— Хорошая работа, сынок, — говорит он мне, и я молча киваю в знак признательности, когда сирены приближаются.
— Кортни? — спрашиваю я, нежно приподнимая ее подбородок. — Ты в порядке?
— Да, — отвечает она, и едва заметная слабая улыбка проглядывает сквозь слезы. — Впервые я думаю, что это так. Все кончено, и я в безопасности. И у меня есть ты. Что бы ни случилось, у меня есть ты.
— Хорошо или плохо, да. Думаю, что у тебя есть я, — подтверждаю я и поднимаю глаза, когда сирены замолкают за пределами дома. — Пока тебе нужен, я твой.
— Навсегда, — утверждает Кортни, и ее улыбка, наконец-то, открытая. Она оглядывается через плечо на свою мать. — Я поняла не сразу. То, что она говорила в конце. Что она имела в виду.
— Я тоже. — Поглаживая ее щеку, смахиваю слезу кончиком большого пальца. — И даже когда понял, не сразу поверил в это. Но она все поняла и была права.
— Хм? Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, был ли это Бог, который соединил нас вместе или нет. Мне бы хотелось думать, что мы с тобой сами приняли решение. Сами создаем удачу. Но я чертовски уверен, что никому не позволю разлучить нас. Никогда. Я люблю тебя.
Кортни не отвечает словами, но ее улыбка говорит мне все, что я когда-либо надеялся услышать.
Эпилог
Кортни
Суббота, 18 февраля 2017 года
— Тебе холодно, Кортни? — спрашивает меня Кейси.
— О нет, я в порядке, — успокаиваю я ее. — Спасибо, что спросили. На самом деле здесь довольно тепло и жарко. Именно так, как мне нравится.
Это старый дом, принадлежащий компании и спрятанный на углу поместья рядом с воротами, но система отопления работает очень хорошо. От одного взгляда на снег за окном меня бросает в дрожь. Мне было так холодно столько лет, что это срабатывает рефлекторно.
— Определенно так. — Ее голос настолько убедителен, что задаюсь вопросом, не перегреваю ли я это место. — Я слышала, что беременность наносит ущерб женскому температурному режиму. — Она улыбается и смотрит на мой живот с какой-то тоскливой завистью. Когда Том Макгуайр соберется жениться на ней, предполагаю, что в скором времени в поместье появится еще больше детей.
Я бы с удовольствием спросила, но мы недостаточно близки, чтобы позволить себе это. Ещё нет. Возможно, однажды. Это многообещающая дружба, и прошло так много времени с тех пор, как я заводила нового друга, что, вероятно, я самый стеснительный человек, которого она когда-либо встречала. И есть еще одна незначительная деталь, мистер Макгуайр, возможно, не совсем ее муж, но он определенно босс моего мужа.
— Нет, ничего подобного, — отвечаю я, наливая ей еще одну чашку чая. — Это просто привычка.
Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как мой отец устроил Шона охранником в ночную смену на верфи и нефтяном терминале, но это продолжалось недолго. Как только босс моего отца увидел резюме Шона, он переманил моего мужа – даже спустя пять месяцев волнительно думать об этом! – а потом ее босс сделал то же самое, снова и снова. Я не думаю, что здесь кто-либо когда-либо так быстро поднимался по служебной лестнице, но почти уверена, что Шон закончил свой путь наверх. У мистера Макгуайра нет босса. Большую часть времени Шон работает за письменным столом в штаб-квартире корпорации, но всякий раз, когда мистер Макгуайр путешествует, Шон едет с ним. Он также отвечает за безопасность поместья, а это значит, что мы будем жить в этом прекрасном старом доме в поместье.
— Как дела в колледже? — спрашиваю я.
— Просто отлично, — отвечает она с гримасой. — Ничего по-настоящему захватывающего. Я хожу на занятия, учусь и, по правде говоря, не могу дождаться, когда все это закончится, чтобы, наконец-то, смогла жить своей жизнью. Я пыталась собрать как можно больше дополнительных занятий и думаю, что смогу закончить школу после летней сессии. — Кейси так полна энтузиазма, что иногда она заставляет меня чувствовать себя абсолютно древней. Мы не так уж далеки друг от друга по возрасту, но ее жизнь была более защищенной, чем моя. — Надеюсь, что все в порядке, — вздыхает она. — Этот снег, дороги...
Мы сидим в комфортной тишине, глядя в эркерные окна на ворота. В любую минуту наши мужчины должны проехать через них и вернуться к нам.
— Когда я разговаривала с Томом прошлым вечером, он сказал, что у вас, ребята, есть хорошие новости, но не сказал мне, что именно! Поскольку они еще не вернулись, я подумала, что спрошу тебя напрямую, — заговорщически шепчет она, наклоняясь ко мне, хотя мы одни в доме.
Любопытство, очевидно, снедает ее, но я не возражаю. Знаю, что она желает мне добра. Для нее моя жизнь была необыкновенным приключением, сказкой, в которой Шон играет роль рыцаря в сияющих доспехах.
Это правда, он мой герой, но теперь мне иногда приходится делить его с ней и Томом.
— Ну, во-первых, полиция штата, наконец-то, закрыла дело, что произошло на севере, — рассказываю я ей.
— Я была уверена, что они это сделают, — произносит Кейси, пренебрежительно махнув рукой. — То, что произошло в Портленде, было, очевидно, самообороной. Ты уехала из этого ужасного места за неделю до того, как... — Она замолкает, не желая произносить это слово.
— Массовое самоубийство, — заканчиваю я, заполняя пробел, которого она избегает. — Все в порядке, Кейси. Мне знаком этот термин, и я знаю, что там произошло
— Да, — произносит она, и на этот раз дрожит именно она.
— Но все равно это так ужасно.
— Так и есть, — соглашаюсь я. — Очень.
Меня беспокоила не смерть Иеремии. Полицейское управление Портленда завершило расследование достаточно быстро, и окружной прокурор округа Камберленд заявил на пресс-конференции, что это был самый четкий случай оправданного убийства, с которым он сталкивался в своем отделе.
Но что не давало мне спать по ночам, это все, что произошло в комплексе накануне вечером.
Когда полиция штата пришла нас допрашивать, я думала, что они что-то заподозрят, но нет. Ни в малейшей степени. Они пришли за информацией о жизни в комплексе и для того, чтобы связать разрозненные нити, соединяющие то, что произошло на кухне дома наших родителей, с массовым самоубийством. Свидетели помнили, что видели, как я бежала с фермерского рынка в Гринвилле в прошлые выходные, так что, очевидно, я не могла там быть, и показания выживших членов Церкви Нового Откровения абсолютно подтвердили, что с тех пор я не возвращалась. Вообще. Я не поняла этой части сразу.
— Каждый раз, когда думаю о том, что там произошло, не могу не думать о том, какое это чудо, что Шон нашел тебя. Всего через неделю... — Ей не нужно заканчивать фразу, чтобы я поняла, о чем она думает, что я жертва, как и все остальные, кто пал в коллективном самоубийстве. — Или о том парне, который приехал в Портленд с твоей... — И снова она пытается быть деликатной с трудным словом.
— Иеремия, — продолжаю я. — И моя мать.
Расследование полиции штата пришло к выводу, что они приехали в Портленд, чтобы поймать беглянку и убедиться, что она присоединилась к ним в их путешествии в вечность, и я, конечно, не собиралась спорить по этому поводу. Пожары в комплексе были достаточно сильными, чтобы уничтожить почти все улики, которые могли бы обвинить моего мужа в чем-либо. Единственное, что осталось, — это ливень пустых гильз вокруг ящика для покаяния, но пистолет, соответствующий им, был надежно заперт в руках «морских котиков» в Вирджинии.
Мы, наконец-то, прояснили, но сейчас это не причина моей широкой, счастливой улыбки.
— Вторая хорошая новость заключается в том, что удочерение скоро будет окончательным, — объявляю я.
— Все документы оформлены, и судья должен подписать их в понедельник. Последнее, чего они ждали, — это закрытия расследования полиции штата, и тогда она станет Дженни Пирс.
— О, это замечательная новость, Кортни! — Лицо Кейси светлеет, и она быстро и взволнованно обнимает меня.
