существовании. Ему небезразлична моя печень!
В считанные секунды я превращаюсь в бунтующего подростка, жаждущего внимания любым доступным ей способом. С широко раскрытыми непослушными глазами и ртом, похожим на рыбу фугу, я обхватываю губами соломинку и одним глотком выпиваю половину напитка. Я смотрю на него из-под ресниц с язвительной ухмылкой. Его брови нахмурены, а красивые сердитые глаза смотрят на меня.
Интересно.
Я делаю еще один маленький глоток.
Возле его глаз образуются морщинки.
О, у меня пересохло в горле. Еще один крошечный глоток.
Его рука задевает мой локоть, и мне кажется, что он собирается вырвать бокал из моей руки и швырнуть его через всю комнату. Моя спина выгибается навстречу ему.
— Лорен, как давно вы с Бо встречаетесь? — спрашивает кто-то.
Я поднимаю взгляд и вижу, что половина группы смотрит в нашу сторону, вероятно, осознавая растущее между нами напряжение.
— Несколько недель, — вяло отвечаю я, хотя и не уверена, что это правда. Это что, свидание?
— А ты из Нового Орлеана?
Я улыбаюсь еще шире, пуская в ход все свое обаяние.
— Родилась и выросла.
Я выросла в этом мире, болтая и выпутываясь из любой неловкой ситуации. Бо хочет, чтобы я выставила себя дурой, но я за 10 минут завоевываю группу. Они — маленькие птички, которые едят с моих ладоней.
После хорошо воспринятой истории о том, как я пытался познакомить Бо с бенье в кафе Du Monde, мужчина слева от меня смеется и спрашивает:
— Где ты прятал ее, Бо?
Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Бо, и выражение моего лица говорит: «Да, Борегар, где ты меня прятал?»
Он быстро усваивает урок и утаскивает меня из группы, как только это становится вежливым. На первый взгляд, его хватка на моей руке — это нежная направляющая сила. Внутри она кусается и обжигает. Он хочет подраться со мной, и я подумываю о том, чтобы взять еще выпивку у проходящего мимо официанта, но он отклоняет нас вправо, прежде чем я успеваю это сделать. Моя рука не ловит ничего, кроме воздуха.
— Ты устраиваешь сцену, — шиплю я себе под нос, хотя это неправда. Здесь многолюдно, и музыка слишком громкая. Мы могли бы обсудить это прямо здесь, гремя посудой и повышая голоса, и это, вероятно, осталось бы почти незамеченным.
Он тянет меня в конец комнаты и по коридору в сторону туалета. Это самое уединенное место. Мимо проходит группа женщин, громко подпевая группе, и когда они исчезают в туалете, он отпускает меня и поворачивается ко мне.
— Почему Престон был с тобой наедине?
Я открываю рот, чтобы выплеснуть ту же ложь, что и раньше, но я уже усвоила урок.
— Он пришел без предупреждения. Сказал мне, что ты купил дом напротив моих родителей. Я видела, что он продан, и подумала, что ты наконец-то его купил. Это удивительно.
Его глаза сужаются.
— Престон приехал к тебе, чтобы поговорить о недвижимости?
— Ну… он как бы исказил это, как будто ты купил дом, как своего рода генеральный план социального роста. Очевидно, я знаю, что это неправда.
Он презрительно усмехается.
— Нет, это не так. Я купил этот дом для своей мамы. Это ее мечта — жить там, а не моя.
Я никогда не слышала, чтобы он говорил так резко.
Я ошеломлена и чувствую себя еще хуже, чем раньше.
Он качает головой, все еще сбитый с толку.
— Что еще он хотел сказать?
Он хочет, чтобы я повернула нож.
Я смотрю вниз, на свои ноги.
— Я полагаю, он вроде как предупредил меня держаться от тебя подальше? — я съеживаюсь от того, как это звучит. — Он думает, что ты используешь меня ради моего имени, и заявил, что дом является доказательством, — мои слова поспешны, как будто это поможет смягчить удар. — Я хотела сказать ему, что он сумасшедший, что он ведет себя нелепо, но мы были одни, и он пугал меня!
Это звучит так глупо, даже сейчас, но это так, правда, вся целиком, но Бо это не очень хорошо воспринимает. Он проводит пальцами по волосам и качает головой. Может быть, он думает, что я действительно собираюсь прислушаться к Престону, поэтому я делаю шаг вперед и хватаю его за руку, пытаясь развернуть лицом к себе.
— Я ему не верю, ты же знаешь.
— Мне все равно. Он все еще заинтересован в тебе.
Мне так сильно хочется солгать, но я не могу. Я видела, как он злится, и я не буду делать этого снова, даже если это для его же блага. Поэтому я киваю, всего один раз.
— И сколько раз я говорил тебе держаться от него подальше? По моим подсчетам, я начал 10 лет назад!
— Я знаю и…
— Самое смешное, что он так очевидно виновен в том, в чем обвиняет меня. Он никогда не хотел тебя такой, какая ты есть, — усмехается он.
— Знаю. Все это так нелепо, Бо! Не позволяй ему добраться до тебя.
— Ты солгала, чтобы защитить его.
Что?!
— Нет! Я пыталась спасти вечер, — я вскидываю руки вверх. — Хотя это не принесло много пользы!
— Это не моя вина, Лорен. Вечер пошел насмарку в ту секунду, когда ты солгала мне ради него.
Как он умудряется обернуть это против меня? Я допустила одну крошечную ошибку в суждении. Конечно, я солгала, Престона не было в NOLA, чтобы осмотреть это место, но кто бы не сделал то же самое, чтобы сохранить мир?
— Что ты хотел, чтобы я сделала?! Вы с Престоном уже несколько недель вцепляетесь друг другу в глотки. Как ты думаешь, было бы разумно с моей стороны просто выложить все это прямо тогда? О да, привет, Бо. Престон только что нес о тебе безумную чушь. Я подумала, что тебе следует знать. Может быть, тогда я смогла бы разгуливать с табличкой «первый раунд» и позволить вам уничтожить мою галерею!
Он хмурится еще сильнее.
— Престон поставил меня в дерьмовое положение, появившись таким образом, и ты ставишь меня в такое же положение сейчас. Будь лучше него.
Мои слова разносятся в воздухе так, словно я только что влепила ему пощечину.
Наши взгляды встречаются, и на минуту мне кажется, что он собирается отреагировать. Все ставки будут сделаны. Этот гнев превратится в похоть, и мы будем натыкаться на стены и царапать друг друга. Зубы будут кусаться, одежда рваться, и, может быть, весь этот гнев на самом деле вовсе не из-за Престона, но я никогда не узнаю, потому что Бо ко мне
