накосячить, но если лажану, то поделом мне. И спасибо, мистер Дюпре.
– Антуан. Зови меня так, мальчик.
Сквозь шум и гам поздравлений и звуки шлепков по плечам Кевина прорезался звонкий голос нашего продюсера.
– Ну что ж, мои дорогие все! Хочу нас поздравить, во-первых, с нереально высокими рейтингами нашего ставшего столь популярным не только в Штатах, но и далеко за пределами страны шоу, и, во-вторых, с тем, что наша команда становится все крепче, больше и дружнее, обрастая родственными связями! За Рика и Алеену! За Рози и ее будущего братика или сестричку! За Кевина и Мари! За всех на…
И вдруг, споткнувшись на середине фразы и смертельно побледнев, Ронни нелепо взмахнул руками, облив себя все тем-же ананасовым Дайкири, и начал заваливаться назад сломанной куклой, а где-то за нашими спинами грохнуло об пол стекло, забрызгав пол и стены игристым вином.
– Ронни! Нет!
– Док, ну что? – кинулся, опережая всех, Дизель к вышедшему к нам доктору.
Маленький холл небольшой больницы Шервуда просто не мог вместить всех, желающих там сейчас находиться в ожидании новостей. Как мы надеялись – хороших. Я всегда считала нашего эксцентричного мистера Лоуренса своим другом, но только сейчас осознала, насколько он значим в наших жизнях. И, судя по растерянности во взглядах ребят и Алеены, они ощущали то же самое.
– Док, что с нашим Ронни? Док! – приглушенные, как и положено в таком месте, тревожные голоса раздались со всех сторон.
– Док, пожалуйста, – взмолилась Алеена.
– Док, если дело в деньгах… – наседал Ронан.
– Док, мы и кровь можем сдать… – предложил Ноа.
– Какая кровь, дебил? У него сердце! – шикнул на него Фино.
– Док, мы можем организовать транспортировку… – вмешался мой жених.
– Ма-а-алчать! – рявкнул вышедший из отделения реанимации врач. – Кто тут родственник?
И, бедный, аж отшатнулся, когда, как по команде, шаг вперед сделали все семь человек и снова заговорили, немного невразумительно, но весьма убедительно.
– Я племянник, – нахально заявил Дизель.
– Блин, опередил! – возмутился Рик. – А я тогда его двоюродный брат, младший.
– Мы… э-э-э… кузены по материнской линии. Оба два! – соврали, не моргнув, братья-игроманы.
– Я брат, вернее, брат жены. То есть, наоборот, муж сестры, ага, шурин, короче, – не отстал от остальных и Кевин.
– Я… ну-у-у, я его беременная подруга. Не в том смысле, что беременная от него, то есть совершенно точно беременная не от него, а от мужа, в смысле от своего мужа, но я точно подруга и точно беременная, и я… – от путанных объяснений мисис Герреро у бедолаги доктора буквально глаза на лоб стали вылезать.
– А я его подчиненная, но это мой самый любимый босс, и я обязательно должна его увидеть, месье Риель! – Не отставать же и мне в заявлении прав на Ронни.
– А, Мари? – заметив меня, врач облегченно вздохнул. – Ты тоже здесь? Прекрасно! Кто эти люди? Не считая всех Дюпре, разумеется.
– М-м-м… родственники моего босса, месье Лоуренса.
Самопровозглашенные, конечно, но сейчас это малозначимые детали.
– Значит так, родственники месье Лоуренса. Всем нале-е-ево! Кругом марш! И чтобы сутки здесь никого из вас не было! Состояние пациента тяжелое, но стабильное. На данный момент ни увидеть, ни услышать вы его не сможете. Так что всем отдыхать, моих медсестер не терроризировать, мою клинику на камушки не разбирать. Кстати, месье Дюпре, ваших великовозрастных балбесов это тоже касается.
– А диагноз… прогноз? – все же решила уточнить я упрямо.
– Диагноз я могу озвучить лишь родственникам… реальным родственникам. – Врач пресек строго наши попытки снова приписать себе близость по крови. – А прогноз имеет шансы быть благоприятным и оптимистичным, при условии полного покоя, особенно ближайшие сутки. Меня все поняли?
– Все, – кивнул обнимавший меня за плечи Кевин, и наша толпа с унылыми лицами и тяжелыми вздохами потянулась наружу.
* * *
Неделю спустя
– Он спит? – тихонько спросила я у весьма привлекательной медсестры, выскользнувшей из отдельной роскошной палаты Ронни, и та молча замотала головой, почему-то интенсивно краснея и глядя на нас с Кевом будто бы виновато.
В груди неприятно заныло, словно в ожидании очередной неприятности. Да и о каких приятностях можно было говорить, если Ронни не хотел никого ни видеть, ни слышать и только пару часов назад позвонил и слабым шепотом велел нам с Кевином явиться к нему. И было в его тоне что-то такое, что всю дорогу до больницы я усиленно сглатывала сухой комок в горле. Неужели прогноз месье Риеля не оправдался, и с нашим другом что-то действительно серьезное?
Прошло уже три дня с того момента, как мы перевезли нашего пациента из Канады, сразу по получении разрешения от лечащего врача. И теперь он лежал в «Нью-Йорк Пресбиретиан Госпитал» в отделении кардиологии под наблюдением одного из ведущих специалистов страны по сердечно-сосудистым заболеваниям. Благо наш мистер Кураж-и-Пафос в плане заботы о своем здоровье оказался весьма предусмотрительным, и его страховка покрывала все расходы на лечение.
Но вот этот его голос. Этот прерывистый шепот. Это тяжелое дыхание…
– Ронни, ты хотел нас видеть, привет. – Мы застыли в дверях, судорожно цепляясь за руки друг друга.
Кев переживал не меньше моего. Я это знала совершенно точно. За прошедшие дни ему пришлось взвалить на свои плечи довольно много из обязанностей самого Ронни. И в первый же вечер он признался, что только теперь понимает, каков объем работы, который наш всегда беззаботный, как ласточка по весне, друг умудрялся проворачивать ежедневно.
– А-а-а, детки, хорошо, что вы пришли. Я должен успеть сказать вам что-то очень важное, – слабым голосом прошелестел Ронни с больничной кровати. – Подойдите ко мне поближе.
Давясь слезами, я подлетела к нему и опустилась на корточки, схватив его руку, лежавшую поверх простыни, в то время как вторая была скрыта под покрывалом.
Странно, вроде на лице здоровый румянец, никакой синевы под глазами и серых губ. Рука на ощупь теплая и сухая.
– Кевин, малыш, наклонись поближе. Я хочу быть уверен, что ты услышишь меня.
– Конечно, дружище, – хмурый Кев наклонился практически к самому лицу продюсера.
– Прямо здесь и сейчас, у моего смертного одра, поклянись мне в двух вещах.
– О, Ронни, не говори так! – всхлипнула я, прижимаясь щекой к безвольной руке.
– Во-первых, поклянись, что ты не уволишься с проекта и в мое отсутствие заменишь меня во всех вопросах. Вплоть до выбивания денег из спонсоров. Кроме тебя я никому не смогу доверить эти обязанности.
– Ронни, я сделаю все, что в моих силах. И не покину проект. Клянусь.
– Во-вторых,
