— Максимка! — окликнул он повзрослевшего сынка, ребенок повернулся, на веселом лице появилось что-то похожее на отвращение, и тот побежал. Всего секунда. Всего один магазин. Аркадий еле дошел до квартиры и выдул целую бутылку водки, заливая свою боль в алкоголе. Одинокий, брошенный, никому не нужный. Да кому нужны вообще руки, если от тебя отвернулся собственный ребенок?
Мужчина рыдал редко. На похоронах матери, скончавшаяся после инсульта, вовремя не доехала скорая… на похоронах отца, не выдержавший кончины жены, на рождении сына и сегодня, когда тот убежал, обласканный его конкурентом.
Жуткая непередаваемая горечь насиловала его душу. Он не знал, что делать дальше. Мутнел рассудок, чувства придавливали со всех сторон. Обессиленным мужчина уснул на полу, под звуки дикого шоу, громыхающего с телевизора. Проснулся лишь к утру. Голова трещала, ломило все тело. На дрожащих ногах дошел до туалета, хорошенько блеванул и ринулся за рассолом. Огурчики, помидорчики в стеклянных банках у него было в избытке. Старалась баба Нюра, которой он чинил мебель, закручивал краны, а та благодарила дачными дарами. Затем пришлось умыться, вымыться, съесть пережаренные яйца, переодеться и в какой-то момент обойти квартиру, пытаясь унять чувство пустого и ноющего.
— Что за дерьмовая жизнь? — говорил про себя и бил в грудь.
Глава 7
Высокий платяной шкаф, забитый сверху донизу книгами, которых он не трогал с момента получения диплома и судебных волокит, казался чем-то нереальным в его квартире и не нужным. Яркие обложки привлекали внимание с трудом; допотопные технологии, о которых с восторгом говорили умные люди, ему, как среднему классу, были ни к чему. Он смотрел на корешки, хмыкал, стонал от похмелья, а после зевнул так, что руки автоматически поднялись и нечаянно скинули с полки небольшую тоненькую книжку, небрежно лежащей на стопке. Мужчина нагнулся и с удивлением заметил на обложке белого пухлого молочного младенца, улыбающейся матери в синей футболке, а в заголовке значилось «Массаж для грудничков».
— Лена, — буркнул и вспомнил, как жена после рождения сына занималась с ним лечебным массажем. Его словно прострелила молния, последние капли похмелья растворились. Мужчина поспешно сунул тонкую книжку в сумку, будто боясь, что его засмеют за такое чтение даже в домашних стенах, и попер на работу.
***
Директор ТРЦ вернулась на рабочее место к двенадцати и в качестве извинения заказала больше двух десяток пицц, чтобы охватить каждый отдел. Она была щедра, когда проявлялись ее дефекты.
Однако стоило войти в эту колею и сесть на свое кресло, как обычная рутина затянула ее и Аркадия. Она читала все, что скопилось за неделю, просила подходить мужчину, обхватывать ее за левое запястье и выписывать подпись. Именно это была главной задачей Аркадия — ставить подписи вместе с директором, пахнущего сегодня просто изумительно. А чистые волосы были так мягки и шелковисты, нежная бархатная кожа была так чувственна и желанна. От нее исходил аромат лаванды, сильно втертый в тело, блистательно скрывающий больничные следы.
— Можно вопрос?
— Какой?
— Личный.
— Ну… смотря какой, — подняла головку Оксана, застывшего в дверях помощника.
— Вы не можете даже открыть бутылку воды, а как же вы моете голову? У вас есть парень?
— Сиделка, — выпалила Оксана, вздрогнув на слове «парень». И тут же она покривила лицом и зашипела, схватила больную руку левой.
— Что с вами?
— Все хорошо. Идите.
— Но…
— Идите! — но он не пошел. Подскочил к шипящей начальнице, только-только вышедшей из больницы. Обхватил правую руку и стал массировать ее, как на картинках из книги про младенцев. Вовремя пролистал. А начальница смотрела на него с нескрываемым удивлением, скорее, недоумением, хотела выдернуть руку, но не могла, помня, что не в силах контролировать ее. Внезапно скатывающиеся слезы высохли.
Дыхание приходило в норму. Оксана медленно, но верно успокаивалась, глядя, как чужие мужские пальцы, широкие и большие, как у настоящего работяги, массировали ладонь, каждый дамский пальчик. Их взгляды не сталкивались, дыхания не скрещивались. Словно находились на нескольких уровнях, ощущая каждой клеточкой изменения в теле. Пару минут, и женщина лежала на кресле обессиленной и требовала какой-нибудь тонизирующий напиток.
— Спасибо, — поблагодарила и потянулась к металлической многоразовой трубочке.
— Это моя работа.
Они улыбнулись друг другу.
Такие редкие минуты благодарности и признания раскрашивали черную жизнь Аркадия, забывшего вновь об алкоголе, от которого Оксану передергивало. Она понимала многое, сильно не ругала, а все потому, что они не встречались с партнерами центра, но если бы засекла резкий аромат, то бы оштрафовала, не обдумывая. В ней сочеталось довольно мягкости и строгости, что делало ее одновременно и большим боссом, и достойной женщиной, на которую заглядывался начальник охраны, желавший хоть на день стать ее правой ручкой.
— В ней столько страсти. Наверно, и в постели такая же, — говорил он на небольшом корпоративе среди мужского коллектива, собранного со всех отделов. Мужская компания была необходима Аркадию, а потому, как только представилась возможность, сдружился с мужиками и проводил раз в две недели встречи с ними. Отсюда узнавал слухи, тайны сотрудников, кто за кем приударил, любил и ненавидел, как продвигаются продажи. Политика Оксаны была успешна. За месяц увеличилось клиентов на десять процентов. Для нее уверенная динамика была больше значимой, чем краткосрочные перспективы, за которой ратовали пиар-менеджеры, готовившие церемонию открытия с ценными призами. Оксане хотелось клиентов, что будут приходить стабильно, занималась продвижением новых бутиков, оплачивала подросткам в странных костюмах, танцующих с буклетами у торгового центра и приглашающих посетить «Молли» по всей столице. Кто-то заходил, кто-то выбрасывал листовки. Вместе с этим она готовилась к аренде рекламных стендов в метро, чтобы переместить часть покупатели от конкурентов, и тут начались проблемы.
Их определил тот самый конкурент, почуявший возрождение «Молли-центра». Развязывалась настоящая война с пожарными инспекциями, трудовыми, а также санпина, а потому Оксана рвала свою глотку и пинала тех, кто нарушал нормы, забывал проверять сигнализацию, работу всех отделов, а также насиловала отделы кадров, юристов, бухгалтеров и делопроизводства, на которые свалилось слишком много задач. Они частенько забывали подписать какую-нибудь бумажку, поставить важную подпись, вели себя слишком расхлябанно, ну а женщина становилась с каждым днем все краше и краше, готовя себя и центр к шанхайской и японской делегациями, обещавший прибыть весной и летом соответственно.
Яркие блузки, шикарные однотонные туфли, строгие сережки, а также красные губы… Образы женщины-босса менялись, заставляли подниматься все мужское, что было у мужчин в центре. Казалось, именно она со своей харизмой держала их в центре, не давая и шанса уйти из «Молли». И как светлело ее лицо, когда программисты и менеджеры предоставляли данные по интернет-трафику, увеличивающийся стремительно, особенно, когда в сеть выкидывали новости про новинки, которые должны были пополнить торговые ряды.
Молодые дизайнеры и директора магазинов старательно стремились нарастить покупательскую базу, занимались маркетингом, чтобы не уплыть в бездну неизвестности. Маркетинг — одно из главных условий сотрудничества «Молли» с новыми брендами. За пять месяцев они должны были нарастить постоянных покупателей или уйти, или выплатить проценты с пониженной аренды для новичков.
Особое внимание Оксана обращала на ребрейдинг кафе и работе азиатской кухни, популярной в последнее время. Приглашала блогеров, чуть ли ни платила из своего кармана за рекламу и все записывала в специальный счет, чтобы после затребовать у генерального директора, иногда заходившего на свои тысячи километров и удивлявшегося изменениям. Женщина выбила несколько крупных сертификатов у босса на розыгрыш во время полного открытия «Молли». Подключала спортивные магазины, требовала инвентарь, а также спортивные велосипеды — машины было слишком дорого, да и на одного всего одна машина… Хоть и крупная покупка, но такое было не по карманам.
