Вовремя включил меркантильность. Не собираешься защищаться? Ты же недотрога. Тебя бесят чужие прикосновения.
– Я и так максимально себя защитил. Из двух отвратительных персон я выбрал наименее противную.
Мысленный анализ фразы выдал любопытный результат.
– Выходит, я тебе менее отвратительна, чем Фаниль?
– Выходит.
– О, радости-то сколько.
– Окей, бамбинки, посовещались? – Фаниль продемонстрировал им раскрытые ладони с видом позитивного хирурга, на добродушной ноте сообщившего пациенту, что скальпель был забыт где-то среди его внутренностей, но сейчас все будет тип-топ. – А я уже настроился! Раздевайся!
Спина Якова резко приблизилась – мальчишка попятился и едва не присел на колени Дани. По выражению его лица несложно было понять, что он вместо этого с наибольшим удовольствием накинул бы на себя еще что-нибудь. Пальто, бронежилет… доспехи.
– Нам нужен максимальный доступ к телу. Меня устроит и бельишко. – В улыбке Фаниля появилось что-то хищное. Судя по всему, он бы предпочел, чтобы модель рассекала по комнате голышом.
– Нет, – отрезал Яков. Ладно, догадался умерить отвращение в тоне.
Что ж, в принципе Даня вполне понимала Якова. Может, они оба и были мужиками, но, будь она парнем, тоже бы не рискнула оголяться при Фаниле.
– Майка. Вполне плотно прилегает к телу. – Стоило и себя оградить от излишнего просмотра того, что ей не причиталось. – Пусть будет в майке. А джинсы у него узкие. Может, подойдет?
– Джинсы не подойдут. – Фаниль был не преклонен.
– Тогда я надену тайтсы. – Яков тоже включился в оборону. – Плотнее некуда.
– Белье, – напирал Фаниль.
– Тайтсы.
– Тайтсы, – поддержала Якова Даня. Она-то помнила, кому тут придется все это дело щупать. – Двое против одного.
– Вы такие зажатые, – несколько разочарованно пробубнил Фаниль. – Ничего, я вас растормошу.
– Тормоши, – легко согласилась Даня. – Но на мальчишке будет белье и тайтсы. И майка, – быстро добавила она. А то вдруг вдохновленному модельеру придет в голову ловить ее на слове.
– Договорились.
Неожиданная покладистость Фаниля насторожила Даню. Неужто еще что-то задумал?
– Дуй переодеваться, – распорядилась она, обращаясь к Якову. – А я прикрою отступление.
Мальчишка принялся обходить ее по кругу, чтобы добраться до шкафа в прихожей.
– Когда начнем… – донесся до девушки его свистящий шепот.
– А? – Она недоуменно повернула к нему голову.
– Не смей руки мне между ног совать, как ты это раньше делала, – прошипел мальчишка.
«Ого, заявы. Ну и гаденыш».
– Это как пойдет, – невозмутимо отозвалась Даня.
Будет и дальше язвить, и в ней проснется азарт.
Яков скорчил рожу, но больше никаких комментариев отпускать не стал. Пошуршав в шкафу, мальчишка скрылся в ванной комнате.
– Какая стесняшка. – Фаниль, улыбаясь во все свои белоснежные зубы, вышел в прихожую повертеться перед зеркалом.
А Даня заняла себя отправкой сообщений. У Лёли и Геры был один телефон на двоих. Они передавали его друг другу и пользовались по очереди. Если хотя бы один из них намекнул ей о том, что каждому требуется свой собственный мобильный, она бы приобрела его для них. Но братья молчали. И ни разу не пожаловались.
«Лёль, ты там как?» – написала она. Неважно, кому было адресовано сообщение, ответ всегда приходил от первого лица.
«Нормально. Гера посидел в зале до конца репетиции. А сейчас ждем Киру. Он нас заберет».
«Гер, как там краснота на лице? Ожидаем синяков? Умойся ледяной водой».
«Уже. Да этот ушлепок меня почти не задел. Я быстрый».
«Пальцы натри мылом. И зефирку за щеку для профилактики. Не выражаться мне тут в переписке».
«Когда ты домой?»
«Постараюсь побыстрее со всем покончить».
– Но вряд ли это будет так просто, – пробормотала она, кидая телефон на покрывало.
Фаниль впорхнул в помещение на секунду раньше, чем открылась дверь ванной комнаты. Видать, у дизайнера было шестое чувство. Или нюх. Взял и унюхал приближение юного создания. Полураздетого.
Дыхание застопорилось, а в районе грудной клетки появилось ощущение щекотки. Как же хорошо, что Яков не мялся, не пытался стыдливо прикрыться или смущенно отвести взгляд. А иначе это был бы по-настоящему жесткий удар по восприятию.
Это стройное тело двигалось с мистическим изяществом. Черная спортивная майка плотно прилегала к бледной коже, обнаженные чуть приподнятые плечи источали странноватое сияние, словно отполированный белый камень, а выпирающие ключицы, наполовину прикрытые лямками, еще сильнее подчеркивали худобу парня. А какая умопомрачительная у него была талия! Плавные линии очерчивали фигуру и переходили в бедра. Если в форме плеч и просматривалось нечто женское, то в бедрах по бокам отсутствовала та округлость, присущая девичьим прелестям. Тощий мужской зад…
Яков наклонился, чтобы оправить штанину у лодыжки. Лямки майки на его спине скрещивались в «икс», а по бокам выпирали острые лопатки. Такие беленькие… И гладенькие. А еще обнаружилась небольшая округлость в ягодицах. Такое только со спины углядеть и можно было. И судя по тому, как аккуратно ткань тайтсов прилегала к коже, этот попец был воистину упругим.
Даня словила себя на обличающей мысли, что была бы даже не против опуститься до уровня Фаниля и пожамкать эти «полумесяцы».
Хотя погодите-ка… Ей ведь и поручили заняться, так сказать, тактильным познанием. Но не до такой же степени!
«Окстись, Шацкая! Не дури!»
Этот гибрид женского и мужского начал был болезненно восхитительным. Может, это и правда было сродни помешательству. Желать и страшиться своих желаний.
– К-как это вообще будет выглядеть? – Даня с наивысшим трудом переключилась на Фаниля.
Тот походил на волка из американских мультяшек, готового вот-вот пустить слюну. Однако это явно было не вожделение. Хотя страсть к искусству, усиленная вдохновением, тоже своего рода вожделение. Страстное желание творить и создавать.
– Ты будешь медленно водить руками по его телу, а я буду представлять, что это мои руки, – с придыханием ответил Фаниль.
Как хорошо, что этот мужик был с ними. Один взгляд на возбудившегося дизайнера, и все нехорошие мысли Дани относительно Якова запихнулись глубоко в подкорку. Пусть лучше Фаниль создает атмосферу. Пусть и отвратительную, но собственную и вполне рабочую.
– То есть ты будешь представлять, что это твои руки скользят по нему? – не удержалась от повторного уточнения Даня.
– Именно.
Даня быстро глянула на Якова, чтобы успеть поймать его реакцию на пояснение.
Мальчишка поджал губы и сделал малюсенький едва заметный шажок в сторону Дани.
– Что-то мне не
