На лице Авроры появилось выражение страдания.
— Для меня большее значение имеет правильный подбор покупателей для моих сокровищ, нежели банальные деньги.
— Простите, я немного нервничаю. Я не очень хорошо разбираюсь в одежде, да и, честно говоря, в людях тоже.
Аврора громко причмокнула губами:
— С вашими данными вы должны быть моделью, хотя вы одеты, как… — Она сопровождала свои слова изучением застиранных джинсов Джейд и майки с лозунгом традиционного пятикилометрового кросса по пляжам Малибу. — Если вы наберетесь терпения, я обязательно отыщу что-нибудь именно для вас.
Джейд взглянула на часы и поразилась. Она была в магазине уже целый час, но он показался ей несколькими минутами.
— Итак, — Аврора опять оценивающе посмотрела на Джейд, — где же я ошиблась?
Она вновь впала в задумчивость, и на этот раз ее молчание тянулось мучительно долго. Джейд беспокойно переминалась с ноги на ногу, мысленно спрашивая себя, какого дьявола она вообще согласилась испытывать на себе торговые приемы Авроры.
Внезапно та радостно хлопнула в ладоши:
— Теперь мне все ясно! Ваш образ был сначала как в тумане, поэтому я и оплошала.
Она провела Джейд назад, во второй зал, и начала поспешно перебирать плечики.
— Ну, вот оно! — заявила она, потрясая платьем перед глазами Джейд.
Вначале Джейд разглядела только расцветку — платье было цвета красной герани.
— Да, это то, что нужно. Причем будет вам в самый раз.
— Откуда такая уверенность? Ведь вы даже не спросили мой размер.
— А ваш размер — американский седьмой.
— Как вы узнали?
— Знание — это моя работа. — Аврора держала платье перед собой, с удовлетворением рассматривая его.
— Можно взглянуть?
— Конечно. — Она передала плечики в руки Джейд. — Смотрите, сколько хотите. И вы увидите, насколько я права!
Хотя внешне платье выглядело воздушным и изящным, но оказалось довольно тяжелым. Глубокое декольте было инкрустировано стеклярусом. Шифоновая ткань свободно струилась до нижней оторочки, чуть повыше колен. От половины бедра и ниже были нашиты шевроны, тоже украшенные стеклярусом. Нижняя юбка была сшита из такого же тонкого шелка.
— Оно восхитительно!
— И должно быть таким. Это платье от Мулинекса, купленное в 1929 году в Париже.
— Где же, во имя всех святых, вы его достали?
— Здесь же, в Санта-Фе. На прошлой неделе мне его продала Меган Карлисл, живущая неподалеку.
— Не могу поверить, чтобы кто-нибудь хранил платье так долго. Должно быть, она очень любила его.
Аврора, поколебавшись, ответила:
— У меня было такое чувство, что она вообще не хотела его продавать. Она долго рассказывала, как это платье изменило ее жизнь. Меган немного странновата, соседи считают ее слишком эксцентричной. Но, по-моему, с этой старой леди все в порядке. Она тверда, как гвоздь, и каждый раз, принося вещи на продажу, торгуется до последнего.
Джейд попыталась представить себе владелицу платья.
— Ей, должно быть, уже за 80.
— Восемьдесят девять. Она уже много лет продает мне одежду. Ей тяжело живется с тех пор, как ее муж погиб во время пожара… Но это давняя история. Довольно о Меган Карлисл. Думаю, вам нужно примерить платье.
Взяв «мулинекс» и держа его перед собой как талисман, Аврора проводила Джейд в примерочную в глубине магазина.
— Я пока оставлю вас. Позовите, если буду нужна.
Оставшись одна, Джейд сняла джинсы. Затем, осознав, что маечка выглядит ужасно на фоне изумительного произведения искусства, избавилась и от нее. Босая, полуобнаженная, она сняла с вешалки нижнюю юбку и надела через голову. Когда шелк пробежал по ее телу, она ощутила дрожь; и непонятные чувства, испытанные утром, вновь пронзили ее с необычной силой. Правда, прошли они так же быстро, как и в первый раз.
Джейд надела платье. Оно мягко обволокло ее тело, облегло, как перчатка. Платье сидело так хорошо, как будто сам Мулинекс собственными руками подгонял его по фигуре. Она повернулась к зеркалу и вскрикнула от удивления.
Она полностью преобразилась: из зеркала смотрела очаровательная незнакомка, чувственная и искушенная светская львица из прошлого. Некоторое время Джейд боролась с фантастическим желанием превратиться в подобную даму, стать другой, не такой, какой была сейчас — неудачницей в карьере и в жизни.
Глубокий красный цвет усилил все другие цвета, оттеняя ее черные волосы и темно-зеленые глаза. Шелковая комбинация ласкала грудь, заставляя соски трепетать. Джейд медленно поворачивалась перед зеркалом, рассматривая, как сидит платье, и свет играл на стеклярусе шевронов.
Впервые за свои тридцать два года Джейд испытывала безудержное желание обладать предметом одежды. Учитывая ее нынешнее финансовое положение, покупка такого, несомненно, дорогого платья была чистым безумием. Но она знала, что не сможет расстаться с ним.
— Как там у вас дела? — донесся из глубины магазина голос Авроры.
— Отлично.
Джейд прошла в первый зал, и Аврора с удовлетворением отметила:
— Вы выглядите великолепно. Впрочем, я заранее была в этом уверена.
— У вас действительно талант подбирать одежду для незнакомых покупателей. Я хотела бы задать один вопрос…
— Вы, наверное, желаете узнать цену?
— Нет, я возьму это платье в любом случае. — Джейд подавила приступ вины за предстоящее расточительство. — Мне интересно, почему это платье такое тяжелое — оно весит фунтов десять.
— Я могла бы ответить высокопарно, вроде того, что оно несет груз шести десятилетий. Все дело в том, что инкрустации сделаны из настоящего горного хрусталя. Искусственный стеклярус, конечно, будет полегче…
Джейд улыбнулась:
— Не могли бы вы упаковать платье и положить в какую-нибудь коробку? Видите ли, я сейчас путешествую, и мне бы не хотелось класть его в чемоданы вместе с другими вещами.
— Не хочу и слышать об этом! — запротестовала Аврора. — Эта вещь не для коробки, она для вас. Она и есть вы. Я просто положу платье в пакет, когда вы переоденетесь. Вдруг вы решите надеть его уже нынче вечером? Вызвать вам такси, пока вы будете заняты?
Джейд взглянула в окно. Гроза прошла, и обновленное небо сияло чистотой голубого топаза.
— Я, пожалуй, прогуляюсь до гостиницы пешком.
— До «Ла-Фонды», — сказала Аврора скорее утвердительно, чем вопросительно.
— Откуда вы знаете? — Джейд не могла припомнить, чтобы она говорила, где остановилась.
— Я просто не могу себе представить, что такая женщина, как вы, захотела бы остановиться где-нибудь еще. Кстати, бывшая хозяйка вашего платья была одним из постояльцев «Ла-Фонды». Были времена, когда отель считался достопримечательностью Санта-Фе; конечно, за эти годы понастроено немало новых гостиниц, но «Ла-Фонда» до сих пор остается чем-то особенным.
