Лишь изредка она на меня посматривает. Сканирует, словно мысли и намерения прочитать пытается. Но на знакомство с родителями я не соглашалась!
Адам хитростью привез нас с детьми сюда. Шарлатан с навыками гипноза. Больше никак я не могу объяснить внезапно накатившую покорность, с которой я села в машину и была готова ехать хоть на край света.
— Сам будешь отцу объяснять, откуда у чайлдфри трое детей, — бархатно смеется Валерия. — Лет-то сколько?
Наклоняется к деткам, пожимает им ручки. По носикам их щелкает всех по очереди. Достается и подскочившим двойняшкам Златы. Чтобы поровну и никого не обидеть.
— Пять, — гордо отзывается Адам.
— Они только мои, — выпаливаю, не желая обманывать столь приятную женщину.
Горячая ладонь сползает по моей талии ниже. Получаю легкий, едва заметный шлепок по бедру и грозно смотрю на Адама.
— Они наши, — спорит он. Отрицательно качаю головой и предупреждающе брови хмурю. Пусть даже не думает лгать родителям! — Наши общие, — убедительно повторяет. — Я ведь не шутил, — намекает на разговор в спортклубе. — Плевать на тесты, — напоминает шепотом.
И эта фраза вновь действует на меня обезоруживающе. Покоряет и заставляет представить, что у нас действительно есть шанс быть вместе. Правда, принять такую идеальную реальность моему искореженному сердцу сложно.
— Папочка, — Ксюша подыгрывает Туманову. Или это больше не игра? — А кто это? — невинными глазками в Валерию стреляет.
— Да, папочка, ты нас не познакомил, — поддерживает сестру Васька. — Это неприлично, — поучает, а сама подмигивает ему.
— Меня зовут Максим, — берет инициативу в свои руки сын. Ладонь Валерии дает.
— Да ваш папочка проштрафился на годы вперед, — бурчит она. — Мы лучше сами познакомимся, — собирает всех пятерых детей вокруг себя. — А ты иди отца встречай, они с Марком скоро будут, — указывает Адаму, и тот вздыхает тяжело. — Или забыл, как он Златулю с рыжиками тяжело принимал? — прищуривается.
Боковым зрением замечаю, как вздрагивает Злата, но тут же руками машет:
— Да ладно вам. Все в прошлом! — поворачивается и обращается уже ко мне: — У Альберта Ильича характер вспыльчивый, а так он хороший, — успокаивает меня, но вместо этого вызывает порыв сбежать отсюда с малышами.
— Нет желания вообще с ним пересекаться, — неожиданно заявляет Адам. — Проще уехать отсюда. Позже как-нибудь с Марком встретимся.
— Тумановы не бегут с поля брани, — Валерия подталкивает сына к двери, и тот вынужден отпустить меня и подчиниться. — Соберись и иди принимай бой, — отмахивается. — Златуль, проследи, чтобы он опять чего-нибудь не вытворил, — после паузы, добавляет ехидно: — Все они. С мужчинами Тумановыми нелегко.
— Есть, мэм, — салютует она свекрови задорно.
Злата быстро чмокает ее в щеку, а потом уводит Адама во двор. Он оглядывается на меня напряженно, но я мягкой улыбкой подаю знак, что все в порядке. Справлюсь я с его матерью. Даже к лучшему, что мы наедине пообщаемся. Я собираюсь быть честной с ней.
— Почему Адаму не признаешься, что дети его? — задает странный вопрос Валерия. — Обидел тебя сильно? Тумановы могут, — извиняющимся тоном заключает.
Спохватившись, нашептывает что-то малышне, дает указания двойняшкам Златы. И отправляет всех к манежу, заваленному доверху игрушками. Помню времена, когда у нас дома он стоял. Дети не согласились на секунды «за решеткой» находиться, так что мы использовали его как такой же «склад».
— Потому что так и есть. Я ЭКО делала от донора и… — начинаю уверенно и смело. Не хочу ни слова лжи ей говорить.
— Ясно, — закатывает глаза Валерия устало. — Я думала, этот оболтус пошутил, когда нас с отцом пугал, что наследники Тумановых по всему свету бегают. Как оказалось, не обманул. Но, знаешь… — с обволакивающим теплом смотрит на резвящихся детишек. — Это самая прелестная шалость от моего несносного сына.
— Нет, вы не так все поняли, — сопротивляюсь я. — Тройняшки к Адаму никакого отношения не имеют. Но он, кажется, полюбил их. И готов принять как родных, — озвучиваю то, во что запрещала себе верить. Чтобы не разочароваться.
Не могу сдержать бешено танцующее сердце в груди. Ведь Адам по-настоящему привязался к чужим детям, а я, кажется, влюбилась…
— Пф, конечно, примет, — фыркает Валерия. — Куда он от зова крови денется, — смеется она. — Они же похожи на него, особенно близняшки. Две мелкие копии, даже гетерохромию себе прихватили. Фирменная особенность рода Тумановых, между прочим. У Марка и его сынишки Артема она проявилась, но более четко. Я тогда сразу Альберту сказала, что никакого теста ДНК не надо. Кровные внуки. И тебе то же самое говорю!
— Совпадение, — упорно не принимаю ее антинаучных аргументов.
Однако устремляю взгляд на Ксюшу и Васену, которые, будто подслушав нас, округляют синие глазки, демонстрируя желто-карие всполохи вокруг зрачка. И Макс поворачивается, на подаренные Адамом часы зыркает.
Всего лишь совпадение. Не от Туманова они. В противном случае у меня появятся вопросы к матери…
* * *
— Понимаю теперь, почему Адам в тебе так безнадежно утонул. Изменился рядом с тобой до неузнаваемости, — Валерия бережно проводит рукой по моим волосам, расчесывает пальцами длинный хвост. — В тебе есть то, чего ему не хватает. Осторожность и рациональность. Вы дополняете друг друга, — говорит приятные вещи, в которые хочется верить. — Ты немного охладишь его пыл. А он научит тебя брать от жизни по максимуму и наслаждаться каждым моментом. Освободит от оков, в которые ты сама себя заперла. Все Тумановы притягиваются к своим противоположностям, — ухмыляется задумчиво. — Это у них семейное. Сильнее гетерохромии, — заливается приятным смехом.
— Думаете, все настолько серьезно? У Адама ко мне? — рискую спросить шепотом. И тут же ругаю себя за наивность. Надеюсь, Валерия не расслышала.
Но она, кажется, по губам прочла. Каждое слово. И чувства мои поняла по глазам.
— Навсегда, Агата, — улыбается мягко. — Не сомневайся, Тумановы однолюбы. Это Адам с пути свернул. Все пытался отцу и брату доказать что-то. Бунтарь. Да и с женщинами не очень ему везло. Первая любовь к Марку от него переметнулась, потому что на тот момент он медиахолдинг должен был возглавить, а Адам отказался войти в отцовский бизнес. Она деньги выбирала, а не мужчину. Но родство двух братьев сильнее оказалось, и дама в итоге осталась ни с чем.
— Поначалу мне казалось, что отношение Адама к женщинам… потребительское, — признаюсь чуть слышно.
— Осторожность и рациональность, — усмехается Валерия и поднимает палец вверх. — Вот благодаря своим качествам ты и сделаешь из него примерного семьянина. К тебе у Адама чувства совершенно иного толка, далеко не потребительские, — подмигивает заговорщически.
Отворачиваюсь смущенно, устремляя взгляд на детей. Наверняка Валерия говорит все это, чтобы меня не обижать. И я ей благодарна, но верить не спешу. Люди не меняются по щелчку пальцев. Тем более, мужчины. Полигамны по своей природе, как утверждал Макар.
— Так, пришли, — вскидывает голову Валерия в ту же секунду, как доносится грохот входной двери. — Что же, знакомство легким не будет, — предупреждает она. — Эти Тумановы сначала перегрызут друг друга, а только потом договорятся. Но тебя с детьми никто не тронет, не волнуйся, — обнимает меня неожиданно. — Ох-х, — вздыхает тяжело.
В холле нас уже ждет старший Туманов. Стоит мощным каменным изваянием, преграждая выход. Руки в карманах, желваки ходят на скулах, черные глаза сужены, губы в одну линию сжаты. А благородная седина делает его образ еще более зловещим и опасным.
— Здравствуйте, Альберт, — вежливо произношу я, когда мы сталкиваемся взглядами. Выдержать его напор непросто. Но благодаря Адаму, который мгновенно оказывается рядом со мной, я набираюсь сил. — Меня зовут Агата. Я…
— Моя будущая жена, — вклинивается в беседу Адам. По-хозяйски меня притягивает и крепко прижимает к себе. Разрываю зрительный контакт со старшим Тумановым и недоуменно впиваюсь в его сына. Что еще за заявление? — И наши дети, — кивает на тройняшек, которые не спешат приближаться к суровому деду. Стоят поодаль.
