потащил на кухню.
— Что ты хочешь на завтрак в свой день рождения? — спросил Ник.
Я была впечатлена тем, что он помнил и о моем дне рождении. В Лас-Вегасе я упомянула об этом лишь вскользь, так что либо у него была отличная память, либо он недавно украдкой взглянул на мои водительские права.
Я подозревала первое. Мой мужчина был умен. В любом случае, я собиралась наслаждаться тем, что меня баловали.
— Ты собираешься испечь мне сегодня торт? — спросила я.
— Да.
— Тогда торт, пожалуйста.
— Это займет некоторое время.
— Все в порядке. Я хочу почитать свою книгу, — сказала я, хватая свое первое издание со стойки. Два часа спустя он прервал мое чтение и протянул мне огромный кусок торта.
— Торт «Фанфетти» с радужной глазурью? — закричала я. — Как ты узнал, что он мой любимый?
— Я позвонил твоей маме.
Огромная ухмылка расплылась по моему лицу. Он был хорош.
— Спасибо, — сказала я. Мой рот был набит тортом, поэтому получилось больше похоже на «фафибо».
Смеясь, он вернулся на кухню, вероятно, чтобы приготовить завтрак, состоящий не только из сахара.
Мы чудесно провели выходные вместе. Одни из лучших, которые у меня когда-либо были.
— Это плохо, что я не хочу видеть своих учеников? Мне нравится наш «счастливый пузырь» здесь, — сказала я Нику, загружая свой чемодан.
Он с трудом справился с упаковкой моих вещей, но я похвалила его за попытку. Но для следующей неожиданной поездки я намекнула, что ему следует привлечь в помощь Джиджи или Мейзи.
— Мне тоже нравится здесь. Мы спланируем поездку, чтобы вернуться, — пообещал он.
Когда мы выехали с подъездной дорожки, я помахала рукой.
— Пока-пока, шато. — У меня было неприятное предчувствие, что я никогда больше не увижу это место снова.
И была права.
— Какой холодный ветер! Ты не возражаешь, если я оставлю тебя на минутку? Я хочу сбегать в класс и взять пальто потеплее, — попросила я учительницу пятого класса школы Прескотта. На этой неделе мы в паре дежурили в автобусе, присматривая за детьми, когда они загружались для поездки домой.
— Просто зайди внутрь и оставайся там. — Она улыбнулась. — Дети почти все загружены, и я могу закончить здесь одна. Ты иди и грейся.
— Спасибо! — мои зубы стучали, когда я вбежала внутрь.
Мои короткие шаги превратились в длинные, когда из моего класса донесся разочарованный крик. Мои каблуки застучали, когда я ворвалась в дверь и увидела Мейсона Карпентера, лихорадочно копающегося в мусорном баке у моего стола.
Как ему удалось вернуться внутрь так, чтобы учителя этого не заметили? И какого черта он рылся в мусорном баке?
— Мейсон?
Он обернулся с широко раскрытыми глазами.
Нежно улыбнувшись ему, я пересекла комнату и опустилась перед ним на колени.
— Почему ты роешься в мусорном баке?
Его глаза наполнились слезами, а подбородок задрожал. Отчаяние на его лице было подобно выстрелу в сердце.
— Я хочу есть! — взвыл он и прижался ко мне. — Я пытался найти яблоко, которое вы ели во время перекуса.
Боль пронзила мое сердце, и я боролась с собственными слезами, прижимая Мейсона к своей груди. Моя агония быстро сменилась пылающей яростью.
Шестилетний мальчик ел из мусорки. Его одежда была такой же грязной, как и тело. Это больше не могло продолжаться. Не могло.
Социальному работнику были даны месяцы, чтобы помочь Мейсону. У нее был шанс. Теперь настала моя очередь. Чего бы это ни стоило, я проникну в дом его тети и докажу, что этому ребенку там не место.
Но сначала мне нужно было успокоить Мейсона и принести ему немного еды.
— Все будет хорошо, дорогой. Сделай несколько глубоких вдохов, — сказала я, поглаживая его спину. — Ты хочешь совершить со мной особое путешествие в учительскую? Я приготовлю тебе бутерброд с арахисовым маслом и желе. И я думаю, что там осталось немного брауни.
Он кивнул и отстранился, вытирая слезы с глаз.
Десять минут спустя я совершила набег на шкафы в учительской и сидела с Мейсоном, пока он поглощал свой сэндвич, пакет чипсов и два пирожных.
— Мейсон, разве ты сегодня не обедал? — Обычно, когда я требовала информации, он отгораживался от меня, но я надеялась, что сегодня все будет по-другому и он откроется.
Он покачал головой.
— Ты живешь со своей тетей? — спросила я.
Он кивнул.
— Почему она не упаковала тебе ланч?
— Ее парень съел всю нашу еду. Она сказала, что мне придется подождать до пятницы, когда она сможет сходить в магазин.
— Ты ужинал вчера вечером?
Он покачал головой.
— Она сказала, что я могу просто взять горячий ланч, — пробормотал он, — но она забыла оплатить мой талон на обед.
Сегодня была среда. Действительно ли его тетя ожидала, что ребенок будет несколько дней обходиться без еды? Моя кровь вскипела. Я не была жестоким человеком, но ничего так не хотела, как вышвырнуть к чертовой матери его тетю.
— В следующий раз просто попроси дежурного учителя списать деньги с моего счета, хорошо? — сказала я.
Он кивнул и вернулся к своим чипсам.
Стиснув зубы, я закрыла глаза и сделала три успокаивающих вдоха. Они не сработали, но, по крайней мере, мне удалось не выругаться в присутствии ученика.
— Как ты добираешься домой после школы? — спросила я.
— Я иду пешком.
— Ладно. Сегодня днем я подвезу тебя. Завтра я принесу тебе еду в школу.
Он тяжело опустился на свой стул.
— Вы собираетесь втянуть тетю Киру в неприятности? Она сказала, что если я кому-нибудь расскажу о ней, придет полиция и отправит меня в тюрьму к маме.
Эта манипулятивная сучка напугала Мейсона, заставив молчать. Мое раздражение продолжало расти. Как социальный работник пропустила все это?
— Мейсон, ты помнишь женщину, которая приходила в ваш дом и осматривалась?
Он кивнул.
— Она задавала тебе вопрос о том, как тебе живется с тетей?
Он снова кивнул.
— Ты сказал ей правду?
Он покачал головой, и его глаза снова наполнились слезами.
— Все в порядке. У тебя не будет неприятностей, дорогой. Давай, заканчивай есть. Мне нужно сделать телефонный звонок.
Выйдя в коридор, я достала свой телефон, чтобы вызвать подкрепление.
— Мисс Робертсон? — крикнула я, колотя кулаком в ее дверь.
Домом Киры Робертсон был ветхий трейлер на окраине города, на лужайке была припаркована ржавая белая «Тойота». Я раньше не была в этом районе, но он напомнил мне о днях, проведенных волонтером в более суровых районах Манхэттена.
Внешняя обшивка трейлера была грязной и в нескольких
