Так вот она какая – глубокая, нутряная уверенность! Он почти позабыл это чувство.
Глава двадцатая
Рядом с Рэдом Хлое постоянно хотелось болтать. Но в этом поцелуе, голодном, полном надежды и переполняющем сердце поцелуе, было что-то, что аккуратно заставило ее замолчать, будто погрузив под воду и блокировав все звуки внешнего мира. Рэд был повсюду. Крепко обнимал. Даже когда их губы расставались, когда он убирал руки, чтобы потушить огонь, потом расстегивал клапан палатки и садился на колени, пропуская ее вперед, он все равно умудрялся обнимать ее, словно изнутри, и это здорово утешало. Так что Хлоя ничего не говорила. Просто не могла. Она тонула в надвигающемся желании – скоро она окажется под ним.
Боже, она не могла дождаться, когда уже это случится!
Рэд вполз в палатку за ней, закрыл клапан, и они погрузились в почти полную тьму, казавшуюся потусторонней. Хлоя могла разглядеть его смутный силуэт, широкие плечи и водопад волос – их безошибочно различимые, пусть и темные очертания. И у нее появилось странное, приятно тяжелое ощущение, что Рэд смотрит прямо на нее.
Но это ощущение испарилось, когда он отвернулся, возясь с чем-то, чего она не видела. Через миг она услышала щелчок – и зажегся свет. Хлоя заморгала, давая себе привыкнуть, и вытаращила глаза, когда все разглядела. Рэд каким-то образом обмотал всю палатку гирляндами, и их огоньки освещали небольшую гору одеял и подушек.
Хлоя в восторге оглядывала палатку:
– Ох, боже мой! Вот с чем ты тут возился?
– Когда ты кричала, чтобы я поторопился и накормил тебя? Ага. – Он подмигнул ей: – Честное слово, чего мне только не приходится терпеть!
Ее сердце превратилось в нечто пылающее и сверкающее, бьющееся о ребра:
– Рэд, зачем ты это все сделал?
– Для тебя, – ответил он так, будто это было очевидно. – Все всегда для тебя.
Хлоя включила поход в список, потому что это казалось ей решительным, нормальным и слегка пугающим действием – настоящим испытанием. Но, по правде говоря, ей не очень-то хотелось идти. А теперь, в этот самый миг, она осознала, насколько волшебным сделал это предприятие Рэд. Не только все устроив, смеша ее весь день, не забывая о ее возможностях, так что ей не приходилось постоянно напоминать ему, – но и вот такими мелочами. Вроде маршмэллоу. Дополнительными усилиями, которые он приложил, чтобы превратить поход в чудесный опыт, а не просто в поставленную галочку.
Хлоя посмотрела на него – его волосы сияли, как шелковое пламя, прекрасное лицо по-прежнему заливал румянец, а нижняя губа была прикушена – и поняла, что его острый взгляд изучает ее с чем-то вроде тревоги. Как будто Рэд нервничал. Как будто хотел убедиться, что ей понравилось.
Как он мог сомневаться, что ей понравилось? Как он мог сомневаться, что ей нравится он, что она любит его, хочет, доверяет ему и жаждет делать с ним все на свете – только ради того, чтобы радоваться, глядя на его реакцию?
Она была влюблена в Рэдфорда Моргана, причем по уши. Внезапное осознание этого факта так шарахнуло Хлою, что у нее закружилась голова. Ей стоило испугаться, захотеть спрятать свои чувства, но знание осветило ее изнутри, и она почувствовала себя огоньком гирлянды: прятать этот огонек было бы чем-то сродни греху.
Но, конечно, это чувство возникло слишком быстро, и вряд ли он уже чувствует то же, так что она не станет вываливать это на Рэда. Вместо этого Хлоя сказала:
– Я тебя обожаю, – и это было искреннее, чем биение ее сердца.
Рэд улыбнулся – все его беспокойство немедленно испарилось – и пополз к ней, делая и без того тесное пространство еще меньше:
– О, правда?
Она не могла поверить, что сказала нечто настолько эмоциональное и честное, но и брать свои слова назад не хотела. Она затеяла это все, чтобы стать смелее, и теперь, впервые за долгое время, именно смелой себя и чувствовала. Если ей суждено умереть завтра – у нее не будет сожалений.
– Правда. Самая настоящая правда.
– Да ты и сама не так уж плоха, Пуговичка.
Он толкнул ее на подушки, и она засмеялась, слегка подскакивая на надувном матрасе. Но ее смех погас в горле, когда Рэд навис над ней всем телом, крепко вжимая в одеяла, возвращая на землю и одновременно доводя до небесного исступления. Выдохнув, она раздвинула губы – и ноги. Рэд поцеловал ее в челюсть и прошептал, не убирая губ:
– Так что же? Ты позволишь мне сегодня забраться в твою прелестную киску, Хло?
– Да, – выдохнула она, пытаясь выгнуться под ним.
Но ей это не удалось: между ними вообще не осталось места, его тело тесно прижимались к ее, ее ноги обхватывали его талию, будто они были фрагментами пазла, идеально подходящими друг к другу.
– Хорошо. – Он поцеловал, потом лизнул, а потом начал посасывать основание ее горла.
Хлоя затрепетала от горячей, влажной смеси любви и похоти, запульсировавшей между бедер, и задумалась, замечает ли Рэд, как бешено колотится ее пульс. Он наверняка слышал, как ее дыхание ускорилось и стало неровным, чувствовал, как ее бедра изо всех сил пытаются потереться о его. Ее клитор уже разбух и отчаянно нуждался в сладком трении, в том, чтобы на него надавили чуточку сильнее. Рэд этого не сделал. Вместо этого он нащупал ее ладони своими и переплел их пальцы. Она чувствовала через одежду, как его твердый член прижимается к ее лобку, – и все же Рэд только лишь взял ее за руки.
– Рэд, – прошептала она.
Он поцеловал ее в щеку, в висок, в нос:
– Хлоя.
– Не хочу портить этот крайне романтический момент, но, может, подумаешь о том, чтобы трахнуть меня прямо сейчас?
Смех зарокотал у него в груди:
– Я уже думал об этом. И часто.
– В таком случае, может, не будешь терять времени исделаешьэто?
– А ты требовательная, а?
Но, без предупреждения, он двинул бедрами. Плотный бугорок его эрекции так прекрасно задел ее клитор, что, несмотря на всю разделяющую их одежду, по телу Хлои прокатилась волна наслаждения. Она тяжело дышала, зрение расфокусировалось, она уже была на грани. Вот так легко.
О боже!
– Детка, – пробормотал Рэд с улыбкой в голосе. – Надо было сказать мне, что ты до такой степени отчаялась.
Она стиснула зубы.
– Заткнись!
– Ты уверена, что хочешь именно этого? – Он задел губами ее ухо: прикосновение кожи к коже оказалось горячим и чувственным. – Кажется, ты кончаешь гораздо быстрее, когда я напоминаю тебе, насколько сильно ты этого хочешь.
– Рэд!
– Хлоя! Ты распустишь волосы ради меня?
Даже если наутро они запутаются и превратятся в гнездо?
– Да. Как скажешь. Только…
– Знаю-знаю. Только не тянуть и трахнуть тебя поскорее. Иди сюда. – Он встал на колени, и Хлое внезапно сделалось так холодно и одиноко, что она заскулила. Но он потянул ее наверх, сажая, и приказал: – Волосы.
Она послушно подняла руки, чтобы распустить косу. Но они застыли, когда Рэд стянул с себя худи и футболку, – мозг просто завис при виде его голого торса. В приглушенном, теплом свете его бледная кожа отливала тускло-золотым. Тени играли на линиях стройного тела, на буграх мышц. Он адресовал ей свою обычную уверенную улыбку, избавляясь от остатков одежды.
– Так, Хлоя. Я знаю, что на тебе двадцать тысяч слоев одежды, и я бы с радостью снял их с тебя, но, если ты не возражаешь…
– Ладно, – выпалила она, потому что, когда он говорил, его руки переставали двигаться, а значит, одежда, скрывающая его тело, оставалась на месте, а значит, она до сих пор не могла увидеть его член.
А ей ужасно, ужасно хотелось увидеть его член, сейчас же, немедленно, в самый, как она вдруг осознала, первый раз. Неожиданно проворными пальцами Хлоя расплела косу, потом начала стягивать через голову худи. Под ним прятались футболка, майка, спортивный бюстгальтер… Боже, да это просто кошмар…
Охренеть, Рэд был голый.
Она снимала с себя одежду, откладывала в сторонку очки и обдумывала порядок, в котором будет снимать остальное, а потом подняла взгляд – а он оказался перед ней совершенно, на хрен, голым. И великолепным. Ее рот практически наполнился слюной, когда она перевела взгляд ниже, осматривая его целиком, хоть и немного размытого.
