видел почти добрых три десятка лет. Узнал про Аллу то, о чем и не догадывался. Я уже свыкся с обидой, с ненавистью, бурлящей в крови. Имя жены уже не вызывало такую гамму едких саморазрушительных эмоций как раньше. И вот я снова раздавлен, разбит. Я не знаю, как мне быть.
Знаю только одно- этот ублюдок Агаев заплатит за каждую слезинку дочери! Очень дорого заплатит.
— Да Катя ему прямо в кабинете его изменяла. Тут один такой был, Филипп. Француз, тренер по аэробике, но накачанный — одна из девушек за стойкой томно закатила глаза. Я нахмурилась, уже понимая, кого они обсуждают. Да и вообще, подобного не должно быть ни в рабочее время, ни в личное — сплетни в коллективе до добра не доводят! — Ну так она ему глазки строила, строила, а потом Волков как уехал на встречу…
Увидев, что я направилась к ним, девушки замолчали.
— Юлия, я не понимаю, работы нет, раз вы так увлеченно о чем-то беседуете? — пропустив мимо ушей вялые попытки оправданий, продолжила — Может, мне расскажете? Я тоже с удовольствием послушаю? На чем вы там остановились? Вроде бы, — нахмурила брови, словно пытаюсь вспомнить. — Ах, да. Косточки начальству перемывали, ведь так? Наверно, и обо сплетничаете, когда меня рядом нет? — увидев, как обе девушки покраснели и виновато опустили глаза, поняла, что попала в точку — Хорошо. Сегодня с каждой минус пятнадцать процентов от премии, и я забуду об этом недоразумении. Но ещё раз услышу — сообщу Арсению, вместе с просьбой о вашем увольнении. Это ясно?
Девушки закивали, не смея поднять взгляд. Я прошла мимо, направившись как раз к злополучному кабинету Арсения. Сегодня у Тимоши поднялась температура, и я хотела взять выходной. Благо, несколько прошедших недель работала без них, то из дома, то здесь. И даже сам Волков, узнав об этом, настоял на моем отдыхе.
— Ты не дослушала. Я ведь хотел, но ты… — громкий голос и шаги взад-вперед по кабинету заставили меня напрячься — Кать, я люблю тебя. Но ноги вытирать о себя не позволю….- тишина, шаги. — Подожди, ты хочешь сказать, что с Климовым тебя….- снова тишина. — Да пошла ты!
Я так и замерла у дверей, не зная, постучать после такого, или поспешить домой, не оглядываясь. В таком сильном гневе я Волкова ещё не видела.
— Заходи, чего за дверью мнешься? — раздался его голос, а я аж подпрыгнула на месте, завертев головой. Как это…как он…И тут же хлопнула себя ладонью по лбу. Камеры! У него на одном из мониторов все то же самое, что и у охраны.
Аккуратно подошла к дверям, открыв их, проскользнула внутрь. Волков уже сидел за своим столом, едва подняв взгляд от документов, когда я вошла.
— Арсений Ни… — начала было, но быстрый хмурый взгляд начальника быстро отбил желание продолжать его отчество, "Николаевич". Ибо меня уж раз отчитали. Волков сказал тогда, что пенсионером себя чувствует, когда такая девчонка как я называет его по имени-отчеству. А я ещё раз напомнила, что я- не девчонка, а Адриана. И мы одновременно расхохотались.
— Давай, чего у тебя там? — он лениво пробежался глазами по одному из документов.
— Я хотела попросить выходной. — так и продолжила стоять навытяжку, не решаясь присесть.
— Эт ты правильно. Я давно говорил. Только ты в следущий раз не спрашивай. Сама когда нужно бери, график себе делай. Ты молодец, за двоих въё… работаешь. — исправился он. Вообще, стала замечать, что Волков рядом со мной старается не материться, точно боится напугать.
Не став говорить, что и получаю за троих, кивнула, поблагодарив. И поспешила к выходу. Уже у самых дверей обернулась на его оклик.
— Вот скажи, чего вам…женщинам, нужно? А? — как-то растерянно спросил, отводя глаза. И, видно, уже сожалея, что такое вообще вырвалось, показывая его слабость и неуверенность в собственных силах. Поэтому и решилась ответить честно.
— Чтобы нас любили. Только и всего.
Волков молча кивнул, поджав губы. И снова вернулся к своим бумагам.
* * *
— Зубки, зубки у нас режутся, да, Тимоша? — ворковала с сыном, валясь с ног от усталости. Эпопея со скорой, врачом на дом, закупками необходимых лекарств и препаратов, развлечений сына, что то плакал в голос, то похныкивал, выбила из колеи. Я была выжата точно лимон. Наспех перекусив, возблагодарила Бога за помощь. За то, что мне попались поистине невероятные люди. Ульяна Юрьевна и ее жених, Волков. Благодаря которым мы с Тимой живём в просторной уютной квартире, можем себе позволить заказать на дом готовую еду, лекарства. Можем купить одежду, все необходимое. Порой по ночам я просыпалась от кошмаров, в которых я с сыном жила в своей разбитой квартире с вечным спутником — страхом перед будущим, перед завтрашним днём. Тогда, увидев, сколько времени, сил и внимания занимает ребенок, я в ужасе не понимала, как многие мамы совмещают ребенка и работу. Это же физически невозможно. Я и до сих пор так считаю. Не дай мне шанс Волков, не обустрой он рабочий процесс практически индивидуально, под меня, вряд ли я сейчас бы смогла работать где-то в другом месте. Таких сверхлояльных к своим сотрудникам работодателей попросту нет. Как нет и яслей, и социальных нянь, что посидят с больным ребенком, если мама одинокая, и должна выйти на работу.
В домофон раздался звонок. Положив сына, не глядя нажала клавишу " открыть". Это, наверное, курьер с долгожданной мазью для десен. Наша закончилась, а в ближайших аптеках не было даже аналогов.
Уже на этаже, открыв дверь, отмахнулась от какого-то странного предчувствия. И зря. Едва двери лифта открылись, как оттуда показалось недовольное лицо Архипа, а следом за ним шли два амбала, явно охранники. Завершала же неожиданную процессию его мать. Испугавшись, я попыталась закрыть дверь, но один из амбалов оказался проворней. Он поставил ногу в проем так, что дверь теперь было не закрыть. В комнате громко заплакал Архип, словно почувствовав мой испуг. И тут я сообразила- опустив взгляд, краем глаза нашла в исходящих номер Волкова. Набрав его, громко спросила названных гостей:
— Что вам нужно?
Мать Архипа шагнула вперёд, сморщившись так, словно бы ведро лимонов съела:
— И это ты спрашиваешь? Какого черта ты бегаешь за моим сыном? Какое у тебя право на это?! Отвечай!
— Никто за ним не бегал. — спокойно ответила, глядя ей в прямо в глаза. — Я работаю в этой сети, и уж, простите, что была на рабочем месте,
