Слова Купера ободрили Расти. Он искал ее. Возможно, всю ночь. Наверное, пока девушка лежала на этой больничной кровати и крепко спала под воздействием успокоительного, Купер прочесывал улицы города, в отчаянии пытаясь хоть что-то о ней выяснить.
Но все надежды Расти растворились как дым, стоило мужчине добавить:
— В утренней газете написали, что ты здесь. Как я понимаю, пластический хирург постарается убрать грубые швы, которые я наложил.
— Я так защищала тебя и эти твои стежки!
Он равнодушно пожал плечами:
— Они сделали свое дело, и это единственное, что меня заботит.
— Для меня это тоже самое главное.
— Конечно.
— Ну перестань же! — Расти села на кровати прямо, раздраженная его холодным снисходительным тоном. — Это была не моя идея, чтобы сразу из аэропорта ехать в больницу. Так распорядился отец. Я бы предпочла сразу поехать к себе домой, проверить свою почту, полить свои цветы, заснуть в своей собственной постели.
— Но ты ведь большая девочка. Почему же не поступила по-своему?
— Я только что тебе объяснила. Отец обо всем договорился заранее. И я уже не могла потребовать, чтобы он все отменил.
— Почему же?
— Не будь таким бестолковым! Ну почему я не могу захотеть удалить этот шрам? — сердито вскричала Расти.
Купер смотрел мимо нее, задумчиво теребя краешек своего уса:
— Можешь. Конечно, можешь.
Снова почувствовав себя несчастной, девушка резко откинулась на подушки и прикрыла глаза уголком простыни:
— Что с нами случилось? Ну почему мы оба ведем себя так?
Купер обернулся к Расти. На его лице застыло грустное выражение, так перекликавшееся с глубоким сожалением, сквозившим в словах любимой.
— Конечно, ты не должна провести остаток своей жизни с этим шрамом на ноге. Я не это имел в виду.
— Я говорю не о шраме, Купер. Я говорю обо всем. Почему вчера вечером в аэропорту ты скрылся из поля зрения?
— Нет, я был там, причем у всех на виду.
— Но не рядом со мной. Я кричала, звала тебя. Разве ты не слышал?
Он предпочел не отвечать, и Расти продолжила:
— По-моему, ты не мог пожаловаться на недостаток внимания.
— Я хотел внимания, только твоего внимания. А его-то у меня и не было с тех пор, как мы спустились по трапу.
— Но я едва ли могла уделить тебе внимание во всей этой толпе, окружившей самолет!
Купер окинул девушку насмешливым, оскорбительным взглядом:
— Конечно, ты ведь была так занята!
Губы мужчины растянулись в циничной ухмылке. А ведь Расти уже успела забыть эту его привычку — Купер не усмехался так с тех пор, как они впервые занялись любовью.
Девушка была в замешательстве. Что и когда пошло не так в отношениях между ними?..
— А чего ты ожидал от прибытия в Лос-Анджелес? Купер, мы были и остаемся главной новостью. И не я виновата в том, что в аэропорт сбежались все эти репортеры. А мой отец?! Он так беспокоился обо мне! Не забывай, именно отец щедро заплатил, чтобы нас нашли. Неужели ты думаешь, что после всего произошедшего он должен был встретить меня привычно, обыденно?
— Нет, конечно. — Пальцами Купер нервно пробороздил волосы. — Но зачем он устроил это треклятое шоу? С таким большим размахом, со всей этой шумихой? Притащил манто, например.
— Поверь, так он всего-навсего выражал заботу и внимание.
Напыщенный жест мистера Карлсона даже сейчас вызывал у Расти чувство неловкости, но она всеми силами защищала отца. Это манто было воплощением его любви, выражением искренней радости оттого, что дочь вернулась домой, живая и невредимая. Отец вовсе не собирался опускаться до безвкусной, пошлой демонстрации собственного богатства. Как досадно, что возлюбленный не мог понять этого и, похоже, уже ощущал нечто вроде аллергии на ее отца!
Купер беспокойно метался по палате, словно пытаясь вырваться из заточения. Движения мужчины были резкими, порывистыми, угловатыми — такими же неловкими, как новая одежда, которая совсем ему не подходила.
— Послушай, мне пора идти.
— Идти? Сейчас? Почему? И куда?
— Мне пора домой.
— В Роджерс-Гэп?
— Да. В тот мир, которому я принадлежу. У меня есть ранчо, о котором нужно позаботиться. Боюсь даже думать, в какой разрухе я его застану, когда доберусь туда. Да, кстати, — он мельком взглянул на правую ногу Расти и словно вспомнил о том, зачем приходил, — как твоя нога? С ней все будет в порядке?
— Со временем да, — вяло ответила Расти. «Он уходит от меня. Он уезжает. Очень далеко. Возможно, навсегда», — стучало в ее висках. — Потребуется несколько операций, первая назначена уже на завтра
— Надеюсь, я все же принес тебе больше пользы чем вреда.
Горло девушки сдавило от горечи.
— Конечно, так и есть.
— Ну что ж, пришла пора прощаться. — Купер постепенно приблизился к двери, стараясь, чтобы это не было похоже на попытку бегства.
— Может быть, однажды я прокачусь до Роджерс-Гэп, чтобы поприветствовать тебя. Не знаю только, когда это взбредет мне в голову.
— Да, конечно. Это было бы здорово. — Его вымученная улыбка говорила об обратном.
— А ты… ты часто будешь бывать в Лос-Анджелесе?
— Не слишком часто, — честно признался Купер. — Ну все. Пока, Расти.
Повернувшись на каблуках новых ботинок, он схватился за ручку двери.
— Купер, подожди!
Он оглянулся. Расти сидела на кровати, готовая в любую секунду сорваться и бежать за любимым.
— Неужели на этом все и закончится?
Он лишь кивнул.
— Нет, не может быть! После того, через что мы прошли вместе…
— Так должно быть.
Расти тряхнула головой с такой решимостью, что ее прекрасные локоны рассылались по плечам.
— Ты больше меня не одурачишь, довольно! Ты уже не можешь казаться безразличным и сдерживать свои чувства, бороться с ними. Я это знаю. Ты хочешь обнимать меня так же крепко, как я — тебя..
Лэндри стиснул зубы так сильно, что они едва не стерлись друг о друга, его руки сжались в кулаки. Несколько секунд мужчина отчаянно боролся с самим собой» но это сражение было обречено на неудачу…
Купер в два шага одолел комнату и резко притянул Расти к себе. Опустившись на край кровати, он крепко обнял девушку. Влюбленные покачивались в одном ими слышимом страстном ритме. Купер погрузился в густые волосы цвета корицы, девушка прижалась лицом к его губам.
— Расти, Расти!
Голосом дрожащим от муки она призналась:
— Вчера я не могла уснуть без успокоительного. Я все еще прислушивалась к твоемудыханию. Я так скучала по твоим объятиям…
— А я скучал, не чувствуя твою попку на своих коленях.
