Похищение?
Посмотрев по сторонам, я обнаруживаю в углу две тарелки с заветренной едой.
Сколько я здесь? Сутки? Двое? Больше?
— Эй... Выпустите меня... — кричу я надломленным голосом, колотя изо всех сил дверь.
Но сил во мне ровно столько же, сколько и объяснений всему происходящему.
Меня не слышат, а если и слышат, то им всё равно на меня.
В отчаянии я скатываюсь по стене на холодный пол и взвываю волком. И вдруг улавливаю звук чьих-то шагов по ту сторону двери.
— Кто вы? Зачем вы держите меня здесь?
Ответа не следует.
А спустя минуту в дверную щель просовывают листок бумаги, больше смахивающий на газетный.
Я подбираю его и разворачиваю.
«Известный в Лос-Анджелесе бизнесмен умер, не приходя в сознание. Врачи не смогли спасти ему жизнь. Похороны назначены на двадцать восьмое августа. Приносим родственникам и друзьям погибшего глубочайшие соболезнования».
А снизу размещена фотография Даймонда.
Это был не сон... Не сон!
Даймонда больше нет в живых.
Сердце моё сжимается от ужаса и перестаёт молотить по ребрам.
Снова я перестаю чувствовать всё, включая своё тело. Пальцы немеют и не слушаются меня. Газетный лист падает, а душераздирающий вскрик так и не может выйти из меня, застряв где-то глубоко в горле.
Нет! Я не могу! Я отказываюсь в это верить!
Проревев ещё неизвестно сколько времени, я вырубаюсь без сил.
* * *
Когда открываю глаза, на полу уже стоит свежая порция сосисок и яиц, но еда — это последнее, о чём я могу думать.
Хватаю тарелку, размахиваюсь ею и со всей дури швыряю в противоположную стену, не обращая внимание на отскакивающие осколки.
— Ублюдки! Покажитесь! Кто вы? Что вам от меня нужно? — отчаянно рычу я.
Слышу жужжащий звук откуда-то сверху. Подняв взгляд, я обнаруживаю камеру, оборудованную в углу под потолком.
— С-с-суки, — шиплю я.
Не придумав ничего лучше, я двигаю матрас к противоположной стене, складываю его пополам и поднимаю с пола самый большой осколок тарелки. Взобравшись на сложенный матрас, я наношу осколком точные удары по камере.
Вскоре мой похититель «слепнет». Теперь он вынужден действовать наугад.
Мне остаётся лишь выждать время, когда он соизволит явиться в эту чёртову комнату пыток.
К счастью, ждать приходится совсем недолго. Услышав шаги, я хватаю осколок поменьше и прячу у себя за спиной.
Дверь отворяется нараспашку и впечатывается в стену, а похититель не спешит показываться мне на глаза.
Сгорбившись, я внимательно всматриваюсь в темноту за порогом.
И похититель делает шаг. Размашистый и уверенный. Затем еще один, а третий шаг вынуждает меня провалиться в бездну лжи и предательства.
— Ом....— задыхаюсь я, не веря своим глазам. — Ом-мега? Что ты…? — пытаюсь я говорить связно, но ни черта не выходит.
Я сжимаю в ладони осколок настолько, что острие глубоко вонзается в плоть.
— Ты удивлена? — как ни в чём не бывало спрашивает он, опускаясь на корточки.
Напряженная пауза... Долгая. Она необходима мне для того, чтобы все правильно понять... Но в результате я прихожу к выводу, что тут нечего понимать. Все очевидно и ясно. Увы...
— Так это был ты? Ты хотел убить Даймонда? — хватаю ртом воздух, уставившись на него. — Но почему? Что он тебе сделал?
Омега оскаливается и хмыкает.
— Почему же хотел? Я убил его! Даймонд Неттинг вот уже четыре дня, как считается вполне себе симпатичным трупом.
— Этого не может быть… — заторможенно мотаю головой.
— Ещё как может, дорогая! Сегодня были его похороны! Так себе, скажу я, похороны знаменитого человека. Народу было не слишком-то и много! — хватает у него наглости улыбаться мне в лицо.
Это же неправда? Нет, это наглая ложь! Все было подстроено!
— Ты ублюдок! Как ты мог?! — рычу я, подскакивая с матраса.
Без каких-либо сожалений я принимаюсь полосовать осколком воздух, а дотянутся до его мерзкой рожи так и не получается. Сил не хватает. К тому же он скручивает мне руки, валит на живот и вдавливает всей своей тяжестью в матрас.
— Очень просто! Мне стоило немного вас запутать, и ты сама вывела меня на него. Ты не должна была влюбляться ни в него, ни в кого-либо еще! Не должна была жить с ним! Не должна была даже думать о том, чтобы уйти от меня! Ничего из этого ты не должна была делать! Ты была и будешь только моей! Ты — мой трофей! Как ты не поняла до сих пор? — с извращённой нежностью проговаривает на ухо.
Пробирает до костей. Я зажмуриваюсь, захлебываясь отвращением, и меня едва ли не выворачивает наизнанку.
Мне противно от него. От самой себя.
Но боль в сердце превалирует над всеми моими чувствами.
Боль распространяется повсюду. Она сковывает моё тело и разум. Я не понимаю, что мне делать дальше. Не знаю, как жить с этим!
Я виновата! Только я виновата в его смерти! Я встретила его не для того, чтобы спасти... А чтобы стать причиной смерти...
Осознавать, что твоего любимого человека убили из-за тебя же — невыносимо больно.
Уж лучше бы я умерла вместе с ним...
— Я никогда не была твоей! Я не вещь, чтобы быть чьей-то! — цежу я яростно, пытаясь скинуть его с себя.
— Ты стала моей вещью, когда подписала контракт. Нужно было внимательней его читать. Ты думаешь, я просто так воспитывал тебя? Просто так пылинки с тебя сдувал, ничего не требуя взамен? Ты думаешь, стал бы я держать у себя девку, которая выполняет заказы настолько медленно, что можно самому быстрее сдохнуть!? Стал бы, если бы это было не для конкретных целей?
— Что ты хочешь от меня?
— А то ты не знаешь? Хотя, о чём это я? Ты ведь никогда не умела понимать намеков мужчин. Умела бы — уже давно поняла, чего я от тебя хотел. Хотел и до сих пор хочу! — настырно запускает грубую ладонью под мою юбку.
— Я не стану твоей подстилкой! Не стану, даже не думай! — брыкаюсь из последних сил.
— Мне не нужна шлюха, их у меня полно! С этого дня ты будешь жить со мной. Мне плевать, можешь расторгнуть контракт с «Армагеддоном» хоть сейчас, но тебе от меня никуда уже не скрыться!
— Ты с ума сошёл? Я не буду с таким человеком, как ты! Я ненавижу тебя! Я убью тебя при первой же возможности!
— Тебе больше некуда деваться, иначе ты пожалеешь. Если что-то со мной случится, Мортис позаботится о твоей матери и Алексе, уж будь уверена!
— Не впутывай сюда мою семью! — рычу дикой кошкой.
— Только, если ты будешь послушной девочкой. Ты ведь будешь хорошей, Макария?
Мне больше ничего не остаётся. Он убьет мою семью, если я не подчинюсь. Убьет без сожалений. У меня нет другого выхода.
— Хорошо... — отчаянно хриплю. — Хорошо, только дай мне съездить за вещами.
— Конечно, дорогая. Я отвезу тебя, куда скажешь. Но имей в виду, один прокол с твоей стороны — и твои мамаша с братишкой отправятся на тот свет.
* * *
Вскоре мы подъезжаем к дому Даймонда.
Омега разрешил взять свою сумку, в которой хранились его ключи квартиры. А вот телефон мой он забрал, отключил и запрятал в сейф.
Радует хотя бы то, что он не последовал за мной, а дал мне возможность побыть наедине в квартире, насквозь пропитанной ароматом Даймонда.
Омега спокоен как удав. Он дал мне понять, что я не имею права на глупости со своей стороны. Я не имею право на звонок. Не имею права на побег. Я слишком рискую, потому он и спокойно остался ждать меня в машине.
Меня накрывает лавиной слёз как только я вхожу в спальню, где провела самые незабываемые ночи. Сшибает волной разочарования и закручивает в воронке.
Я все еще не могу поверить в смерть Даймонда.
Мне нужны доказательства.
Тогда на глаза попадается ноутбук, я включаю его и по памяти ввожу пароль.
Открываю «скайп», нахожу единственный контакт, находящийся в сети, и нажимаю на вызов.
— Макария? — лицо Палмер белее снега. — Господи боже, я думала, мне призрак звонит. Ты напугала меня. Где ты была? Ты как сквозь землю провалилась!
