презрительно. — С брусникой на бровях ты был как-то приятней.
Харизматичный гад, между прочим. Несмотря на барские замашки он, наверное, от дам отбоя не знает. Интересно, у Вадима есть женщина? Как она его терпит с таким характером? Хотя нет, даже неинтересно…
— На редкость паршивый соус. В мусорном пакете ему самое место, — так буднично сообщает он, как будто мы под ручку на площади гуляем. — Холодно. Ты здесь до утра примерзнешь к лавке.
— Пришел поговорить о погоде? — усмехаюсь, напряженно наблюдая за его рукой, нырнувшей в карман пальто. Честно, не удивлюсь сейчас и пистолету.
Но он всего лишь достает мобильный телефон, принимает звонок, кого-то недолго слушает без тени эмоций. Бросает сухое «это твои проблемы, я сказал — делай».
— Можно мне тоже позвонить? — спрашиваю в надежде извлечь хоть какую-то пользу от его визита. Номера Славы наизусть, конечно, не помню, но в телефоне брата он точно должен быть забит.
— У тебя вроде было право на один звонок?
— Не дозвонилась, — произношу, опуская взгляд в пол.
Неприятно признаваться, что отец опять лыка не вяжет, а сестра сейчас, наверное, где-то, где громко играет музыка и беззаботная жизнь бьет ключом.
Злобин просовывает руку через прутья решетки.
— Возьми.
Вот так просто?!
Лицо Вадима не выдает абсолютно ничего, кроме сосредоточенности, но я уже примерно представляю, что он за человек. Такого одним потупленным взором и дрожащей губой не проймешь.
— Время, — поторапливает Вадим, напоминая про выданный дежурным лимит. Но в последний момент с ублюдочной ухмылкой отдергивает руку. — Кстати, поговаривают, мой брат тебя дома искал. Не нашел. И с работы ты сегодня упорхнула пораньше, не одна, представляешь? Бесится страшно. Его из клуба недавно вместе со всей тусовкой выперли. Наверное, Слава пока не теряет надежды увидеться. Он у меня вообще пацан наивный. Обидно будет в свой день рождения не получить ни внимания, ни подарка… Поздравить хоть успела?
У меня внутри все обрывается. Урод! Это просто верх цинизма! Речь, на минуточку, идет о родном брате… Да Славик просто с психом каким-то живет!
— Дашь позвонить — поздравлю.
Делаю резкий шаг назад, сжимая кулаки и бегая растерянным взглядом по мудаку напротив. Тот, в свою очередь, придает лицу расстроенный вид.
— Батарейка села, — врет, даже не преследуя цели быть убедительным.
Он изначально не планировал играть в благотворительность. Что с меня поиметь? Я заперта, подавлена и безоружна.
— Зачем ты пришел?
— А ты как думаешь? — Вадим мягко усмехается уголком рта, а мне хочется закрыть себе уши, чтоб его прокуренный голос не проникал мне в голову и больше не сеял там хаос.
Так и стоим с минуту, не рискуя нарушить давящую тишину или хотя бы отвести глаза.
— Поиздеваться? — произношу скорее утвердительно.
— Я пришел за тобой, — отвечает серьезно и у меня дух захватывает, потому что как-то угадал. Именно этих слов я сегодня так сильно, до дрожи, хоть от кого-то услышать желала.
Всего долю секунды мне не просто приятно, мне так… словно в затылке что-то взорвалось и теплом стекается прямо в сердце. Это даже не эмоция — взрыв. Взрыв мозга. А потом срабатывает критическое мышление, где факты свидетельствуют в пользу того, что истинная причина его визита мне ой как не понравится.
— Ты для этого меня сюда упек? Чтобы «спасти»? Серьезно? — усмехаюсь холодно. — Уходи, пожалуйста. Ты меня раздражаешь.
Вадим кривит губы в подобии улыбки, любовно пробегаясь по решетке длинными, ухоженными пальцами. Выглядит это зловеще до жути. Сейчас я даже счастлива, что заперта, и ему до меня не добраться. Наверное.
— Ты как-то мягко обозначила свое ко мне отношение. Даже обидно стало, я так стараюсь. Ладно, перейдем к делу… — Он вдруг сжимает руку в кулак вокруг стального прута, возвращая лицу обычное хищное выражение. — У меня предложение. А у тебя только иллюзия выбора. Но спросить, приличия ради, обязан. Две недели в вонючей клетке с отбросами общества или одна ночь в моем доме? Что скажешь?
Тут и думать нечего.
— Катись к черту, Злобин.
По дьявольскому непроницаемому взгляду понимаю, что ничего другого он и не ждал. Это еще не конец, только разгон к конечной цели. То, что Вадим так настойчиво предлагает сейчас, мне не по карману. Я к такому не готова, даже ради свободы и чистой постели. Я совершенно не понимаю, чего он на самом деле от меня хочет и что с этим делать.
— Поправка, Светлячок, сексом мы заниматься не будем, — от его мягкого, обволакивающего тона выступает холодный пот на спине. Не секс. Тогда что? Что может быть хуже?.. — Просто переночуй у меня сегодня, если хочешь выйти отсюда.
Я, кажется, поняла. Он просто больной на голову.
— Ты… Ты… ты ненормальный. С тобой опасно одним воздухом дышать! Держись от меня и моей вонючей клетки подальше! — произношу, впиваясь настороженным взглядом в улыбающегося Вадима.
На этом нашей встрече пора бы и завершиться. Если бы не странный блеск в серых глазах, захвативший мое внимание полностью.
Расплата за рассеянность наступает незамедлительно. Резко выкинув руку вперед, он ловит меня за запястье, дергает на себя и держит крепко, не давая вырваться.
От Вадима приятно пахнет, чем-то свежим, колючим, морозным. Тусклый свет лампы удлиняет тень его густых ресниц, полностью скрывая выражение рассматривающих меня глаз. Такой успешный, такой приятный снаружи.
И такой гнилой внутри.
— Твоя сестра сегодня осталась совсем без присмотра. Ты знаешь, что она сейчас не одна?
— Нет… — отвечаю испуганным шепотом сразу и на его вопрос, и на свое внезапное предположение. Боже, он ведь не станет причинять вред Соне?
Где надо подписать? Кого послать? Я согласна!
Но произнести это не успеваю.
— Я могу оставить тебя с этой информацией надолго и уйти один… — Вадим придвигается ближе и убирает прядь волос с моего лба, сопровождая это движение прерывистым вздохом. — А могу уйти с тобой и даже показать, чем она занимается…
Его пальцы едва задевают правый висок, как дуновение теплого воздуха, и по-хозяйски ложатся на скулу, вызывая мелкую рябь ужаса на моей коже… Вот выродок!
На вынужденный торг с собой не трачу много времени. Приоритеты очевидны.
— Показывай, я согласна, — прошу, пока он еще здесь.
— Шеф, отпускай! — слегка повышает голос Вадим, обращаясь к плохо освещенной глубине коридора.
Внес залог уже, значит. Пугающе самоуверен.
Из отделения я буквально вылетаю и жадно впускаю в легкие свежий воздух. Холод разъел последние остатки лета, оставив сизые клочки тумана висеть между стволами. Хочется
