Вижу, как она выдыхает с облегчением и, наконец, улыбается — искренне, открыто и завораживающе, как только она одна умеет.
— Ты и правда светишься, Уильямс. По уши втрескалась?
— Я не думала, что вообще могу такие чувства испытывать. Меня с ним просто выворачивает наизнанку.
— Понимаю, — улыбка меркнет, а красивое лицо снова тускнеет.
— Так и не помирились?
Пожимает плечами и отворачивается. Притягиваю ее к себе, укладывая светлую голову на плечо.
— Все наладится, Хло. Просто живи.
— Я улетаю, Диана, — удивленно перевожу взгляд на подругу, — через неделю.
— Но… почему?
— Мне тяжело, Ди. Я не справляюсь. Отец предложил перевестись, я согласилась. Он пытается наладить отношения всеми возможными способами после нашего последнего общения. Хотя бы тут постараюсь не облажаться.
Не знаю, что говорить сейчас. Я в полнейшем шоке.
— Это взвешенное решение?
— Абсолютно. За тебя я теперь не переживаю. Пора устраивать и свою жизнь. В Нью-Йорке пока не получилось.
Без лишних слов обнимаю подругу, давая свое полное одобрение и принятие ее выбора. Правда, ее тихое «спасибо» вышибает остатки самообладания.
Джеймс
— Ты рассказал?
— Нет.
— И что помешало?
Скотт тарабанит пальцами по своему столу, пока я тупо пялюсь в окно позади друга. Собирался к своей женщине, но там развели сырость. Сосредоточиться не могу.
— То, что я сдрейфил. Хотел. Вчера собирался, уже был готов, но потом просто зассал.
— На тебя не похоже.
— Я сам себя не узнаю.
Возникла очередная пауза, которая теперь становится моим постоянным спутником. Засовываю руку в карман и достаю ключи от машины, прокручивая их на пальце.
— Ты тачку то забирать собираешься или нет? А то вчера вылетел из кабинета, даже трофей не забрав.
— Подожду. До конца срока, — Митчелл демонстративно облокотился прямыми руками на стол. — Вдруг дурман рассеется, и помутнение спадет.
— Ха-ха-ха, — выкатываю громко и встаю, намереваясь выйти, но потом снова обращаюсь к другу: — Где опять шарахается твоя секретарша?
— Разберусь.
Скотт тоже немногословен. Напряженный тяжелый взгляд молотит мои внутренности недоверием и непринятием.
— Лия интересовалась, что с тобой было, когда она приходила. По ее мнению, ты был не в себе.
— Не далеко от правды.
— Джеймс, — Митчелл встает и направляется ко мне. — Если ты ссышь, то я могу сделать так, что она узнает.
Резко хватаю его за грудки и рычу не своим голосом:
— Ты совсем охуел?! Только попробуй, Скотт. Я не шучу.
— Да понял я, понял, — поднимает руки, отшатываясь от меня, — уговор есть уговор. Хотя, знаешь, сейчас я даже не против, чтобы ты трахнул мою сестру, а я проиграл в этом споре. Потому что я хочу назад своего друга.
— Ха, — смеюсь, но мне совсем не смешно. Сам не замечаю, как мы начинаем разговариваем на повышенных тонах, — Лия тоже не против обкатать меня. Боюсь, ей для этого твое разрешение не требуется. Только мое желание.
— Ты уже можешь даже не снимать то видео, где ты трахаешь свою недотрогу, — снова ступаю вперед, сжимая ладони в кулаки, но Митчелл понимает все без слов. Захлопывает свой рот. — Просто брось ее и все, мы в расчете. Завязывай уже свой спектакль.
— Что еще мне сделать?
За грудиной клокочет так, что сейчас взорвется к херам. Ярость течет по венам, словно вулканическая лава, и грозится извергнуться прямо на друга.
— Ты взрослый мужик, сам знаешь, что тебе делать. Наигрался и хватит.
Снаружи раздался звук удара чего-то тяжелого об пол, мгновенно отрезвляющий мое сознание. Подхожу к двери, осознавая, что она все это время была приоткрыта, и выглядываю в пустую приемную. Ничего не претерпело изменений с момента моего прихода, но я шестым чувством ощущаю — что-то неуловимо поменялось.
***
Стою в проходе минут пятнадцать, наблюдая, как моя женщина трещит по телефону. Безупречный вид: Диана в уже своей серой рубашке расположилась на кресле перед панорамным окном в гостиной, подогнув одну ногу под себя, а другой вырисовывая круги на полу. Она не заметила моего прихода, поэтому ничего не мешало мне вдоволь насладиться зрелищем. Хоть я и вижу его уже второй месяц, но все никак не могу насытиться.
Все это время маленькая расхитительница сердец, одного так точно, ещё больше покоряла меня. Я всегда любил одиночество, не приводил домой женщин, предпочитая выбирать отели для встреч и сохранять свое личное пространство нетронутым. Многие задавали вопросы и готовы были пойти на различного рода ухищрения, чтобы оказаться под крышей моего дома. И это раздражало. А сейчас я сам был готов на все, чтобы мисс Уильямс была рядом двадцать четыре на семь.
Диана открылась для меня с новой, неведомой мне раньше стороны. Обожаю ее потрясающее чувство юмора, как прекрасно она поет, к тому же, музыкальный вкус у девушки — высший пилотаж. Каждый вечер мы ужинаем вдвоем, дегустируя плоды ее трудов. Но больше всего манит то, как она, порой, до сих пор очаровательна в своем стеснении интимного характера. А мне безумно нравится контраст ее невинности с внезапным раскрепощением в противовес всем бывалым девкам, побывавшим в моей постели.
Диана заканчивает разговор и подходит к ёлке, поправляя украшения. До рождества осталось шестнадцать дней, и я планирую провести праздник вместе. Хочу познакомить ее с родителями. Никаких сомнений. Сейчас я даже не думаю об этом идиотском споре, из-за которого все началось. Хотя, признаться честно, до сих пор гложет тот факт, что я ничего не рассказал. Скотт не станет вмешиваться, а больше никто не знает. Поэтому просто отпустил.
Диана наклоняется, чтобы поправить шары на нижних ветках, и рубашка соблазнительно натягивается, оголяя обнаженные ягодицы. Чертовка без белья. Кладу руку на брюки, поправляя член, который тут же встал. Стараясь не шуметь, подхожу к любимой женщине и прикасаюсь губами к венке на шее, обнимаю за талию, упираясь выпуклостью на штанах в аппетитную попку.
— Господи, Джеймс! — Диана вздрагивает, но сразу же расслабляется, ощущая мои ладони на своем животе сквозь рубашку. — Ты рано.
— Я соскучился. Не ждала, красавица? — прокладываю дорожку из поцелуев от шеи к уху. Девушка трётся ягодицами о мой член, явно чувствуя возбуждение. Медленно разворачивается и целует меня в губы.
— Ждала, как и всегда, — чертовски красивая. Боже, ни капли косметики, просто невероятные глаза и волосы, от которых схожу с ума. Макушка едва достает мне до основания шеи, что ей приходится каждый раз задирать голову, разговаривая со мной. Как обычно подхватываю Диану под попу, заставляя ее ноги обвить мою талию, и сажусь с ней на диван.
— С кем разговаривала?
— С мамой. Она ждёт меня на Рождество.
— Только тебя? Или нас? — прикусываю острый подбородок, в ответ услышав стон. — Или ты хочешь избавиться от меня?
— Я не говорила маме, что мы вместе, — Диана замялась. — Не знаю, могу ли я это озвучивать.
— А в чем проблема? Конечно можешь. Мы вместе, и я с удовольствием попробую пироги твоей бабули. Божественная стряпня же! Или как ты там выражаешься? — улыбаюсь своей стажерке, видя ее радостный взгляд. — А потом поедем к моим родителям. Я хочу вас представить друг другу официально.
Девушка резко отстранилась от меня, пристально рассматривая, чтобы уловить подвох. Но я только шире улыбнулся, подтверждая свои слова, на что Диана крепко обняла меня за шею и впилась губами в мои.
Никогда не надоест ее целовать. Этот вкус и ловкий язычок дают потрясающий эффект. Запускаю руки под рубашку и глажу плоский живот. Чувствую, как мышцы под ладонями напрягаются. Провожу выше, нащупывая аккуратную грудь и маленькую горошину соска. Провожу большим пальцем по возбуждённым точкам, что отзывается у их обладательницы сдавленным стоном.
— Хочу тебя, — стягивает с себя рубашку, оставаясь полностью обнаженной, сидя на моих коленях. — Очень. А потом позвоню маме и обрадую, что бабуле придется переработать норму пирогов.
