еду вечно с собой носишь? – спросила Надя, едва удерживая в обеих руках здоровый сэндвич с ветчиной, овощами и зеленью, который продавали в столовой.
– Нет, – растерявшись, ответила Карина и положила вилку с нанизанными макаронами обратно в пластиковый контейнер.
Вся компания из четырех человек перевела на нее внимание. Лицо покрылось краской стыда. Влад быстро опустил взгляд. Гена с Леной догадливо улыбались.
– Просто… не доверяю еде вне дома, – придумала она отговорку, когда момент уже был упущен.
Аппетит пропал, но оставалась еще целая половина порции. Отец всегда ругал ее в детстве, если она не доедала, поэтому Карина привыкла впихивать в себя еду насилу, иногда до тошноты. Выбрасывать остатки в мусорное ведро ее быстро отучили. Однажды застукав дочь с поличным, отец выпотрошил весь мусор ей на голову. И сейчас она продолжала следовать привычке, хотя отец бы никогда не узнал и даже не поинтересовался бы, полностью ли она съела обед в университете. Потому Карина ела порцию макарон, которую не съела вчера. Два дня проносила их в сумке, не решаясь выбросить.
– Влад, ну, позаботься о своей девушке, – в шутку упрекнул друга Гена, толкнув локтем в бок. – Своди ее в нормальный ресторан, где людей не травят.
– Водил уже, – улыбнулся тот, стрельнув в Карину взглядом. – Она там тоже ничего не ест.
– Ты типа эко? Только натурьем питаешься? – с ноткой презрения подметила Надя, вскинув брови. – Чем интересно эти пресные макарохи лучше спагетти карбонара в любом ресторане?
– Не знаю. Эти мама приготовила, – слова как будто выжимались из мясорубки, невнятные, мягкие, фаршированные.
Надя засмеялась громко. Ветчина из сэндвича вывалилась на стол. Девушка беззаботно подняла ее вместе с крошками, которые оставила компания, занимавшая стол до них, и сунула обратно в рот. Карина едва сдержала гримасу отвращения. Желудок начал выворачиваться наизнанку. А контейнер был полон еще на целую половину. Она сделала паузу, чтобы перебороть тошноту и чувство обиды.
– Да ты просто реально в нормальных местах не бывала, не знаешь, какие там чудеса повара вытворяют, вот и давишься тем, что мамка приготовила, – Надя разгорячилась и стала говорить эмоциональнее. – Твоя мамка вряд ли так сможет.
– Моя мама тоже повар, – насупилась Карина.
– Да ладно? – воскликнули сразу несколько.
Влад улыбнулся.
– И в каком ресторане?
Карина опустила взгляд.
– В школьной столовой.
– Ооу, – на Надином лице образовалась непонятная гримаса из смеси жалости и омерзения. – Надеюсь, не в моей школе. Потому что нас кормили там отвратительно.
– О да, – поддержал ее Гена.
– Уж лучше травануться спагетти карбонара, – цокнула Лена.
Карина почувствовала, как кровь залила все лицо под кожей, обжигая изнутри. Перед Владом ей было стыдно особенно, потому что он как будто испытывал стыд за нее. Посмеивался неискренне, взглядом стрелял быстро и метко, ни на чем подолгу не останавливаясь, на девушку смотрел осторожно. Сам он никогда не поднимал вопрос социального неравенства и не интересовался ее семьей. Хотя порой, когда она невольно выдавала собственную бедность, ужасаясь ценам в местах, где они развлекались, парень хмурился или откровенно недоумевал. Неловкость пытался заглушить шутками или сарказмом.
Неприятный разговор закончился, а тошнота так и не прошла. Целую пару Карина мучилась, а после решила искусственно вызвать рвоту, чтобы больше не мутило – боялась прийти домой в паршивом состоянии. Мать бы точно допрашивала и узнала бы, что виной тому макароны, которые дочь не съела вовремя.
Распахнув первую кабинку, девушка застыла в шоке. Над унитазом стояла Надя, держа в руках под юбкой член. Собственный. Она так писала. Карина тут же захлопнула кабинку обратно и захлопала глазами, совсем как мать.
– Стой! – крикнула встревоженная Надя и распахнула дверь.
Девушка и не собиралась двигаться, осталась на месте, смотрела прямо. Надины глаза округлились на пол-лица. Пышная грудь вздымалась лихорадочно. Руки она сцепила в единый кулак на животе, стянутом корсетом.
– Пожалуйста, не говори никому, – взмолила она.
Или он. Карина ничего не понимала. Наконец, до нее стало доходить.
– Значит… не брат… а ты?..
Надя кивнула неуверенно. Карина вздохнула. Ей в принципе было плевать, с членом та или без. Со своим телом она могла делать, что угодно. Просто получилось неловко узнать об этом так.
– Разумеется, я никому не скажу, – успокоила она подругу. – Это твое дело. Я ничего не видела.
В таком состоянии разговаривать по душам не хотелось. Шок прошел, и тошнота вернулась. Надя тоже явно не была настроена на дружескую беседу. Они просто молча разошлись. Надя выбежала из туалета, а Карина вошла в кабинку, сунув два пальца в рот. Пока содержимое желудка вываливалось наружу, в голове укладывалась новая информация.
* * *
– Язык практиковать пришла, – улыбнулась Карина невозмутимо, медленно прохаживаясь взглядом по фигуре бывшей однокурсницы.
– Боишься французский завалить? – фыркнула Надя. – Решила действовать привычными методами?
– Нивелирую риски.
Ухмылка сползла с лица Карины. Голос остался ровным. Взгляд привлек прыгучий Жерар, возникший в центре неровного круга. Группа закопошилась и затихла. Преподаватель оглядел всех по очереди, улыбаясь, как американские телеведущие, и остановился на Карине. Говорить он начал по-русски с сексуальным акцентом.
– Всем здравствуйте, дорогие друзья. Спасибо, что пришли. Прошу не стесняться, занимать лучшие места.
Заняты были не то, что лучшие, но и почти все места. Пустовало только одно, рядом с Кариной, как будто специально ждало Зайкина, а он не появлялся.
Когда все сели ровно и повернули лица к центру, где стоял Жерар, он заговорил на французском.
– Сейчас я передам вам малярную ленту по кругу. Напишите, пожалуйста, ваши имена на ней и прикрепите где-нибудь на видном месте, чтобы мы знали, как друг к другу обращаться.
Он продемонстрировал, как это сделать, на себе. Имя написал на русском и приклеил рваный кусок ленты над левой грудью. Скотч пошел по рукам, а ведущий продолжил.
– Сегодня тема нашей дискуссии звучит так: «Женская сексуальность: пользоваться или распоряжаться?».
Взгляд ведущего опять остановился на Карине. Она как раз клеила себе на грудь импровизированный бейдж и в ответ слабо улыбнулась так, чтобы это не выглядело слишком демонстративно, потому что вся группа следила за глазами Жерара. Надя особенно. Но отказать себе в удовольствии позлить бывшую подружку Карина тоже не могла.
– Есть ли те, кто читал прикрепленные в посте материалы? – спросил француз, выходя за рамки круга, чтобы перестать быть центром дискуссии.
Несколько человек подняли руки. Карина пила чай. Она даже на тему не посмотрела. Топик звучал странно. И по невероятному стечению жизненных обстоятельств был для нее весьма актуален, хоть она и не знала ни сути, ни контекста.
Жерар попросил одну девушку, выше всех
