Я расскажу тебе сказку на ночь о том, какая ты заноза в заднице.
Дэвис смотрит, как они удаляются по коридору, потом поворачивается ко мне.
― Мы подождем, ― говорит он низким голосом, и на его лице появляется расчетливое выражение.
Несмотря на то, что он спокойный и ответственный, Дэвис ― тот, о ком стоит беспокоиться, когда неприятности касаются нашей семьи. Я вижу жажду крови в его глазах.
― Мы подождем несколько дней. Пусть Уайетт поправится. Мы нападем, когда они будут меньше всего ждать. Сначала разберемся с Вулфингтонами. Если это не они, то DVL.
Я киваю.
― Чарли, ― говорит он с напряжением в голосе, которое заставляет меня нахмуриться. ― Я проверил записи с камер наблюдения. ― Он вздыхает. ― Коттедж Руби не попадает в зону наблюдения новых камер.
Я закрываю глаза и стараюсь, чтобы меня не стошнило.
― Ты, блядь, издеваешься надо мной.
― Я знаю. ― Его голос звучит виновато. ― Я все исправлю.
Я уже собираюсь сказать ему, что слишком поздно что-то исправлять, на Руби напали, мое сердце в гребаном огне, когда из спальни выходит Курт.
― Как она? ― спрашиваю я.
― Она в порядке, ― говорит Курт, и его слова сразу же приносят облегчение моему беспокойному разуму. ― Сердцебиение неровное, но все, что ей нужно, ― это отдых. Проследи, чтобы она что-нибудь съела и не напрягалась пару дней.
Я запускаю руки в волосы и оставляю их там.
Дэвис смотрит на меня с оттенком веселья и сочувствия.
― Пусть она отдохнет, Чарли. С ней все будет в порядке. Не волнуйся.
― Она останется здесь, ― говорю я ему, уже направляясь к Руби. Мысль о том, что я не смогу быть рядом с ней, выводит меня из равновесия. Я не смогу расслабиться, если не буду рядом.
В спальне горит приглушенный свет, дверь на балкон слегка приоткрыта, чтобы впустить прохладный воздух. Руби полулежит на подушках, глаза закрыты, она выглядит маленькой и хрупкой в одной из моих футболок.
У меня внутри все холодеет. Старое знакомое чувство, с которым я жил последние десять лет, пронзает меня насквозь, как лезвие.
Страх. Беспомощность.
Она вся в синяках и кровоподтеках. Ее напугали до смерти. На нее напали. Угрожали. Когда я должен был присматривать за ней.
И это все моя вина.
Почему меня не было рядом? Почему я не защитил ее?
На звук моих шагов Руби открывает глаза.
― Чарли? ― Ее голос едва громче шепота.
― Я здесь, дорогая. ― Я подхожу к кровати и сажусь рядом с ней. ― Как ты?
― Лучше. — Ее длинные темные ресницы трепещут на фоне бледных щек. ― Теперь, когда мой ковбой рядом.
Мягкое поддразнивание в ее тоне успокаивает меня, и я быстро оглядываю ее. Ее голубые глаза сосредоточены, но она выглядит измученной, и все, что я хочу сделать, ― это уложить ее спать.
Я беру ее руку и провожу пальцем по шелковистой гладкости внутренней стороны запястья. На костяшках пальцев у нее синяки, которые знакомы мне со времен драк в баре.
― Ты врезала парню, да?
― Да. ― Она слабо улыбается. ― Опробовала свой апперкот.
Я целую ее ушибленные костяшки.
― Хорошая девочка.
Гордость захлестывает меня с головой.
Может, она и принцесса, но она сильная. Стойкая. Боец.
От напоминания о том, что кто-то пытался причинить ей боль, хотел сделать с ней Бог знает что, у меня внутри все превращается в лед. Я не смог бы жить в мире с собой, если бы с ней что-то случилось.
Судорожный вздох вырывается из моей груди.
― Руби.
― Все в порядке, ковбой, ― говорит она, но ее голос дрожит.
― Руби.
Тихонько всхлипнув, она закрывает глаза, и наши груди соприкасаются, когда я крепко сжимаю ее в объятиях. Мне нужно прикоснуться к ней. Мне нужно обнять ее и убедиться, что она в безопасности. Ощущение того, как ее сердце бьется рядом с моим, способно свести меня в могилу. Эта чертова яркая сила невероятной женщины, которую кто-то пытался у меня отнять.
Если бы Руби причинили боль, это меня прикончило бы. Я абсолютно уверен в этом.
― Я закричала, ― шепчет она, обняв меня за шею. Она дрожит у меня на груди. ― Я закричала, и ты пришел за мной.
― Я всегда буду приходить за тобой. Никогда не сомневайся в этом. — Я целую ее висок, вдыхаю аромат клубники, и наконец мой разум возвращается на землю, а ярость утихает, когда я понимаю, что с ней все в порядке.
― Спасибо. ― Ее искренняя благодарность разрывает меня изнутри.
― Не благодари меня. ― Я отстраняюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. ― Не за это.
Она качает головой.
― Чарли…
― Что? ― хрипло спрашиваю я, заправляя прядь волос ей за ухо. ― Что не так?
Слезы текут по ее щекам, и их вид разбивает мое сердце во второй раз за сегодняшний вечер.
― Я не заперла дверь. ― Ее нижняя губа дрожит. ― Вот как он вошел.
Ярость разливается по моим венам.
― Это не твоя вина. Ты не можешь быть виновата в том, что кто-то причинил тебе боль. ― Я поднимаю ее подбородок. ― Ты слышишь меня? ― строго говорю я, желая ее убедить.
Она смаргивает слезы и быстро кивает, впитывая мои слова.
Мне не хочется отпускать ее, но понимая, чтобы ей нужно отдохнуть, я укладываю ее обратно на подушки.
― Ты помнишь еще что-нибудь о том, что произошло?
― Не думаю. Пока нет. Моя голова… ― Она морщится. ― Все пока в тумане.
Я хотел бы еще ее расспросить, но ее растерянное выражение лица останавливает меня. Сегодня ей и так досталось. Вопросы могут подождать. Все, что ей нужно знать, ― это то, что я все исправлю. Что ей больше никогда не будет больно.
Руби вздыхает и вытягивается на большой кровати, выглядя милой и маленькой.
― С Уайеттом все в порядке? ― спрашивает она.
На нее только что напали, а она волнуется за Уайетта.
Проклятье.
Эта девушка разбивает мне сердце самым лучшим образом.
― С Уайеттом все хорошо. ― Я накрываю ее одеялом и беру за руку. ― Я хочу, чтобы ты осталась здесь, Руби.
Ее глаза превращаются в два огромных блюдца.
― Чарли, я не думаю…
― Малышка, это не просьба, ― рычу я,
