и не смогла бы ему четко объяснить, что не так. Все так. Правда, все у них было хорошо. Но…
Что-то сломалось. В первую очередь в ней самой. Алиса никак не могла понять, что именно. Раньше думала, что, если Руслан перестанет ей изменять, у них все наладится. Дура. Ну вот, перестал. Смотрит на нее единственную, как кот на сметану. На одной из дружеских посиделок захмелевший Дэн ляпнул, что Барину некогда Алисе изменять, он либо пашет как проклятый, либо следит за Алисой, чтобы не погуливала. Она же этого хотела? Хотела ведь? Мечтала об этом. Тогда ПОЧЕМУ она несчастлива?
Алиса не злилась на него. Больше не ненавидела. Ярость ушла. Боль от его измен и непонимания ― все растворилось после ее “бокса” и глупой выходки с разбитой машиной в главной роли. Однако с неистовой злостью, казалось, ушло еще что-то. Что-то важное. Неуловимое. А вместо нее внутри у Алисы образовалась мертвенная пустота. Гнетущая и точащая изнутри. С каждым днем Алисе становилось все труднее подавлять в себе мрачную бездну.
Сегодня был особенно важный и трудный день. Для Баринова. Сегодня должна состояться финальная сходка по его делу. Ох, ему придется несладко. Есть шанс, что он отобьется хоть на какое-то время, пусть непродолжительное, и эти шакалы перестанут его преследовать. Баринов может потерять немало. Однако в худшем случае ему грозит тюрьма. Или даже смерть. Алиса не строила иллюзий. Давно переросла их. Сегодня решающий момент, Баринов либо отобьется, либо…
Встав с утра, Руслан долго пил кофе на террасе и задумчиво смотрел вдаль, много курил, не произнеся ни слова за завтраком. Был молчалив и собран. Оделся, потрепал Медведя за ухом. На прощание он притянул Алису к себе. Жадно припал к ее губам, словно хотел вобрать ее всю, без остатка. На память. Алиса не сопротивлялась. Она чувствовала, что нужна ему сегодня. Алиса его поддержит. Ласково улыбалась. Они молчали. Они оба понимали, что к чему. Слова были излишни. Руслан в последний раз вдохнул ее запах ванильного шампуня и, так и не произнеся ни слова, ушел на встречу. Вслед уходящему Руслану Алиса перекрестила его. Механически…
После его ухода Алиса присела на крыльцо их дома. Вытащила пачку сигарет, которую с недавних пор постоянно носила с собой. Закурила одну. Потом, без остановки, вторую сигарету. Чуть больше полугода назад она так же обреченно сидела на этом же крыльце, курила и думала, что ее устоявшаяся жизнь потерпела сокрушительное фиаско. А теперь? Что она может сказать про собственную жизнь теперь? Поменялась ли она? Изменилась ли? Счастлива ли Алиса? Готова ли таким же образом прожить всю свою оставшуюся жизнь? Алиса просидела на крыльце несколько часов, скурив залпом половину пачки. Наконец, она встала и… пошла паковать свои чемоданы.
Баринов не появлялся и не звонил до самого вечера. Когда Алиса услышала звук подъезжающей машины, она уже точно для себя определила: теперь определенно конец. Сейчас или никогда. Нет, Алиса не боялась. Ни Руслана, что опять психовать начнет, ни себя, что не сможет. Просто было грустно. И, одновременно, пусто внутри. Ну почему сейчас? Почему сейчас Баринов именно такой, каким она его хотела видеть всегда? Именно сейчас их отношения казались идеальными с точки зрения “прошлой” Алисы, но не “теперешней”. Поздно. Ей уже не надо всего того, что Баринов ей предлагал.
Войдя в дом, с самодовольной улыбкой Руслан заявил:
— Танцуй, Лисенок, я отбился! Теперь эти уроды ни меня, ни мой бизнес так просто не похоронят!
— А я и не сомневалась, ― Руслана должен был обрадовать тот факт, что Алиса, несмотря ни на что в него верила. Жена одиноко стояла посреди гостиной. Красивая, уверенная и отчего-то грустная. Алиса не смотрела ему в глаза, а уперлась взглядом в пол. Рядом с ней, чуть поодаль Руслан заметил в углу два чемодана.
— Лисенок… в чем дело? Это что? ― спросил настороженно Руслан, указывая ей на чемоданы.
— Я ухожу Руслан, ― проговорила еле слышно, почти беззвучно. Однако Руслан услышал. Ее гнетущий шепот врезался лезвием в сердце.
— Ты вещи из квартиры сюда перевозишь? Я скажу ребятам, тебе помогут привезти… ― понимал он, что ересь сейчас несет. Алиса другое имела в виду. Однако так отчаянно захотелось, чтобы он не так понял, не расслышал, не допер… чтобы никогда больше от нее не слышать горькое “ухожу от тебя”.
— Нет, ты не понял, Руслан. Я совсем ухожу. От тебя ухожу, ― с мертвецки бледным лицом повторила Алиса.
— Лисенок, я понимаю, что ты все еще злишься. Я понимаю, что нужно время, чтобы все нормализовалось, наладилось. Мы будем работать над этим. Москва ведь не сразу строилась, ну, чего ты? Я готов… ― он старался. Руслан честно пытался. Однако казалось, будто Алиса приняла свое решение не сегодня и даже не вчера, а давно и бесповоротно. И что бы сейчас Баринов ни делал, как бы ни молил, не в его власти ее остановить.
— Руслан, я ухожу, ― упорно продолжала повторять его Лисенок.
Руслан шагнул к ней, пытаясь уловить ее взгляд, чтобы объяснить, убедить, заставить в конце концов остаться с ним. Однако Алиса отводила глаза и смотрела сквозь него. На ее лице Руслан прочитал убийственную уверенность в принятом решении.
— Дай мне время. Я все исправлю. Ты поверишь. Мне. Снова. Я докажу тебе, ― он выдыхал каждое слово с неистовой мольбой. Со свирепым отчаяньем. Однако Алиса обреченно мотала головой.
— Дай мне шанс, твою мать, Алиса! ― рыкнул он на нее.
Баринов все сделал, как она хотела. Он все делал верно! Да что ж это такое! Что еще нужно сделать, чтобы она осталась с ним?! Он сделает. Баринов асфальт зубами грызть готов, если она попросит, одно ее слово, и он станет.
— Прости меня, Руслан. Я не могу, ― шептала Алиса.
— Алиса, слушай… мне плохо без тебя. Девочка моя, Лисенок, прости меня, я был кретином, идиотом… я не понимал… я… Алиса, не бросай меня… ― кричал Руслан. Он схватил ее за плечи, хоть как-то пытаясь достучаться до непрошибаемой Алисы.
— Да пойми же ты наконец! Я не могу с тобой жить. Я не хочу с тобой жить. Я не буду
