Его громкие стоны обдавали меня дополнительной горячей волной, пока сильные руки крепко держали меня в тисках объятий.
Он начал трахать меня быстрее. Мы начали покрикивать вместе, я двинула бедрами назад, чтобы встретить его толчки, а встретил мое движение, войдя в единый ритм.
Якуб двигался все быстрее и быстрее, его большой толстый член покидал мое тело с влажными, громкими звуками, от которых все мое тело сотрясалось и толкало меня прямо к краю.
Создалось впечатление, как будто он владел мной полностью, все мое тело подчинялось ему, когда удовольствие хлынуло через край.
– Выдои мой член, Пчелка. Выдои его полностью! – попросил Якуб. – Хочу кончить в тебя…
Не знаю, что на меня нашло. Но внезапно я покинула его объятия и быстро опустилась вниз, переместилась к мужским бедрам, распахнула ротик и вобрала его торчащий, пульсирующий член, быстро посасывая. Он взорвался горячей струей почти сразу же, едва оказался внутри, ударил пряной, теплой струей семени.
Я опустила руку и сжала клитор, кончая вместе с ним.
– Черт, ты чудо… Ты чудо… Мое чудо!
Большая ладонь давила на мой затылок до тех пор, пока затухающие толчки не прекратились. Пальцы Якуба подрагивали в моих волосах, перебирали пряди.
Мы пытались отдышаться. Потом я медленно поднялась и села, разглядывая лицо мужчины, которого, кажется, любила слишком остро и сильно, чтобы выносить это в одиночку. Мне нужно было делиться этой любовью постоянно, отдавать и возвращать, получать и дарить…
– Как мы оказались дома?
– Ты уснула, я отнес тебя на руках. Ты мило бормотала во сне… – улыбнулся Якуб.
– А мясо?
– Голодная, что ли?
– Очень. Я так и не поела.
– Зато всосала бутылку вина. Пьянчужка моя… Сонная.
– И?
– Мясо на кухне. Можем его разогреть на ужин, если захочешь. Рыба тоже.
– Я хочу прямо сейчас.
– На завтрак? Ты, Пчелка, уже получила белковый прикорм. Давай порадую тебя правильным питанием? – предложил Якуб.
– Если так, то я завтрак в постель хочу!
Рухнув на постель, я вытянулась в полный рост, кайфуя. Голова еще немного кружилась от выпитого вина, но я ощущала себя вполне прекрасно. Даже решила, что зря вчера обиделась и подумала плохо о мужчине. Просто взгрустнула после воспоминаний о родителях…
Якуб наклонился, пощекотав мою шею щетиной и запечатлев на ней поцелуй. Я немного сдвинулась к его губам и потянулась за поцелуем, но он неожиданно мягко ускользнул от моих губ, поцеловал пальчики.
– Приготовим что-нибудь вместе? – предложил он, глядя в глаза.
– Да. Только дай мне одеться.
Он кивнул и вышел, я полежала еще немного и честно, пыталась не думать, о том, почему он не хотел меня целовать. Но потом в душе расплакалась от обиды: все-таки он сделал лишь разовое исключение. Разовое, чтобы получить желаемый вид секса…
Мне вдруг показалось это жутко обидным: раскрываться вот так, позволять столь многое ради одного-двух поцелуев в губы.
Не хочет меня целовать? Не делится этими причинами? Да пожалуйста… Пусть прибережет для другой девушки свои бесценные поцелуи, а мне от него ничего не надо – ни дорогих вещей, ни проживания в загородном доме, ни браслетиков, которые стоят целое состояние.
Ничего мне не надо, пусть забирает все…
Пусть забирает все свои дорогие подарки, только с одной оговоркой. Пусть отдаст кое-что мое, то, что он взял без спроса. Пусть вернет самое ценное – мое сердце!
Глава 36
Якуб
Что это сейчас было?
Ну только что?
Херня какая-то…
Я был на кухне, пытался заняться готовкой завтра, который обещал Мии, колотил яйца о край чашки. Одно разбилось слишком сильно, скорлупа грохнулась в заготовленную смесь, испортив все. Разозлившись, я выплеснул все в ведро и начал заново готовить смесь для яичной лепешки.
Нужно не пересолить, в меру добавить зелени и перца.
Всего должно быть в меру, понемногу. Не как у нас с Мией. То полный срыв планок, то откат назад по всем фронтам.
Почему Мия не захотела, чтобы я в нее кончил? Без презерватива не хочет? А как же наши договоренности?
Вчера я показал ей презики. Она потом, хлебнув вина, мне за них высказала! Мол, обидно ей стало, что я достал презики, когда до этого говорил, что хочу в нее без резинки. Неужели… она была готова пойти дальше? Мия подтвердила мои догадки, а потом, по дороге домой обо всем болтала без умолку. Поделилась сокровенным: мечтами о большой семье.
– У меня было две мамы, Якуб. Две мамы и ни одной сестренки или братишки. Представляешь? Когда родителей не стало, я совсем-совсем одна осталась. Я так хочу большую семью. Хочу большой дом, вроде как твоего, и много-много детишек. Чтобы, когда меня не стало, они никогда не были одинокими…
Меня тогда пробрало до самого сердца. До этого момента, до полупьяной болтовни Мии я даже не подозревал, что простые слова могут задеть так глубоко и мощной вибрацией выдать эмоции, от которых даже у меня, сорокалетнего мужика, на глаза навернулись слезы.
Тогда я решил, что Мия больше не будет одинокой, не дам ей почувствовать себя оставленной нами, всегда буду рядом, подарю ей то, о чем она так мечтала. Утренний секс и мирное настроение подходили для этих целей как нельзя лучше. Но почему же она не захотела? Вместо этого в ротик взяла. Ладно… Молодец, умничка! Я ее всюду хотел, но только потом полезла целоваться после минета, а это напомнило мне кое-что, царапнуло неприятно.
Я мог бы на это забить, но почему она не захотела, чтобы я в нее кончал?! Почему отказывается…
В крови закипал гнев.
Спокойно!
Нужно всего лишь спросить. Поговорить. Она же девушка, у них обычно тараканов много.
Я вроде все сделал для того, чтобы она чувствовала себя рядом со мной: по долгам расплатился, домой жить привез, обещал быть рядом, дал защиту, кров, о чувствах сказал. Ну, что еще? Осталось только сердце из груди вынуть и поднести на тарелке еще теплым?! Я и не подозревал, что Мия может быть такой требовательной, такой загадочной… Задумался и снова сделал что-то не так: яичная смесь пересоленной оказалась! Что за проклятие? Никогда у меня проблем с готовкой не возникало.
Выкинув очередной испорченный замес, я приказал себе остановиться и выдохнуть. Нужно было сосредоточиться на процессе готовки. Вопрос с Мией решу, конечно. Когда проблема оставалась нерешенной? Не было такого!
Снова замесил, тщательно фильтровал мысли, чтобы ни одна лишняя не пролезла в голову, чтобы не туманила разум. Вроде все верно, выждал, пока блин поджарится с одной стороны, набросал начинку, начал сворачиваеть рулетом, придавил крышкой. Вроде готово, только потомить немного, чтобы сыр растекся.
Зазвонил телефон. Увидев на экране имя Джамал, ответил мгновенно: это был двоюродный брат. В криминале увяз, но не это в людях главное. Семью он любил, старших уважал. В целом, хороший мужик.
– Алло, брат, давно не виделись! – приветствовал я.
– Якуб, Адам тебе не звонил еще?
– Нет, не звонил, а в чем дело? – насторожился я.
– Не успел, значит. Ладно, сам скажу: у Мурада дом сгорел, скот пострадал.
– Жертвы есть?
– Сам Мурад обгорел, когда детей выносил, операцию ему сейчас делают.
– Помощь нужна?
– Затем и звоню. Пока Мурада нет, было бы неплохо дом поднять, быт наладить. В общем… Я ни на чем не настаиваю, но…
– Забудь. Мы приедем.
– Ты тоже? Адам сказал, у тебя дела какие-то.
– Приеду. Без вопросов.
– Тогда до встречи. Болтать некогда, дел по горло.
Джамал отключился. Я перевел взгляд на скороводу и выматерился: пока говорил, блин сгорел! Опять завтрак не удался, выбросил все в ведро.
– Что-то не так?
В кухне появилась Мия и сразу же заняла место у барной стойки.
– Вкусно пахнет, – протянула она. – Я не стала ждать, пока ты принесешь мне завтрак в постель.
– Только и завтрака пока нет! – вздохнул я. – Будет глазунья.
