на его предплечье. ― Я не… ― Я запинаюсь, вспоминая о том, что произошло. Типичная реакция на один из моих приступов. Мой мозг отключился. Я чувствую себя такой слабой и хочу только спать.
Я закрываю глаза, позволяя своему телу и воспоминаниям вернуться ко мне.
― Руби? ― панический голос Чарли зовет меня обратно.
Я качаю головой, чувствуя, как ледяная волна тошноты захлестывает меня.
― В моем коттедже был мужчина. ― Я всхлипываю от стремительно проносящихся в голове образов. Грубые руки, мягкое рычание в ухо. ― Он напал на меня.
― Господи, ― выдыхает Чарли, из его горла вырывается сдавленный звук. От ярости в его глазах я слабею. ― Я убью того, кто сделал это с тобой.
Мой пульс учащается.
― Он сказал мне уезжать, пока не стало слишком поздно. Пока никто не пострадал.
Рычание вырывается из него, когда он притягивает меня к себе.
― Должно быть, он сбежал через окно спальни, ― говорит приглушенный голос.
Еще больше приглушенных голосов. Топот сапог.
Когда я понимаю, что в коттедже есть и другие люди, я с трудом поднимаюсь в руках у Чарли. Мои глаза расширяются при виде выбитой двери.
Дрожащими пальцами я глажу его колючую щеку. Задыхаясь, я спрашиваю:
― Это ты сделал?
Он смеется, но лицо у него напряженное.
― Малышка, я должен был быстрее добраться до тебя, так или иначе.
― Господи, ― произносит кто-то. ― Тут все разгромлено.
Дэвис и Форд мечутся по гостиной. Два ковбоя никогда не выглядели такими готовыми убивать.
Форд смотрит на меня, в его карих глазах читается сострадание.
― Принцесса в порядке?
― Принцесса? ― удивляюсь я.
― Нет, ― рычит Чарли. ― Нет.
― О нет, ― всхлипываю я, наконец-то осмыслив слова Форда и осматриваясь вокруг. Горячие слезы наворачиваются на глаза. Мой бедный коттедж разгромлен. Я смотрю на свой уничтоженный ноутбук. Разбитые цветочные горшки и темная земля на ковре. Мой список дел, скомканный в углу. И…
― Моя шляпа, ― шепчу я, пораженная. Моя красивая ковбойская шляпа, подаренная Чарли, лежит на полу, растоптанная, как цветок.
Обжигающие слезы льются из моих глаз, стекая по щекам.
― Мой коттедж.
Большой палец проводит по моей щеке.
― Ш-ш-ш. Все хорошо. Не плачь, малышка.
Чарли бережно поднимает меня на руки. Теперь, когда он смотрит на своих братьев, выражение его лица становится жестким. Его глаза пылают огнем.
― Тот же человек, который напал на Уайетта, напал и на Руби.
― Что? ― Я обеспокоенно поднимаю голову. ― Уайетт ранен?
Дэвис бросает взгляд в сторону Форда, а затем ласково улыбается мне.
― С ним все будет в порядке. Он сейчас дома у Чарли, его осматривает наш штатный врач.
В глазах Чарли вспыхивает гнев, но, заметив мой пристальный взгляд, он подавляет его.
― И ты идешь туда же, ― говорит он хрипловато.
― Нет. ― Я качаю головой, желая избежать любых столкновений с врачом. Напоминания о моем здоровье сейчас нежелательны. Только не тогда, когда у меня есть мой ковбой.
Я обвиваю руками его шею, борясь с желанием разрыдаться.
― Я в порядке, Чарли.
― А я нет, Руби. ― На его лице отражается боль, и он прижимается своим лбом к моему. Из его груди вырывается прерывистый выдох. ― Найти тебя такой, видеть тебя безвольно лежащей в моих объятиях … Я не в порядке. Совершенно точно не в порядке.
Нежными поцелуями он касается моих губ, виска, щеки. Удерживая мою голову на своей груди, он проводит рукой по моим волосам.
― Мне так жаль, ― говорит он мне. От его голоса мне становится больно. ― Мне очень, очень жаль.
Мой пульс учащается, осознание серьезности произошедшего захлестывает меня.
Мое сердце.
Мое здоровье.
Моя жизнь.
Мое безопасное пространство уничтожено.
Из легких вырывается крик. Я сжимаюсь в объятиях Чарли, прячу лицо у него на плече и плачу.
Он что-то негромко говорит своим братьям, и я позволяю ему обнять меня, наслаждаясь силой его тела.
― Ты в безопасности. Я с тобой, Руби. ― Голос Чарли ― это прерывистое обещание, дышащее убийством и нежностью одновременно. Он выносит меня из коттеджа и направляется к своей хижине, пока с неба падают капли дождя. ― Я рядом, и я тебя не отпущу.
Чарли
Деревянные полы скрипят под моими сапогами, когда я меряю шагами коридор, моя ярость кипит. Снаружи гремит гром, и я бросаю взгляд на открытую дверь своей спальни. Руби лежит на кровати и вполголоса разговаривает с Куртом, штатным медиком, который работает на ранчо. Словно почувствовав мой взгляд, она поворачивает голову, чтобы встретиться с моим взглядом. Полуприкрытые глаза смотрят на меня, ее золотисто-розовые волосы разметались по подушкам, и она одаривает меня небольшой улыбкой.
Что-то защитное и первобытное вспыхивает во мне.
Война. Это чертова война.
Инстинктивно моя рука сжимается в кулак, и я поднимаю его, готовый нанести удар. Я хочу снова и снова впечатывать свой кулак в чье-то лицо.
― Если хочешь во что-нибудь врезать, подожди Вулфингтонов, ― говорит Форд, когда они с Дэвисом поднимаются по лестнице.
Я перевожу дыхание и разжимаю кулак.
― Я собираюсь их убить.
― Полегче, чувак. ― Форд хлопает меня по плечу. ― Не теряй голову.
― Это уже, блядь, произошло, ― бурчу я, запустив руку в волосы.
Вулфингтоны не понимают, что они натворили. Никто не смеет прикасаться к Руби.
Образ того, как я нахожу ее распростертой на полу, запечатлелся в моем мозгу. Когда я держал ее обмякшее тело в объятиях, не зная, жива она или мертва, меня разрывало на части. Неоспоримое напоминание о том, что я могу ее потерять. Облегчение, которое я испытал, когда нащупал пульс. Ярость, которую я почувствовал, узнав, что кто-то причинил ей боль.
Она нуждалась во мне, а меня не было рядом.
Снова я опоздал на минуту и оказался на расстоянии удара сердца от моей девочки.
Уайетт, прихрамывая, идет по коридору.
― Когда мы отправляемся?
― Заткнись и отдохни, ― рявкаю я, с беспокойством осматривая его. У него небольшое сотрясение мозга, но, черт возьми, вряд ли это может остановить парня.
Уайетт с мутными глазами прислоняется к стене.
― Черт. Меня избили, но я все равно не заслужил хоть немного заботы.
― Давай, ― говорит Форд с широкой ухмылкой. Он отводит нашего младшего брата в сторону. ―
