила, — отрезала Мария. — Ты любила лишь одно — свою карьеру. Ну вот, с ней и оставайся! А у меня теперь новая любовь!
— Мне плевать на карьеру! — взмолилась Лори. — Мне нужна только ты!
— Ничего не получится, малышка, — уже мягче заметила Мария. — Теперь я принадлежу Фионе. Мы собираемся поужинать, после чего она почитает мне Чонсера.
— Чосера, — робко поправила ее Фиона.
— Умоляю, Мария!.. — Лори почувствовала, что вся дрожит.
— Нет. Слишком поздно!
Лори разрыдалась и выбежала из комнаты. Секунду-другую Мария нерешительно переминалась с ноги на ногу, не зная, стоит ли бежать за ней вдогонку. Не слишком ли жестоко обошлась она со своей бывшей возлюбленной? Но затем, услышав, как хлопнула входная дверь, Мария обернулась к Фионе.
— Боюсь, это для меня уже слишком… — пробормотала та.
— Эмбер? Это Тед.
— О, привет!
— Вот, звоню узнать, как ты поживаешь.
— Прекрасно. Только что съездила к той девушке в госпиталь Седарс-Синай — узнать, как она там. Вроде бы все в порядке.
— Замечательно. Прости, что я тогда не смог поехать с тобой.
— Ну, ты же сам сказал, что тебе надо закончить статью.
— Да, дело прежде всего. Я как раз хотел сказать, что переписал один кусок и вставил несколько строк о том, как ты помогла той девушке.
— О, зачем это, Тед? Мне, ей-богу, даже как-то неудобно!
— Брось. Это был очень благородный поступок. Так ты говоришь, с ней все о'кей?
— Да, там только одна загвоздка. Со страховкой.
— А в чем дело?
— Просто у девушки ее нет.
— Черт…
— Ну я и сказала там, в клинике, чтоб чек прислали мне.
— Вот это да! Послушай, об этом тоже обязательно надо написать.
— О нет, прошу тебя, не надо! Иначе получится, будто я хвастаюсь и…
— Но, Эмбер, неужели ты не понимаешь, что сейчас большинство людей считают тебя эдакой маленькой мегерой? И моя статья поможет изменить это мнение. Что, в свою очередь, поможет тебе получить «Оскара».
— Но я вовсе не хочу подлизываться к публике. Это не в моем стиле.
— Не волнуйся. Уж я-то знаю, какая ты на самом деле, Эмбер, и нарисую истинный твой портрет.
— О, ты такой милый… Может, как-нибудь встретимся?..
Тут на линии послышался гудок.
— Это, наверное, тебя.
— Погоди минутку, сейчас узнаю. — Эмбер переключилась на другую линию. — Алло?
— Это Татьяна.
— Погоди, не вешай трубку. — Эмбер снова переключилась. — Тед?
— Да?
— Тут мне подруга звонит. Может, я перезвоню тебе чуть попозже?
— Конечно. Я у себя в конторе.
— Тогда через пять минут. — Эмбер снова переключилась. — Да?
— Ну, как все прошло?
— Просто потрясающе.
— Смерть до чего охота поболтать с тобой! Но я доехала аж до самого Малибу — убедиться, что за мной нет полицейского хвоста.
— Ты в безопасности, не переживай.
— Так он купился?
— Еще как! Заглотнул крючок вместе с удочкой. И как раз сейчас вписывает в свою гребаную статейку то, что нам надо.
— А Брианна?
— О, с ней тоже все в порядке. Отделалась синяком на коленке. Люди со «скорой» высадили нас там, где я попросила, — у бара «Драйз». Выпили с ней по паре мартини, потрепались, потом я отвезла ее домой. Сейчас отмокает в ванной и полирует ногти.
— Так, выходит, ты предстанешь в этом очерке настоящей героиней?
— Ну, судя по тому, что он вякал, меня можно сравнить разве что с этой гребаной Флоренс Найтингейл[39]!
— Класс!
— Просто не знаю, как тебя и благодарить. Нет, теперь я серьезно думаю, что вся эта липовая история поможет мне получить «Оскара».
— Если получишь, одолжишь мне статуэтку на одну ночь, о'кей? Использую ее вместо вибратора.
— Договорились. Послушай, я обещала перезвонить этому ханурику…
— Да пошел он!..
— Нет, пока статья не вышла, надо с ним дружить. Кроме того, этот тип вообразил, что я согласна сняться в фильме по его сценарию.
— Сценарию?
— Да, представь. О парне, который хочет похудеть и едет на ферму. Вообще-то он писал его для Джона Кэнди, но тот помер. И сейчас ему кажется, что я прямо сплю и вижу, как бы сняться в этом его придурочном фильме!
— Умереть — не встать!..
— Знала бы ты, какие там дебильные диалоги! Да после такого фильма вновь возродится немое кино!
— Может, заскочим сегодня в «Небеса»?
— Конечно, почему бы нет. Заедешь за мной?
— В одиннадцать.
— О'кей, заметано. Ладно, теперь пора звонить этому Эрнесту Хемингуэю. Иначе потом не отвяжется.
— Пока.
— Пока.
Эмбер снова переключилась на другую линию. И, делая это, услышала в трубке не один, как обычно, а два щелчка.
Что само по себе было ничуть не удивительно, поскольку Теду удалось подслушать ее разговор с Татьяной — вопреки всем заверениям телефонных компаний, что это якобы совершенно невозможно.
«Все, моя жизнь кончена», — спокойно подумал он, опуская трубку. И расправилась с ним дешевая актрисулька-наркоманка, использующая такие выражения, как «балдеж», «доза» и «жрачка». Словом, те самые выражения, которые употреблял и он, описывая жизнь самых разнообразных персонажей в своем журнальчике. «Да, конечно… В том случае, конечно, если я покончу с собой, — подумал он. — А почему бы, действительно, нет?.. Что меня держит на этой земле?..»
Затем он вдруг подумал: а может, позвонить на нью-йоркское отделение и сказать, что хочет внести кое-какие поправки в материал об Эмбер и других номинантках, который он направил им электронной почтой меньше часа назад? Но чем он это объяснит? Тем, что Эмбер Лайэнс — всего лишь маленькая лживая сучка, обманувшая его, намекавшая на то, что влюблена и хочет купить у него сценарий? Нет, не годится…
Зазвонил телефон. Тед мрачно смотрел на него, каждый гудок вонзался в израненную душу, вернее, в то, что от нее осталось. Ну прямо Барбара Стэнвик в «Извините, ошиблись номером». Звонки все продолжались. «Неужто эта стерва вообразила, что я буду с ней говорить… после всего, что произошло?» А телефон все звонил. Звонил, звонил… В ярости Тед сгреб со стола все бумаги и книжки и запустил ими в аппарат. Он с грохотом свалился на пол вместе с остальными предметами. Трубка отлетела в сторону, и Тед услышал в ней голос Эмбер.
