– Ладно. О’кей. До встречи в классе, Тоби.
– Пока, Бьянка.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоить нервы, и снова встретилась взглядом с Уэсли. А потом со слабой улыбкой начала свой путь через битком набитый клуб, оставляя позади самого милого парня на свете. Знакомая техно-музыка затихла, и все на танцполе замерли в ожидании того, когда на сцену выйдут музыканты. Я огибала застывшие фигуры – никто не соглашался проявить хоть немного учтивости и отступить в сторону даже на миллиметр.
Я заметила в толпе Кейси. Ее светловолосая головка возвышалась над всеми, не считая парня, что стоял рядом – того самого баскетболиста, на которого она положила глаз еще несколько недель назад. Я знала, что ей не понравится мое решение. Она почему-то вбила себе в голову, что я пренебрегала ею по вине Уэсли. Кейси будет расстроена. Может, даже разозлится. Подумает, что я снова бросаю ее. Но я докажу, что она не права. Докажу, что Тоби, которого она обожала – не тот, кто мне нужен.
Когда до барной стойки оставалась какая-то пара метров, из динамиков раздался звук. Но это была не эмо-музыка, которую я ожидала услышать. Фонящий скрежет чуть не оглушил меня и испугал до смерти. Я так перепугалась, что подпрыгнула на месте. И это было бы ничего, будь на мне другие туфли.
Я оступилась и полностью потеряла равновесие. Подвернула лодыжку и упала на деревянный пол – естественно, лицом вниз. Потрясно!
Я заскулила от боли, пронзившей вывихнутую лодыжку.
– Черт! – простонала я. – Аааа! Господи, как же я ненавижу эти проклятые туфли.
– Тогда зачем надела?
Две руки подхватили меня под локти и помогли встать, и по коже моей пробежали мурашки. Увидев, что мне трудно стоять на ногах, Уэсли обхватил меня за талию и помог дойти до табурета.
– Ты как, в порядке? – спросил он и помог мне сесть. По улыбке на его лице я поняла, что он с трудом удерживался от смеха.
– Да, – пробормотала я, позволив себе улыбнуться. Мне совсем не было стыдно. Только не рядом с Уэсли. Будь на его месте кто-то другой, я бы уже выбежала – точнее, проковыляла бы – вон из клуба, сгорая от стыда. Но с Уэсли как будто ничего страшного и не случилось. Мы вместе могли над этим посмеяться.
Но он вдруг перестал улыбаться и посерьезнел. Он долго смотрел на меня, и от этой игры в молчанки я чуть не полезла на стену. Но он наконец заговорил.
– Бьянка, я…
– Бьянка! Ох, мамочки! – Рядом со мной вдруг нарисовалась Джессика с порозовевшими от волнения и танцев щеками. Музыканты за ее спиной играли (точнее, пытались играть) кавер на песню Джонни Кэша в стиле эмо. Это было ужасно, но Джессике удалось перекричать какофонию звуков. – Ох, Бьянка, наконец-то я тебя нашла! Ты видела? Мы с Гаррисоном вместе танцевали! Думаю, он даже пригласит меня на выпускной! Правда, будет здорово?
– Рада за тебя, Джессика.
– Пойду расскажу Анджеле! – Тут она увидела Уэсли, многозначительно улыбнулась и проговорила: – Увидимся позже. – И, взмахнув хвостиком, упорхнула.
Уэсли с любопытством проводил ее взглядом.
– Она в курсе, что Гаррисон предпочитает парней, да?
– Надежда умирает последней, – ответила я и улыбнулась про себя.
Уэсли снова сосредоточился на мне.
– М-да. Надежда – это хорошо. Бьянка, я… – он хитро улыбнулся, – …я знал, что рано или поздно ты не выдержишь. – Он опустил ладонь на мое колено и провел рукой по моему бедру. – Так ты все-таки признаешь, что любишь меня?
Я хлопнула его по руке.
– Во-первых, – проговорила я, – я не люблю тебя. Я люблю свою семью и, может, даже Кейси и Джессику, но для того, чтобы полюбить человека, нужны годы. Поэтому я не люблю тебя. Но я признаю, что много думала о тебе в последнее время и не спорю, у меня есть к тебе чувства… не только ненависть, но и другие чувства тоже. И, возможно, в будущем, я даже… полюблю тебя. – Я замолчала, сама немного испугавшись слов, которые только что слетели с языка. – Но большую часть времени мне, конечно, хочется тебя убить.
Усмешка Уэсли переросла в искреннюю улыбку.
– Как же мне тебя не хватало. – Он наклонился, чтобы поцеловать меня, но я подняла руку и остановила его. – В чем дело? – спросил он.
– Сегодня ты до моих трусиков не доберешься, извращенец, – сказала я, вспомнив о Викки и о панике, которую ей пришлось пережить. Нет, я не собиралась записываться в монашки, но осознав, как легко мы бы с ней могли поменяться ролями, поняла: кое-что должно измениться. – Если уж быть вместе, то нужно все сделать, как положено. Предлагаю пройти все стадии, которые обычно проходят отношения двух нормальных школьников.
Он потянулся и коснулся маленькой подвески из белого металла между моих ключиц. Почти рассеянно потеребил ее большим и указательным пальцем.
– Но мы ненормальные школьники.
– Это точно, – согласилась я, – но постараемся быть нормальными. Слушай, я не говорю, что того, что было прежде, уже не будет. Просто… просто давай на этот раз не спешить.
Уэсли задумался на минутку, а потом на его губах вновь заиграла знакомая ухмылочка.
– Хорошо, – сказал он, наклонившись и посмотрев мне прямо в глаза. – Согласен. Можем и другим заняться. – Он отпустил подвеску и провел пальцами по моей ключице и плечу, отчего по спине опять пробежали мурашки. – Помнится, у меня есть одно незаконченное дельце. В прошлый раз нас прервали – тогда, в твоей комнате – но я могу повторить. Мне не терпится показать тебе, как это делается.
Я сделала глубокий вдох, стараясь не обращать внимания на его слова и на то, как они меня взбудоражили.
– Мы будем ходить на свидания, – откашлявшись, продолжала я. – Романтичные свидания. И ты перестанешь называть меня жупой.
Улыбка исчезла с его лица, и он закусил губу.
– Бьянка, – тихо проговорил он. За музыкой я почти его не слышала. – Прости меня. Я не думал, что тебе обидно. Не надо было тебя вообще так называть. Ведь я тебя тогда совсем не знал. Я не…
Я покачала головой.
– Не оправдывайся, – сказала я. – Не трать время, придумывая объяснения, потому что ты прав – я жупа. Как и все остальные в этом мире. Мы все можем казаться жупами по сравнению с кем-то другим.
– Я не жупа, – самоуверенно заявил Уэсли.
– Это потому, что у тебя нет друзей.
– О. Точно.
– А еще, – продолжала я, – я буду ужасной стервой. Обещаю каждый день находить повод, чтобы наорать на тебя, и не удивляйся, если время от времени я буду выплескивать на тебя содержимое своего стакана. Такова уж моя сущность, и тебе придется смириться. Потому что ради тебя или кого-то еще я меняться не собираюсь. А еще…
Не успела я договорить, как Уэсли слез с табурета и поцеловал меня. Сердце заколотилось, а мысли улетели прочь. Одной рукой он обнял меня за талию, прижав к себе близко-близко, а другой – коснулся моей щеки и погладил ее большим пальцем. Он целовал меня так страстно, что мне казалось, будто мы оба вот-вот вспыхнем.
