— Вы сказали, что стали моим законным опекуном в выпускном классе?
Он протягивает мне стакан воды, и я пью, хотя не хочу.
— Верно.
— Ч-что случилось с моими родителями?
Мое сердцебиение ускоряется, и я крепко сжимаю стакан, ожидая его ответа. Что-то подсказывает мне, что мне это не понравится.
Тень печали покрывает его черты.
— Твоя мать умерла во время родов, а ты потеряла отца в результате несчастного случая. Гарет был моим лучшим другом и партнером. Он назвал меня твоим опекуном в своем завещании.
Ох.
Давление нарастает у меня за глазами, и странное чувство горя охватывает меня. Это не только из-за смерти моих родителей, но и потому, что я ничего из этого не помню.
Как я могла забыть своих собственных родителей?
Нет.
У меня есть родители. В глубине души я думаю, что где-то у меня действительно есть родители.
Александр похлопывает меня по руке с глубоким сочувствием, трогающее мое сердце. Его отношение в миллион раз отличается от отношения его сына-дьявола. Если бы не сверхъестественное физическое сходство, я бы никогда не связала их вместе.
— Шаг за шагом, Рей. — он ободряюще смотрит на меня. — Мы справимся.
Волна слез накатывает на меня, наворачиваясь на глаза.
Это слова, которые я жаждала услышать больше всего с тех пор, как пришла в себя с чистой головой. Я хотела, чтобы кто-нибудь утешил меня и сказал, что все будет хорошо. Вместо этого мой долбаный жених назвал меня монстром и угрожал сломать меня.
Я проглатываю желание заплакать.
— Спасибо, мистер Карсон.
— Для тебя я дядя Алекс, или просто Алекс, если ты еще не чувствуешь себя знакомой со мной. — он еще раз похлопывает меня по руке, прежде чем встать. — Тебе следует освежиться. Полиция здесь. Помни, не отвечай на то, на что тебе не хочется отвечать. Я уже сообщил им о твоей потере памяти. Они прекрасно понимают, что твоих показаний будет немного, но они все равно попытаются надавить.
Я медленно киваю.
Вчерашняя медсестра входит внутрь с безмятежным, приветливым выражением лица.
Я не могу удержаться и смотрю ей вслед, ожидая, что вчерашний кошмар появится с намерением забрать мою душу.
Оксфорд, помнишь? Наша помолвка даже не может быть настоящей, если мы живем порознь больше трех лет. Отношения на расстоянии, как известно, не работают — не то чтобы у меня были какие-то отношения с этим психом.
Медсестра Эрика обменивается со мной несколькими любезностями, помогая мне сесть в инвалидное кресло.
Помимо боли в затылке и плечах, у меня болят руки, а ноги покрыты синими и зелеными синяками, будто кто-то избил меня с намерением убить. Я не могу встать на правую ногу; доктор упомянул что-то о сильном растяжении связок.
После того, как Эрика помогает мне сходить в туалет, я кладу обе руки на раковину в качестве опоры и поднимаюсь. Боль пронзает мой затылок и единственную здоровую, нетвердую ногу. Я прикусываю нижнюю губу и замираю, тяжело дыша, пытаясь избавиться от агонии.
Я замираю, глядя вперед.
Галактика зеленых, синих и фиолетовых синяков покрывает мою щеку, начиная от глаза и спускаясь к впадине на шее.
И все же лицо, которое встречает меня в зеркале, мне знакомо.
Слишком знакомо.
У меня стройное, высокое тело, как у модели. Моя грудь пышная и упругая, и я выгляжу подтянутой, словно зарабатываю на жизнь работой.
Мои экзотические голубые глаза такие огромные, что это пугает со всеми окружающими их синяками. Как будто тот, кто избил меня, был в нескольких секундах от того, чтобы выцарапать мне глаза.
При этой мысли у меня по спине пробегает дрожь.
Что я могла сделать, чтобы вызвать такую сильную ненависть? Или я просто стала жертвой того, что оказалась не в том месте не в то время?
Мой клубничный блонд волнами доходит до плеч. Светло-русые блики придают красивый оттенок кончикам. Хотя голова жирная, и ее не мешало бы помыть.
Какой тип краски я использовала для достижения этого оттенка?
Я прирожденная, сука.
Голос в моей голове пугает меня.
Ладно, это естественно.
В течение долгих секунд я продолжаю наблюдать за своим отражением в зеркале. Если я узнаю это лицо как свое собственное, то почему я ничего не помню о себе? Почему я даже не помню, почему мое лицо выглядит так, будто я только что выбралась с поля боя?
У меня голова болит от одной мысли об этом, поэтому я позволяю Эрике отвезти меня обратно в комнату.
— Вы сегодня чувствуете себя лучше? — спрашивает она.
— Я в порядке, спасибо.
Теперь, когда этого придурка Ашера здесь нет, я чувствую себя намного лучше.
Улыбка, которую она мне дарит, материнская и теплая.
— Ашер провел с вами всю ночь и не уходил, пока не пришел ваш опекун. Насколько это мило?
Нисколько.
Я серьезно подумываю спросить, есть ли у них камеры наблюдения, чтобы я могла увидеть, не сделал ли он что-нибудь со мной во сне.
Слишком параноидальна? Возможно, но я не доверяю этому мудаку. Ни капли.
Как только мы входим в палату, нас встречают два полицейских и мужчина в шляпе.
Александр забирает меня у Эрики с вежливым кивком. Он поворачивает мой стул так, чтобы оказаться позади меня, а я лицом к офицерам.
— Рейна, — говорит он, — Это детектив Дэниелс.
Детективу на вид около сорока пяти, с крепким телосложением и проницательными карими глазами, которые пристально наблюдали за мной с тех пор, как я вошла.
Он протягивает мне руку, и я беру ее.
— Я сожалею о том, что с вами случилось, мисс Эллис.
— Спасибо.
Он не садится, когда достает свой блокнот.
— Вы помните, где вы были в ночь с прошлой пятницы на субботу?
Я пытаюсь сосредоточиться, но нахожу пустую страницу.
Вздыхая, я качаю головой.
— Мы уже расспросили ваших друзей и одноклассников. В последний раз вас видели на игре «Черных Дьяволов» в пятницу вечером.
— Черные Дьяволы? — я перевожу взгляд с него на Александра.
Последний улыбается.
— Черные Дьяволы — это название футбольной команды твоего колледжа. Ты капитан команды поддержки.
Ох. Ладно. Я капитан какой-то дьявольской группы поддержки. Это вполне логично.
Неудивительно, что меня избили.
Кроме того, чирлидинг в колледже? Насколько банальной может стать моя жизнь?
Убейте меня сейчас, пожалуйста.
— Вы помните, кто напал на вас, мисс Эллис? — детектив Дэниелс спрашивает:
— Нет. Я... я ничего не помню до того, как очнулась в больнице.
— Подумайте хорошенько. — детектив наклоняется ближе, пока его лицо не оказывается в нескольких сантиметрах от моего. — Ваши показания могли бы помочь раскрыть важное дело, которое произошло одновременно с вашим нападением.
— Детектив. — голос Александра становится жестче с предупреждением. — Я же говорил вам, что Рейна страдает ретроградной амнезией. Не давите на нее.
— Нет. — я останавливаю Александра, положив руку ему на плечо. — Я хочу помочь. Что случилось той ночью, детектив?
Он прищуривает глаза так же, как Ашер, когда, казалось, не верил мне. Как будто они думают, что я создаю образ или что-то в этом роде.
— В коттедже недалеко от того места, где вас нашли, произошел пожар. Мы извлекли пепел человеческих останков, которые были разбросаны повсюду. Мы расследуем убийство, мисс Эллис. Вы помните что-нибудь о том, что произошло? Может, вы там были?
Мое сердце колотится так громко, когда я сосредотачиваюсь на его словах.
Человеческие останки.
Убийство.
О, Боже.
— Я... я не знаю. — слёзы наворачиваются мне на глаза. — Я действительно не...
— Не отвечай на это, Рейна. — Александр прерывает мои сбивчивые слова.
Детектив Дэниелс достает пластиковый пакет с изящным браслетом. Затем он достает мою фотографию в черно-белом костюме чирлидерши с таким же браслетом на запястье.
— Мы нашли этот браслет в сгоревшем коттедже, и мы считаем, что вы действительно что-то знаете.
