— Это было бы впервые. — Сайлас встряхивает руками и делает растяжку, чтобы оставаться расслабленным, пока мы стоим на краю бассейна. — Я слышал о паре парней, которые гадили в бассейн раньше, но никогда не разбрызгивали воду рвотой.
Небольшой водоворот тошноты закручивается у меня в животе. — Вот почему я пропустил обед.
— Вероятно, не самое лучшее начало. — Он бросает мне один из своих пакетов с гелем. — Тебе понадобится энергия.
Мы переносим наши вещи на скамейку запасных нашей команды, чтобы дождаться начала первой тренировки. На данный момент речь идет только о том, чтобы справиться с нервами и согреть мышцы, не тратя при этом слишком много энергии. Я не знаю, чем себя занять, кроме как идти в ногу со временем.
Лоусон прыгает в бассейн, когда приходит его очередь сделать несколько разминочных кругов. Этот парень действительно впечатляет. Сила и точность его ударов кажутся такими несовместимыми с его личностью.
— Это имеет смысл, — говорю я язвительно. — Лоусон потребляет больше фармацевтических коктейлей, чем больной раком. Как он все еще появляется и плавает? — Я полностью за отдых, но Лоусон выводит его на другой уровень. Если бы кто-нибудь дал ему уран в форме таблеток, он бы попробовал.
Сайлас поднимает глаза, чтобы посмотреть, как Лоусон делает поворот на другом конце бассейна. — Это его сверх способность. Это никогда не будет иметь смысла. Не причиняй себе вреда, пытаясь понять это.
— Половину времени я задаюсь вопросом, знает ли он, где он находится.
— В половине случаев он этого не знает. — Сайлас собирает свою сумку и куртку для разминки, а Лоусон начинает очередной круг. — У него было так много отключений, что это должно претендовать на мировой рекорд.
Беспечность Сайласа — или, может быть, это безразличие — к выходкам Лоусона остается для меня в некотором роде загадкой. Честно говоря, я не понимаю его отношений с Лоусоном. Он бесконечно преследует этого парня, но, похоже, практически без вознаграждения. В конце концов ему надоест есть дерьмо, пока Лоусон танцует вокруг своего собственного частного дворца удовольствий.
Что заставляет меня задуматься кое, о чем другом.
— Как ты здесь оказался? — спрашиваю Сайласа.
— Что, в бассейне?
— В Сандовере. Ты в значительной степени тот парень, которого учитель попросил бы оставить дома яйца Фаберже и кота-диабетика, так как же ты оказался в школе для преступников, извращенцев и долбоебов?
Мое исследование показало, что его исключили из Балларда, но отчет, поданный его бывшим директором, был скуп на подробности. В разделе «Причина исключения» было указано только «нарушение общественного порядка». И из того, что я видел, в Сайласе нет ничего беспорядочного.
Сайлас пожимает плечами. Он не смотрит на меня, пока делает еще одну растяжку. — Это было глупо. Мы праздновали после соревнований по плаванию на втором курсе в Балларде, и я слишком много выпил. Следующее, что я помню, это то, что я врезаюсь на машине директора в стойку ворот на футбольном поле.
— Серьезно?
— Моим родителям удалось отговорить директора от предъявления обвинений, и полиция отпустила меня с предупреждением за пьянство. Но меня исключили. Очевидно. Я оказался здесь.
— Что ж. Я думаю, по тебе не скажешь, — говорю я легкомысленно.
— Это был не мой звездный час.
Это тоже была не очень хорошая история. Как человек, который придумал подобную предысторию для себя, я на это не куплюсь. Конечно, даже у всеамериканского мальчика время от времени могут быть ошибки в суждениях. Некоторые люди не могут сдержать свой алкоголь. Все это вполне правдоподобно. За исключением того, что без всякой веской причины я знаю, что он полон дерьма. Что гораздо интереснее, чем небольшой угон автомобиля и пьянство несовершеннолетних. Что скрывает золотой мальчик?
— Эй, Шоу! — зовет знакомый голос с другого конца бассейна. — Красивые ножки!
Слоан только что ворвалась в здание вместе с Фенном. На ней слишком большая футболка команды по плаванию Sandover Varsity с вырезанным воротом, так что она свисает с одного плеча. Оно скользит чуть выше крошечной пары обрезанных джинсовых шорт, которые заставляют меня вспомнить о том, когда я в последний раз утыкался лицом между ее бедер.
— Черт, ты блестящий. — Фенн надвигает темные очки на глаза, когда они вдвоем приближаются. — Они смазывают тебя детским маслом?
Блядь. Вот и мы.
— Идите вперед и выбросьте это из своей системы, — говорю я им. Я знал, что это произойдет. Надеюсь, они быстро устанут, и мы все сможем жить дальше.
— Привет, милый. — Слоан теперь приветствует Сайласа, наклоняясь, чтобы обнять его сбоку.
Он обнимает ее в ответ, и я не упускаю из виду, как его пальцы задерживаются на ее руке, прежде чем он отпускает ее. На этот раз острый укол ревности сопровождается уколом подозрения. Может, у Сайласа и есть девушка, но становится все труднее и труднее не верить, что он желает мою.
— Нужно закончить эти растяжки, — говорит он, кивая нам и направляясь обратно к скамейке запасных.
— Я была права насчет полосок для депиляции, видишь? — Слоан проводит ладонями по моей обнаженной груди, и я бросаю на нее предупреждающий взгляд, потому что нельзя, чтобы меня видели со стояком в гребаных плавках. — Почувствуй эту маслянистую гладкую кожу.
И на этом я хватаю свои разминочные штаны и натягиваю их поверх костюма.
— Ты не боишься, что твой отец может застать тебя с твоими руками на мне? — спрашиваю я, приподнимая бровь.
Ее ответная улыбка самодовольна.
— Они с Кейси отправились в город на ужин. Так что не волнуйся, новичок, я могу тереть твою безволосую грудь столько, сколько захочу.
— Прибереги это для уборщицы, — предупреждаю я ее.
В ее глазах появляется озорной блеск, который одновременно беспокоит и возбуждает меня.
— Хочешь по-быстрому потрахаться рядом с кувшинами с хлоркой? Кажется, я где-то читала, что выброс эндорфина отлично помогает при тревоге.
— Я продолжаю говорить тебе, не угрожай мне хорошим времяпрепровождением.
Слоан улыбается и посылает мне воздушный поцелуй, прикусывая мою губу.
Я рычу ей в рот.
— Не начинай, если ты не имеешь в виду это.
— Это вызов? — Она выгибает бровь, глядя на меня. Я знаю эти глаза. Те, что смотрели на нас в зеркало, когда мы кое-чем занимались. Если она думает, что я не затащу ее в раздевалку и не закину ее ноги себе на плечи, она, блядь, сошла с ума.
— Снимите комнату. — Фенн стонет и отводит взгляд, смущенный тем, что его сейчас видят с нами.
Как бы я ни ценил тонкое предложение Слоан отсосать у меня перед эстафетой, мне, вероятно, следует использовать сексуальную тревогу для получения энергии. Отсутствие завтрака сегодня утром начинает казаться плохим решением.
Резкий свист пронзает мои уши. Мы все вздрагиваем, когда тренер кричит нам, чтобы мы присели на скамейке запасных. А это значит, что встреча вот-вот начнется.
— Удачи, — шепчет Слоан мне на ухо, прежде чем оставить меня с еще одним поцелуем.
Я думаю, Слоан, возможно, больше взволнована этой встречей, чем я. Или, может быть, она больше доверяет мне. В любом случае, теперь прятаться некуда. Время взбеситься. Голос моего старого наставника проникает в мою голову. Раньше она пыталась заставить меня делать с ней дыхательные упражнения. Само актуализация и медитация — чушь собачья. Не могу сказать, что это заняло много времени, но, видимо, какая-то часть меня впитала эту информацию, потому что я впадаю в состояние фуги, как только нас вызывают в бассейн на эстафету «четыре на сто».
Теперь я понимаю концепцию практики. Я имею в виду, очевидно. Но, в частности, автоматизация. Тренируем наши мышцы работать независимо от нашего разума. Когда мы устанем. Когда нам больно. Когда мы нервничаем, испытываем стресс или слишком заняты мыслями о промежуточной контрольной по математике. Автоматизация берет верх и помогает нашим телам справиться с этой задачей.
