Джона плакать.
– Я могу помочь? – спрашиваю я.
– Не–а, принцесса, – Он обходит стойку с двумя болгарскими перцами в руках. Разворачивая мой стул, он прижимает их к моему животу и целует меня. – Согласно книге, которую я читал вчера вечером, в восемнадцать недель наши дети будут размером со сладкий перец.
– И к тому времени, как я их вытолкну из себя, они будут как тыквы, – я морщусь. – Я уже никогда не буду прежней — моя киска никогда не восстановится.
– Твоя киска, – поцелуй. – Чертовски сногсшибательна, – поцелуй. – И всегда будет, – поцелуй. – И мне действительно нужно прекратить говорить об этом, потому что всё, чего я хочу, – это войти в тебя, а у меня не хватает времени, чтобы приготовить еду.
– Всё уже подготовлено, – я обвожу рукой кухню, нахально улыбаясь. – Ты мог бы уже приготовить что–нибудь из этого.
Он фыркает и возвращается к нарезке овощей.
– Но кому–то нужно было съездить домой и переодеться.
– Я чувствовала себя отвратительно в своей рабочей одежде с этой слизью на животе.
Бросая немного картошки на сковороду, он ухмыляется.
– Конечно, принцесса. Ты совсем не дива.
Я смотрю на него и подношу к губам свой безалкогольный коктейль, который он мне приготовил.
– Твоя копия, помнишь? Действует в обоих направлениях.
Соскальзывая со стула, чтобы в очередной раз сходить в туалет, я чувствую, как его рука обнимает меня за талию. Губы Дженсена находят мочку моего уха, посылая дрожь по всему телу.
– Ты чем–нибудь занята завтра? У нас нет игры или тренировки, и я предполагаю, что у тебя нет работы, так как сегодня суббота?
Я собиралась потратить часть времени на подготовку к передаче дел Нине, но качаю головой.
– Ничем.
– Тогда вот каков план. Сегодня вечером, когда все уйдут, я собираюсь уложить тебя в свою кровать и показать тебе, как выглядит лучшая ночь в твоей жизни. А завтра я покажу тебе твоё лучшее утро, прежде чем мы отправимся за покупками для наших малышей и моей девушки.
Девушки.
Я жду, что вот–вот разозлюсь из–за того, что он назвал меня своей девушкой, но я не злюсь. Вместо этого тепло окатывает меня, как будто это самое естественное чувство в мире. В тот момент, когда я поцеловала губам во время сканирования, я как будто решила отпустить свои стены. Позволить ему взять контроль в свои руки, как и говорила Фелисити. Доверить Дженсену Джонсу своё сердце и отдать его в его руки — это всё, чего я хочу – и в чём нуждаюсь.
– Покупки для меня?
Он кружит меня в своих объятиях, как будто мы танцуем.
– Ну, у меня только одна девушка, так что да, кое–что для тебя.
О, а вот и история с покупкой подарков хоккеистками. Я должна была это предвидеть, учитывая всё, что случилось с Фелисити и Луной.
– Не думаю, что мне что–то нужно. У меня есть всё, что я хочу.
У меня есть ты.
Прищурившись, он быстро оглядывается через плечо на горелку, а затем снова на меня.
– Я буду баловать тебя. И точка. Я не хочу слышать дерьмо по типу ‘О, я могу сама о себе позаботиться’, – повторяет он насмешливым тоном. – Да, я уже давно понял это, принцесса. Но теперь ты принадлежишь Дженсену Джонсу, в таком случае даже принцессы получат большее.
– Кейт, ты не хочешь тушеного мяса? – Зак указывает на огромное блюдо, поставленное перед нами.
Я морщу нос.
– Она отказалась от мяса, – отвечает Дженсен, придвигая свой стул поближе ко мне.
– Даже от одного запаха меня тошнит.
– Я же говорила тебе, что на сегодняшний вечер мы могли бы стать вегетарианцами, – говорит Фелисити.
– Всё в порядке, – говорю я, махая рукой перед собой. – Теперь, когда утренняя тошнота прошла, всё не так плохо, но я вполне довольна своим рататуем и хлебом.
Дженсен улыбается мне, не донеся вилку до рта, и я таю от этого зрелища. Я слишком долго пыталась заставить его хмуриться, и это просто преступление, когда у него такая улыбка.
Вилка Джона со звоном падает на тарелку.
– Хорошо, мы все поздравили Зака, Луну, Дженсена и Кейт с беременностью. Но кто–нибудь собирается поздравить меня с правильным угадыванием пола не одного, а всех трех детей?
– Нет, – пожимает плечами Зак.
– Очаровательно, – отвечает Джон.
– Ты такой требовательный, – растягиваю я слова, когда внезапно чувствую пинок, гораздо более сильный, чем предыдущие, и моя рука взлетает к животу.
Дженсен реагирует моментально.
– Всё в порядке?
– Да, перестань волноваться, – кокетливо хихикаю я. У меня чертовски кружится голова при мысли о том, что он пообещал позже.
Дженсен оставляет легкий поцелуй на моей макушке.
– Так и знал. Я, блядь, так и знал! – восклицает Джон.
– Подождите, ребята, вы что... – Фелисити указывает вилкой между нами.
Он подносит мою руку к своим губам и целует костяшки пальцев, не сводя с меня глаз.
– Наконец–то, да.
– Чёрт, это гребанное “да”! – кричит Джесси.
Все головы поворачиваются в его сторону, и он морщится.
– Это было немного громко, не так ли?
Зак прищуривается, глядя на свои почти сомкнутые большой и указательный пальцы.
– Прикосновение.
– Мне нужно женить тебя прямо сейчас. – Джон поднимает брови, глядя на Джесси.
Он усмехается, гоняя еду по тарелке.
– Ни за что.
За столом воцаряется тишина, пока мы оцениваем поведение Джесси. Глубоко вздохнув и запустив руку в свои песочно–светлые волосы, он бросает салфетку на тарелку.
– Это было охуенно, чувак. Спасибо тебе.
– Не стоит благодарности, – отвечает Дженсен.
– Я бы поставил 8 баллов из 10, – Джон трясет рукой перед собой. – Может быть, 8,5 баллов.
– Пожалуйста, простите невоспитанность моего мужа, – насмехается Фелисити.
– Всегда такой конкурентоспособный, – качает головой Зак. – Теперь я вижу это, когда ты тренируешь бедных парней, – смеется он.
– Всё, что я скажу, это то, что мы на вершине лиги, и Джек просто великолепен.
– Он нападающий, верно? – спрашивает Джесси.
– Да. И к тому же потрясающий, – Джон с благоговением качает головой и откидывается на спинку стула, скрещивая руки
