не Дюймовочка, — подумала я и выпила бокал до дна.
Но, к моему большому сожалению, у Беккера уже назрел очередной тост:
— А этот бокал, — налив нам с тётей Леной ещё вина, сказал он проникновенным голосом, — я хочу поднять за моего хорошего друга и вашего мужа — Эльдара Сафарова!
Не выпить за Дара было невозможно. И тут пекарь меня огорошил своим признанием:
— Я-то думал, — наклонившись ко мне, заявил Карл, — что Эльдар убегает от алиментов, но оказалось, что это вы бегаете от своего, богом данного супруга. Как так можно?
Я покраснела. Однако Эльдар — мой суженый, благородный человек и отец наших детей, как всегда, подоспел мне на помощь.
— Карл, я не понял. Ты что, заигрываешь с моей женой? — внезапно раздался за спиной его голос. — Ну-ка, подвинься в сторону!
— Мне моей жены достаточно, — живо возразил Беккер. — Надо будет тебя познакомить с ней: пусть моя благоверная, Эльдар, вынесет мозг и тебе. Это будет справедливо!
При этом Карл подмигнул мне, и я не поняла: шутит он, или ему в самом деле приходится с женой нелегко.
Тем не менее пекарь пересел на другой стул, поближе к тёте Лене, а мы остались с Даром вместе. Но, как оказалось, ненадолго. Не прошло и пяти минут, как к нам подсела Анна. Я поняла, что ей не терпится поговорить с нежданно-негаданно обретённым братом.
Мне пришлось пересесть поближе к тёте Лене. Ну а там волей-неволей я опять оказалась в компании Беккера. К счастью, официанты принесли салаты и горячее, и весёлый пекарь был вынужден отвлечься на обед. Боюсь, в противном случае, я — человек, практически не пьющий, очень скоро бы опьянела.
Немного поклевав, я решила подойти к детям. В последнее время меня почему-то нередко подташнивает по утрам, и аппетита нет. А оказалось, я подошла как нельзя кстати.
Тройняшкам пришло в голову устроить сюрприз для папы, и теперь им требовалась моя помощь. Сюрприз заключался в том, что малыши решили повторить музыкальный номер, который они исполнили в садике на минувшее Рождество.
Конечно, Ос, Ода и Оли музыкальную школу посещают не зря. Девочки прекрасно играют на фортепиано, а Ос — на скрипке, и ещё все трое поют. В школе изучают немецкие песни, однако я научила своих малышей нескольким русским песням.
И вот теперь с лёгкой руки Оды тройняшки надумали спеть для папы. Конечно, их выбор пал на русскую песню. На общем голосовании было решено спеть “Калинку-малинку”. Ода и Оли поют, а Осси аккомпанирует сёстрам на скрипке.
Естественно, я идею детей полностью поддержала. Но тут оказалось, что у музыкантов в ресторане маленькой скрипки нет. Заметив, что я разговариваю с администратором, ко мне подошла Эмма и спросила, чем она может помочь?
Я объяснила, что надо съездить в музыкальную школу за скрипкой. Но у нас нет времени: с детьми желательно порепетировать, они же не каждый день поют на русском языке. Ясен пень, сейчас все трое очень взволнованы: боятся ударить перед папой лицом в грязь.
Спеть без музыкального сопровождения девочки на репетиции ещё смогут, но выступать на сцене без Оскара и его скрипки они не хотят. Что ни говори, без музыки эффект не тот. А главное, это будет их первое выступление перед папой.
Эмма тут же прониклась нашими переживаниями и предложила съездить в музыкалку. К ней присоединился Герман, а также дочери Эммы. Андрей Сафронов уехал домой поспать перед работой. В итоге за одним концом стола остались Эльдар с Анной, за другим — Карл, тётя Лена и Олег.
Подхватив своих тройняшек, я отправилась в комнату, предназначенную для репетиций небольшого оркестра, который вечерами играет в этом ресторане.
Спустя каких-то полчаса вернулись наши посыльные со скрипкой. Я с малышами ещё раз порепетировала и, наконец, администратор вышел на сцену и объявил, что сейчас выступит трио Сафаровых. С большим волнением я увидела, как вздрогнули плечи Дара. Кажется, он сейчас ещё глубже, острее осознал своё отцовство. Ведь весь сегодняшний долгий день Дар называл детей по именам, а теперь их со сцены назвали Сафаровыми!
Дети выступили замечательно! Им аплодировал весь зал, который к тому часу заполнился почти полностью. Получилось здорово: песня сама по себе хорошая, а в исполнении троих маленьких детей она воспринималась ещё и трогательно. Я видела, что Эльдара распирает от счастья и радовалась за всех нас.
Но вдруг у Дара зазвонил телефон. Уже пока он разговаривал, я обратила внимание, как плечи Эльдара внезапно ссутулились, и он потемнел лицом. Поговорив, Дар сказал, что ему нужно срочно вылететь на родину. Я поняла: случилось что-то серьёзное.
Она ушла…
Сафаров стоял перед длинным прямоугольным ящиком, изготовленным из сосны. В этом ящике лежало тело его матери, завёрнутое в белый саван.
Ушёл его самый близкий человек, но почему-то в душе царила пустота. Только давило за грудиной. Наверное, он выдохся и на какие-то сильные эмоции был уже просто не способен.
Рядом с ним стояли другие мужчины: родственники семьи Сафаровых, соседи, знакомые, которые пришли отдать дань памяти Шахнозе. Людей было очень много.
Все женщины, как положено, остались во дворе дома за воротами. Оттуда слышался плач: рыдали в голос сёстры Эльдара, горько плакали старшие внучки Шахнозы. Женщины из числа родственниц их успокаивали, но потом сами же и присоединялись к этому скорбному вселенскому плачу. На Востоке в последний путь провожают громко, даже с надрывом.
Мулла окончил читать молитву. Вместе с несколькими мужчинами Сафаров поднял ящик с телом матери и понёс его к катафалку. Потом, сам не зная куда, пошёл. Двоюродный брат Заур, придержав его за локоть, сказал Эльдару, чтобы тот сел в его машину. Сафаров молча кивнул. Он не спал два дня и соображал не очень хорошо.
Похоронная процессия, состоявшая из десятков машин и нескольких автобусов, в которых находились одни мужчины, медленно направилась к кладбищу.
Другие автобусы повезли женщин в ресторан на поминки. После того, как они отобедают, там снова накроют столы, но теперь уже для мужчин, вернувшихся с погребения.
На Востоке женщины и мужчины за одним столом не сидят. Так положено.
Сафаров прилетел в родной город ранним утром. В аэропорту его встретил Заур и повёз в родительский дом. День прошёл, как в тумане. В его памяти осталась какая-то нескончаемая вереница людей, которые подходили к нему, чтоб выразить свои соболезнования.
Эльдар тоже им что-то говорил, но тут же забывал, кто это был, и что он сказал. В голове не укладывалась мысль: как могло такое получиться,
