сама догадалась.
— Вы не знали, что ваша жена беременна? Ничего удивительного, срок совсем маленький.
— Когда, — смог, наконец, прохрипеть Тимур, — когда я смогу ее увидеть?
— Пусть поспит, ей сейчас нужен покой и отдых. Приходите завтра с утра.
— Не подходит, — мотнул головой Тимур, — мне сейчас надо. Я буду сидеть тихо, — пообещал поспешно, прекрасно понимая, что отказать ему докторша не сможет.
Она и не пыталась, только поморгала. А он сам не знал, чего больше хочется, орать от счастья или биться о стену головой.
Полька беременная, у них будет ребенок. Еще один Арсанов, третий. Почему она не сказала, разве он тогда потащил бы ее на эту гребаную презентацию? Разве стал бы так рисковать? Если бы он только знал…
Тимур уже собрался идти в отделение, когда в конце коридора показался Костя. Рядом с ним шла женщина, и, вглядевшись, Тимур узнал Ольгу. А этой что здесь понадобилось?
— Тимур, — Ольга выглядела взволнованной и непривычно напряженной, обычно она при любых обстоятельствах умела держать лицо, — клянусь, я бы и так все рассказала. Как только бы увидела вас вместе, так сразу…
— Не понимаю, ты о чем? — поморщился Тимур.
— Полине звонил тот придурок, Роберт, — вмешался Костя, — пытался ее шантажировать. Назначил встречу. Она сразу мне сообщила, и на встречу вместо Полины приехал я. Роберто как меня увидел, сразу обделался и все выложил. Пять лет назад, когда они расстались, этот сморчок создал Полине проблемы. Она осталась без работы, а там еще отчим начал руки распускать. В общем, девчонка решила подзаработать.
Внутри у Тимура повеяло холодом, нехорошие предчувствия не то, что зашевелились — повалили толпой как разгоряченные болельщики после матча.
— И? — выжидающе взглянул он на безопасника.
— Дальше вы, — отошел в сторону Костя, как бы уступая место Ольге.
— Полина пришла к нам в «Эдельвейс», — с опаской поглядывая на Тимура, продолжила та, — а Нина как раз искала суррогатную мать. Полина ее сразу зацепила.
— Зачем ей это было нужно? — хмуро спросил Арсанов. — Я про Нину.
— Ты собирался с ней разводиться, и она решила, что сможет тебя удержать, если предъявит твоего ребенка.
— Погоди, но ведь Полина тогда была совсем девочка, сколько ей было, девятнадцать? Разве такую можно по закону брать сурмамой?
Ольга немного помялась, несколько раз боязливо зыркнула на Тимура и вздохнула.
— Дело в том, что Полина к нам пришла как донор биоматериала. Это я ее уговорила войти в программу суррогатного материнства. И после того, как она поговорила с Ниной, она согласилась.
Сердце у Тимура уже не просто стучало, оно било изнутри по грудной клетке как отбойный молоток. Он уже понял, все понял, только не мог до конца поверить.
Поверить и осознать.
— Они виделись с Ниной? — спросил он, поражаясь собственной выдержке.
— В затемненной комнате, Нина нарочно лицо спрятала. А вот ее голос Полина слышала.
— Она согласилась? — прикрыл глаза Арсанов.
— Да. Единственное, она не знала, чей биоматериал был использован при оплодотворении, — и, глядя на закаменевшее лицо Тимура, Ольга пояснила: — Если ты помнишь, у Нины поликистоз, у нее не вызревают яйцеклетки. И сколько она ни лечилась, эффекта не было. Поэтому мы сделали забор яйцеклеток у Полины.
Тимур закрыл руками лицо. Чертовы бабы. Просто две чертовы суки.
— Почему вы ей не сказали? — спросил глухо.
— Нина хотела, чтобы Полина думала, будто ребенок исключительно ваш. И у нас по закону суррогатная мать не имеет права вынашивать своего биологического ребенка.
Она замолчала, но Тимур приказал продолжать.
— Мы подсадили Полине эмбрион. Беременность наступила, поначалу все шло хорошо. Но первый акушерский скрининг показал, что у ребенка проблемы. По маркерам хромосомных патологий мы получали или синдром Дауна или еще более тяжелые хромосомные пороки.
— Да не цеди ты по капле, как в поганом сериале, — рыкнул Тимур, и Ольга торопливо заговорила:
— Нина потребовала аборт. Можно было рискнуть и подождать, еще раз сделать УЗИ и сдать кровь на альфа-фетопротеин. Но Нина больше не желала заниматься этим ребенком. Мы подобрали другую сурмаму и начали ее готовить, чтобы подсадить второй эмбрион.
— Соню, — прохрипел Тимур.
— Соню, — негромко подтвердила Ольга. Тимур встал и подошел к окну. Уперся руками в подоконник.
— А тот, первый… Богдан?
Ольга отвела глаза.
— Я тогда лично поговорила с Полиной, обрисовала ситуацию. Предложила сделать аборт у нас. Но она ушла и больше не приходила. Я подумала, что она захотела сделать аборт в клинике подешевле, чтобы получить разницу. Но я в страшном сне не могла представить, что она решит оставить этого ребенка…
— Я тебя посажу, — будничным тоном сказал Тимур.
— Не посадишь, Арсанов, — покачала она головой, — у меня любовник депутат.
— Тогда убью, — повернулся, и она отшатнулась. Потому что Тимур мог только догадываться, какой у него сейчас взгляд. Даже Костя изменился в лице.
Но Ольга быстро сумела с собой справиться.
— Убей, — пожала плечами, — себе же хуже сделаешь. Я ведь тебе тут не просто так исповедуюсь, Арсанов. У меня есть индульгенция.
Тимур молчал и сверлил ее взглядом. Ольга перевела дух и продолжила:
— Я и подумать не могла, что твоя жена — это та Полина. Но раз вас судьба, считай, лбами столкнула… Кто я такая, чтобы ей перечить? — она сделала глубокий вдох и посмотрела в глаза Тимуру. — Третий эмбрион. Он у Нины. Вместо него были утилизированы оставшиеся и неиспользованные яйцеклетки. А эмбрион Нина поместила в криобанк. Не знаю, в какой, но думаю, для тебя это выяснить не проблема.
* * *
Костя давно увел Ольгу, а Тимур так и стоял у окна, упираясь лбом в стекло, и смотрел на освещенный фонарями больничный двор.
Эта сучка Ольга права, он ничего ей не сделает. По крайней мере, пока. Это «пока» вселяло определенную надежду и успокаивающе действовало на нервную систему. Все течет, все меняется, а Арсанов ждать умеет. Зато на главной виновнице можно отыграться по полной.
Нина арестована без права внесения залога, так что сидеть ей в СИЗО до самого суда. А там и братишка с отцом присядут, Костя достаточно на них накопал.
Думать о них сейчас Тимуру не хотелось, перед его глазами стояла Полина. Совсем молоденькая, улыбающаяся, такая, какой он впервые ее увидел в Стамбуле из окна своего автомобиля.
С букетом ромашек в одной руке, другой рукой придерживающая небольшой живот. В том животе был его сын, а Тимур этого не почувствовал. Или все-таки что-то было? Как-то его пробило? Ведь не просто так он обратил внимание на незнакомую девушку?
Ладно, в первый раз он провтыкал. Но в их
