class="p1">- Костя?!
Зачем?! Зачем он это сделал?! Я его убью!!!
- Сказал, что вы развелись.
- Что… что еще он тебе сказал? – затаив дыхание, спрашиваю я.
- А должен был еще что-то сказать?..
- Нет, - выпаливаю я, - ничего.
Кажется, не знает. Иначе сразу бы в коляску полез, а так даже не смотрит в сторону сына.
- Вика…
Остановившись, к нему поворачиваюсь. В глаза посмотреть духу не хватает, поэтому утыкаюсь взглядом куда-то в область груди, в белую футболку с драным воротом. Но и этого оказывается достаточно, чтобы начать задыхаться.
- Вика… - повторяет он.
Поднимаю глаза и чувствую в солнечном сплетении разряд тока. Я уже и забыла, какой он… офигенный. Теперь совсем далекий и чужой.
- Что?
- Он сказал, ты от него ушла. Почему?
- Неважно… это было давно…
- Ушла от него беременной? Это неважно? - выдвигает квадратный подбородок вперед и жестко усмехается.
- Это не твое дело, Егор, - как можно спокойнее проговариваю я.
Он порывается что-то сказать, даже делает шаг вперед, но в этот момент в коляске начинает возиться Богдан. Его верхняя губа нервно дергается, а потом он переводит взгляд на сына.
Сердце перестает биться.
Я начинаю катать коляску туда-сюда, чтобы малыш не проснулся окончательно и не устроил концерт на весь парк. Он может.
А Егор смотрит на него с каменным выражением лица.
- Мальчик?
- Да.
- Сколько ему?
- Три месяца, - пряча глаза, сознательно немного уменьшаю возраст.
- Хороший, - проговаривает хрипло и вдруг резко отворачивается, смотрит куда-то в сторону, словно вот-вот скажет, что вспомнил про срочное дело и уйдет.
Я жду этого с нетерпением. Но он не уходит. Молча доходит с нами до конца аллеи, а затем так же молча – до самого дома.
Баба Саша открывает для меня тяжелую дверь, я вталкиваю коляску в подъезд, а Егор остается стоять на улице.
Егор.
- Сюда еще два компрессора встанут, а здесь можно ящик для муфт и шлангов организовать.
Рассеянно киваю и лезу в телефон, чтобы сделать пометки. В башке все равно не удержится, там места свободного нету. Кисой все занято.
Леха, почесывая кончиком шариковой ручки макушку, прикидывает, что еще внести в список первоочередных приобретений для новой студии.
- А, вспомнил! Набор насадок на турбо надо новый!
- Угу.
- Про отпариватели тебе говорил?
- Говорил. Заказал уже…
Глядя на Леху, вдруг вспоминаю, что он тоже воспитывает не своего ребенка. И вроде жена его сейчас уже общим беременна. Насколько я знаю, живут они дружно, и пацана ее он как родного любит.
Может, и у меня получится?
Ой, бл*дь, голова от этих мыслей пухнет уже. И в груди… там тоже что-то воспалилось и ноет уже несколько дней. Как закрою глаза, так Вику вижу. Взгляд этот ее, убитый, наизнанку вывернул. Такой же, как в нашу последнюю встречу, когда она Женьку у меня на хате увидела.
Обреченный.
Нам бы поговорить. Ситуацию ту разъяснить. Стремно на душе, что она меня говном считает. Да и тянет к ней, если честно – вздохнуть полной грудью не могу.
- Давай сейчас в Южный сгоняем, - предлагает Леха, - им Кадиллак свадебный на полный комплект загнали… глянем…
- А давай ты без меня сгоняешь? – демонстративно смотрю на часы, - дела, Лех… срочные.
- Ты же говорил, до вечера свободен.
- Не, вспомнил… дела…
Забираю у него список с заказом и прыгаю в тачку. Съездить надо – увидеть ее хочу. Если станет слушать – поговорить.
Но перед этим подъезжаю к детскому торговому центру. Не с пустыми же руками к пацану ее ехать.
Брожу вдоль рядов с игрушками, смотрю на них как баран на новые ворота и понимаю, что сам не справлюсь.
- Подсказать что-нибудь? - звучит женский голос за спиной.
- Да, подскажите…
- Ищете что-то конкретное?
- Нет. Ребенку подарок. Три месяца. Мальчик.
- Ой, совсем маленький.
Ведет меня в другой отдел, показывает полку с погремушками.
- Давайте, - соглашаюсь сразу.
- Какую?
- На ваш вкус.
Через полчаса выхожу из магазина с мешком погремушек, упаковкой подгузников и каким-то игровым ковриком. Сказала, ему сейчас в самый раз будет.
Сваливаю все это добро на заднее сидение машины и сажусь за руль. По привычке тянусь к пачке сигарет, но вовремя бью себя по рукам. Хватит. Вместо этого вынимаю из бардачка бутылку с водой и выпиваю сразу половину.
Нервы, нервы… Колотит как шавку подзаборную. Оглянувшись, окидываю взглядом детское барахло.
Пздц, меня кроет.
Долбоеб.
С чего я решил, что она рада будет? Хрень эту всю примет? К ребенку своему подпустит? Может, она по мужу своему до сих пор убивается?
Я куда лезу?.. Надо оно мне?
В тот день я так никуда и не еду. Возвращаюсь домой и провожу вечер наедине с бутылкой вискаря.
Потом на несколько дней ухожу с головой в работу. Все вечера провожу в тренажерке, качаю железо, чтобы сил на *баную хандру не оставалось.
Подарки из детского магазина так и катаются со мной в машине.
Срываюсь на пятый день. Это как с больным зубом – терпишь боль, маскируешь анальгетиками, а потом, рано или поздно, все равно п*здуешь к врачу.
Паркуюсь недалеко от ее дома и жду неизвестно чего. В прошлый раз в это самое время она с коляской гуляла. Повезет, если и сегодня будет так же.
Спустя пятнадцать минут я ее вижу. Один взгляд, и с моим организмом снова случается эта хрень. Будто словил пулю в грудь. Острая боль и удушье.
Толкая перед собой коляску, Вика медленно шагает к подъезду. Останавливается рядом с такой же, как она, мамашкой. Кивая головой, слушает ее, а сама украдкой по сторонам оглядывается.
Будто чувствует меня.
Она изменилась. Совсем другой стала. Ушел лоск, чувство превосходства в глазах. На смену им пришли мягкость и естественность. Вштыривает не по-детски. Такую ее я еще больше хочу.
Сегодня она в обычных удобных джинсах и тунике с пояском на талии. Волосы собраны в гульку, на ногах сандалии на плоской подошве. Ничего общего с той Кисой, какой она была еще год назад.
Вижу, как, попрощавшись, они расходятся в разные стороны, и подрываюсь за Викой.
Она идет к своему подъезду, я за ней, но вспомнив, что в прошлый раз приглашения зайти в гости я
