разберемся. Отбой.
Не успеваю я положить телефон в карман, как он трезвонит снова.
– Ну, что там еще?! – отвечаю раздраженно, не глядя на дисплей. А в ответ слышу истеричные рыдания.
– Антонина Ивановна, успокойтесь и объясните нормально, что случилось?! – слушаю сбивчивый рассказ пожилой женщины, и кровь в жилах стынет. – ЧТО?! ****!! Я вылетаю. Ничего не предпринимайте. Я сам разберусь.
Сабина
Несколько дней вынужденной командировки Роберта плавно перетекли в почти неделю. Мы оба дико скучаем. Это понятно по нашим вечерним разговорам, которые, как правило, всегда сворачивают к мечтам, что мы будем делать, когда Роб вернется.
А еще Роберт очень устал и чем-то сильно обеспокоен. Но ни в какую не желает делиться проблемами.
– Куколка, это взрослые игры для мальчиков. Девочек в наш клуб не пускают,– вот так он всегда отмахивается, когда я прошу рассказать о том, что его беспокоит.
Но самое странное то, что Роберт запретил нам с Лией покидать пределы квартиры. Поначалу мне было все равно, нам хорошо с малышкой и дома, но потом погода наладилась, на улице светит ослепительное солнце, и душа буквально просится на улицу.
Но ответ Роберта категоричен.
– Саби, любимая, посидите дома, пока я не вернусь. Так надо.
– Это из-за Вадима? Нам что-то угрожает?
– Вы в безопасности. Я же обещал. Но я не могу разрываться, стараясь уладить проблемы и думать, как же там мои девочки.
– Но что с нами может случиться посреди дня в людном парке? На детской площадке?! Ты что-то не договариваешь, Роберт.
Муж тяжело вздыхает, сдавленно матерится себе под нос, но я все равно слышу.
– Все в порядке, Саби. Я просто перестраховываюсь после того случая с Вадимом. Но вам ничего не угрожает. За вашу с Лией безопасность можешь быть спокойна. Тем более, охрана круглосуточно дежурит под окном.
И это правда. Большой тонированный черный автомобиль стоит все время под нашими окнами, что Роберта нет дома. Мы даже за продуктами не ходим: я составляю список, парень из авто поднимается, забирает его и в течение часа привозит все самое необходимое. Так мы с дочерью и стали узницами в собственном доме.
– Хорошо, тогда можно твои бравые ребята отвезут нас в гости к Антонине Ивановне? Пожилая женщина соскучилась по нас, да и Лия про нее постоянно спрашивает.
В трубке стоит тишина, как будто Роберт совсем отключился. Но я знаю, что он на связи, просто так долго взвешивает все «за» и «против».
– Нет, Саби. Ждите моего возвращения, – тяжело вздыхает муж. Я уже хочу возмутиться до глубины души, но Роберт не дает мне себя перебить. – Но у меня к вам предложение получше. Что, если Антонина Ивановна приедет к нам погостить? Квартира большая, места всем хватит. И вам веселее, и она может общаться с вами вдоволь.
Теперь уже я раздумываю над предложением мужа. Хотя, что тут думать? Разве у меня есть варианты?
– Хорошо. Только ты возвращайся поскорее, – и уже шепотом, понизив голос. – Я скучаю по твоим объятиям и поцелуям.
– Я тоже, Куколка.
Бравые ребята Роберта действительно привозят Антонину Ивановну следующим утром. Мы болтаем, печем вкусности, они играют с Лией.
Но через несколько дней Лия буквально начинает плакать, так хочет на детскую площадку.
– Твой муж, Сабина, просто параноик! – сокрушается Антонина Ивановна. – Ты посмотри, какая погода! Посмотри, сколько мамочек на площадке! Да и ребята эти все время рядом будут! Что может плохого случиться в людном месте?! Ничего. Нельзя же ребенка столько мучить! Да и Роберт сам говорил, что вам ничего не угрожает!
И я полностью согласна с ней. В конце концов, охрана должна нас защитить! Да и кто будет творить беспредел на глазах детей?!
– Лия, собирайся, мы идем кататься на качелях.
– Урааааа!!! Наконец-то! – с дикими воплями радости Лия уносится в свою комнату и уже через пару минут выскакивает довольная и счастливая.
Если бы я только знала, чем обернется наша вылазка…
Лия носится по площадке, играя с другими детьми и громко хохоча от счастья. Я успокаиваюсь и понимаю, что мы с Антониной Ивановной были правы: Роберт – параноик.
Прогуляв часа три, не меньше, мы возвращаемся домой, ни о чем не подозревая. И резко останавливаемся, когда путь нам преграждает высокая фигура. Вадим.
Сердце в груди срывается в галоп. Я тут же задвигаю Лию за спину, крепко сжимая ее ладошку.
– Мама, что случилось?
– Все хорошо, солнышко, – стараюсь, чтобы голос звучал как можно ровнее, чтобы не спугнуть ребенка. Но он все равно немного срывается. – Просто дядя хочет поговорить.
– Привет, – широко и мерзко улыбается Вадим и машет Лие ладонью. – Я – твой дядя Вадим, помнишь меня? Лия, а ты хочешь покататься на большой машине?
– Нет. Я домой хочу.
– Домой пока нельзя. Нам с твоей мамой надо поговорить.
– Нам не о чем с тобой разговаривать, Вадим. Пропусти, мы торопимся.
Я нервно озираюсь по сторонам в поисках охраны. Но парней, что всегда дежурили, нигде нет. Машина стоит, а мужчин я не наблюдаю. Становится еще страшнее, паника нарастает.
– Если ты ищешь преданных псов моего брата, то они прилегли отдохнуть,– нагло растягивает губы в мерзкой улыбке. – Принудительно.
Липкий пот струями бежит по спине и усиливается, когда нас окружают высокие страшные мужчины без единой эмоции на лице.
– Что происходит, Вадим? Что ты творишь?
– Я же сказал: надо прокатиться, пока Роберт не прилетит.
– Нет!
– А вот так?
Кто-то резко выдирает ладошку Лии из моих рук. Оборачиваюсь и вижу, как мужчина схватил ее и тащит к машине. Лия заходится в плаче, кричит, надрывается, пытаясь вырваться:
– Мама! Мамочка! Иди ко мне!
Мы с Антониной Ивановной дергаемся за ней, но нас тоже хватают и обездвиживают.
– Прекратите, что вы делаете?! – кричу, срывая горло, захлебываясь слезами. – Лия! Верните мне дочь! Она же ребенок!
Сердце рвется в ошметки, видя слезы, страх и боль самого дорого человечка на свете. Я представляю, в каком она ужасе, и ненавижу себя за то, что не могу защитить собственного ребенка.
Ненавижу себя за глупость, за потакание собственным желаниям. За отсутствие здравого смысла. Дети не должны расплачиваться за ошибки и грехи их родителей, но они все же вносят плату в виде страха, слез и боли. Как моя девочка сейчас.
– С твоей дочерью ничего не случится, – раздается над ухом металлический голос Вадима. В мой бок упирается что-то острое. – А вот с тобой может, если ты будешь сильно трепыхаться. Просто слушайся меня и все для всех закончится хорошо.
– Отпусти женщину и мою дочь, –
