все больше. На сцену вышел ведущий и провел пару веселых конкурсов. По залу ходили официанты с подносами, уставленными закусками и напитками.
– Ты поговорила с бабушкой? – спросила я у мамы, когда мы встретились с ней у сцены.
– Поговорила, – ответила родительница.
– Правда? – удивилась я. – Ура! И что?..
– Что у меня туфли не подходят к платью, – рассмеялась мама.
– Но чему ты радуешься? – недоумевала я.
– Тому, что спустя столько лет все-таки решилась на этот разговор, – призналась она. – Я – смелая. А нашу бабушку уже ничем не проймешь. С возрастом стала еще упрямей.
И она снова рассмеялась, обняв меня.
Я поискала глазами Виту. Рыжая сидела за столиком в красивом золотистом платье. Похожее она надевала на осенний бал. Девчонка накручивала медную прядь на палец и с безразличием смотрела на сцену. Ее мать громко трепалась с кем-то по телефону, стараясь перекричать музыку.
Когда я направилась к танцполу, дорогу мне преградил Фил.
– Поздравляю, – произнес он. – Вроде все. Конец!
– Да, – согласилась я. – Мы свободны.
Парень помялся.
– Даша, – начал он. – Я слышал ту запись…
– Мне жаль, – сказала я.
– Ты правда была ко мне неравнодушна? – быстро спросил Фил.
– А ты этого не замечал? – улыбнулась я.
Филипп пожал плечами. Глаза его стали темными, как небо в бурю.
– Не знаю. Наверное. Я и подумать не мог… Мысли мои были заняты другим.
– Понятно…
– Ну а теперь? У тебя есть его величество Кайзер?
Я промолчала.
– Даша! Дашка! – донеслись до нас голоса Карины и Вики.
Мы оглянулись на танцпол. Подруги звали меня, забавно взмахивая руками.
– Мне пора, – кивнула я в сторону девчонок.
– Послушай! – Филипп схватил меня за руку, не давая уйти. – Мне кажется, ты и есть моя любовь.
Я отрицательно покачала головой.
– Нет. Не я. Но ты обязательно ее встретишь.
Парень сразу же отпустил мою ладонь.
– Прости, – пробормотала я. – Но все остыло, не успев толком разгореться.
…Мы выбежали смотреть фейерверк, когда на улице совсем стемнело. Взрывы салюта вторили раскатам грома. Яркие огни устремлялись в ночное грозовое небо. Бам! Бам! Бам!
– Бум! – сказал мне на ухо Роберт.
Я обернулась и крепко его обняла.
– Ты все-таки пришел!
– Только чтобы увидеть, как на сцене тебе надевают корону, – доверительно сообщил Роб, глядя на освещенное праздничным фейерверком небо. – На все другое мне плевать.
– Тебе идет костюм, – рассмеялась я.
– А разбитый нос? – Кайзер оторвался от созерцания салюта.
– Шрамы украшают мужчину, – заявила я. – Ребята извинились?
– Клим был первым, – ответил Роберт.
После праздничного фейерверка были танцы. А потом на сцену поднялась взволнованная Евгения Яковлевна. Как и в моем сне…
– Руки дрожат! – проговорила Жентос в микрофон. – Наверное, начнем с короля?
В зале зашептались. Евгения Яковлевна держала небольшой белый конверт.
– Итак… королем бала стал… – Она достала лист бумаги и развернула его. – Неожиданно! Филипп Гурьев, одиннадцатый «Б»!
Раздались бурные аплодисменты. Смущенный и довольный Фил направился к сцене.
– Если королевой станет рыжая, я выпрыгну в окно! – пообещала Карина.
– У нас тут одна уже хотела в фонтане утопиться, – выпалила я.
– Очуметь! – пробормотала Викуля. – А Кайзер?
Филипп произносил со сцены слова благодарности, а я принялась высматривать в толпе Роберта, который ушел за напитками и почему-то долго не возвращался.
Я заметила его у входа. Роб стоял нахмуренный, засунув руки в карманы брюк. Рядом с ним был высокий мужчина, который что-то яростно ему объяснял.
– Что там стряслось? – обеспокоенно шепнула я Викуле на ухо. – Кто этот мужик?
Подруга проследила за моим взглядом.
– Отчим Виты.
Действительно, я не сразу обратила внимание, что мама рыжей крутится неподалеку. Беседа явно проходила на повышенных тонах.
– Что ему нужно от Роберта? – почему-то запаниковала я.
Сумасшедшая семейка, мало ли что можно от этих людей ожидать…
Когда мужчина потянул Роберта к выходу, я не выдержала и направилась в ту сторону.
– Дашка! – зашипела Викуля. – Ты куда? Яковлевна сейчас будет королеву объявлять! Если Гурьев со своей речью когда-нибудь закончит…
– Я быстро! – неуверенно пообещала я, пробираясь к дверям.
Как назло на пути мне попался заблудившийся Якушев.
– Дашка, где туалет? – спросил Егор.
– Ты что, за весь вечер выучить не смог? – проворчала я, поглядывая на пустой холл.
– А на сцене что? Объявляют уже?
– Ага!
– А Гурьев чего там забыл?
– Он – король бала.
– Ни фига себе!
– Ой, не говори! А туалет там! – кивнула я. – Пока!
– А ты куда?
– Якушев!..
В холле я столкнулась с разъяренным отчимом Виты, который возвращался в зал.
– Прошу прощения, – буркнул он, задев меня плечом.
Он хотя бы извиняется…
Я выбежала на улицу. Роберт стоял на крыльце. А дождь все-таки начался. Капли громко барабанили по козырьку.
– Что он от тебя хотел? – выкрикнула я.
– Даша? – Роб вздрогнул и обернулся.
– Что он от тебя хотел? – повторила я.
– Ты чего перепугалась, дурында? – Кайзер засмеялся.
Смешно ему!
– За тебя перепугалась! – сердито ответила я.
– Замять он все хотел, – вяло отозвался парень, глядя на разошедшийся дождь. – Вроде в депутаты собрался, отца моего знает… За карьеру свою испугался. Думал, если столько свидетелей, я на Виту заяву напишу.
– О-о-о, – протянула я.
– Ей, кажется, здорово влетело от родителей. Она не в первый раз такое в школе вытворяет.
– Я в курсе. А ты что ему ответил?
– Сказал, чтобы он больше внимания Витке уделял. И тогда она вытворять ничего не будет.
Роберт посмотрел мне в глаза. Я улыбнулась.
– Филипп Гурьев стал королем.
– Я слышал, – кивнул Кайзер.
– Тебе все равно?
– Он этого хотел… – ответил парень, внезапно сбежав по лестнице под дождь. – А я получил нечто большее.
– Что? – скрестила руки на груди, глядя, как Кайзер мокнет под диким ливнем. – Воспаление легких?
– Ой, Дэнни, – поморщился Роб. – Не занудничай! Дождик теплый. Спускайся!
– Вот еще! Знаешь, сколько я часов просидела в салоне, пока мне делали укладку?
Роберт продолжал стоять под дождем и смотреть на меня.
– Ну что? – не унималась я.
– Неужели я не заслужил танец?
– Танец? Шутишь?
– Ты мне его задолжала еще с осеннего бала.
Я осторожно спустилась с крыльца. Ветер давно прекратился, а ливень и вправду был теплым.
– Тебя ничего не смущает? – недовольно заметила я. – Музыки нет!
– Я что-нибудь спою. Этот момент просто создан для танцев, Дэнни! – произнес Роберт, притягивая меня к себе.
Дверь скрипнула, и на крыльце показалась Карина.
– Ребят, вы в порядке? – выкрикнула подруга.
Мы повернули головы к Карине. С моего лица струйками сбегала дождевая вода.
– Да, вполне, – ответил Роб, обнимая меня.
Ливень закрывал нас стеной.
– Севастьянова, возвращайся в зал. Ты королевой стала! – сообщила Карина.
Дождь так грохотал по козырьку, что я не сразу ее расслышала…
Мы с Робертом переглянулись.
– Поздравляю! – улыбнулся Кайзер.
– Спасибо, – улыбнулась я в ответ, продолжая стоять в обнимку с парнем.
– Ну? – поторопила Карина.
– Возьми корону за меня! – выкрикнула я.
– Ты серьезно?
– Угу!
Когда озадаченная подруга скрылась в ресторане, Роберт предложил:
– Прогуляемся?
– Если я заболею…
– Я тебя вылечу, – пообещал Роб.
– Ты еще в мед не поступил! – рассмеялась я.
– Поступлю! – убежденно сказал Кайзер, причем с такой интонацией, что глупо было бы ему не верить.
Еще в начале учебного года я делила всех людей на хороших и плохих. Гурьев и Вита были для меня идеальными. Кайзер – плохим. Папа – хорошим. Мама – сущим наказанием. Но мир не черно-белый, а люди не роботы. Всегда можно оступиться, наломать дров, обидеть, сожалеть, просить прощения, простить… А еще влюбиться и стать лучше.
Психолог говорил, что дневник должен помочь мне узнать саму себя.
