его тела, ужасно хочется укусить за крепкое плечо, втянуть кожу так, чтоб след остался надолго, прямо животное какое-то, дикое удовольствие, и я пытаюсь сдернуть темную рубашку с плеч, тут же подаваясь, чтоб Миша расстегнул и содрал с меня шортики и поднял наверх топ. Он жестко укладывает меня на капот, и я взвизгиваю от холода металла. И в то же мгновение, под затейливый мат, меня подхватывают и переносят к заднему сиденью машины. И да, там тепло, мягко и полно места. Правда, его все равно не хватает, потому что Миша занимает все пространство, нависнув надо мной, и неожиданно опять притормаживает, серьезно разглядывая мое возбужденное лицо:
– Малая, точно хочешь?
– Да, бл****! – Меня выводит из себя это неожиданное рыцарство, – ты еще поклонись три раза с подскоком!
– Три раза? – он неожиданно кладет пальцы мне на горло, чуть сжимает, – три раза я тебе обещаю, малех. Для начала.
Я сглатываю, понимая, что он ощущает это пальцами, и медленно облизываю губы. Хватит джентльменствовать.
Миша, не отводя от меня глаз и все так же держа за горло, дергает ремень на джинсах, высвобождая член, задирает мою ногу себе на плечо и резко входит, просто отодвинув нитку стрингов в сторону.
И я вскрикиваю и выгибаюсь, закатывая глаза от резкого ощущения его в себе. Грубого. Глубокого. Жесткого. Цепляюсь за крепкое запястье, опять сглатывая. Миша хрипит, и глаза его в этот момент страшные, обволакивающие:
– Сама хотела, малех. Не жалуйся теперь.
А потом он начинает двигаться, и я понимаю, что, что бы дальше ни случилось, жалеть и жаловаться я точно не буду. Только не на это. Потому что он, конечно, не занимается любовью со мной, абсолютно нет. Он трахается. Грубо имеет, берет, как животное, без особых изысков и всяких там смен позиций и подстройки темпов. Но, сука, он так это делает, что я реально в этот момент чувствую себя самкой, течной сукой, которая выбирала, выбирала и в итоге дала самому крепкому, самому мощному самцу, победителю. Тому, кто заслужил это право полностью. И здесь не будет жалости, не будет нежности, только голый, крышесносный, животный трах. И это настолько отличается от моего прошлого опыта, что полное ощущение, будто я первый раз этим занимаюсь. И, в принципе, это верное ощущение. Таким я занимаюсь первый раз. Миша сильнее сжимает руку на горле, контролируя доступ воздуха, и голову мою заволакивает мутью. И тело начинает пульсировать буквально везде. В глазах цветные точки, губы горят, потому что он периодически наклоняется и кусает их, по-животному, всасывает в рот, грудь ноет и жаждет прикосновений его пальцев, и Миша не забывает про это, прихватывая соски грубовато и настолько правильно, что остается только взвизгивать от удовольствия. И от того, как жестко он меня берет.
Низ живота начинает пульсировать одновременно со стучащим в унисон сердцем, я выгибаюсь, впиваюсь ногтями в запястье сжимающей меня руки, безмолвно требуя ускорения. Чтоб сильнее, чтоб грубее, чтоб еще, еще, еще!!!
И Миша понимает это и делает так, как я хочу. И как он сам хочет. Рука сжимается сильнее на горле, вторая придерживает за щиколотку на смуглом растатуированном плече, усиливая проникновение и скорость. И я кончаю. Феерически. С криками, стонами и нехваткой воздуха. Впервые. С мужчиной.
И, уже не соображая ничего, ловлю его последние, самые сильные толчки, а потом чувствую, как на живот мне брызгает горячая жидкость. Он размазывает ее пальцами по коже, а через мгновение проталкивает их мне в полуоткрытый рот.
– Глотай. – Хрипит он, и я послушно обсасываю пальцы, чувствуя горечь и терпкий вкус.
– Молодец…
Ладонь скользит по губам, потом по шее вниз, к груди и животу.
А потом хлопает дверь машины, и я остаюсь одна. Смотрю в потолок и думаю… Да ни о чем я не думаю. Вообще. Абсолютно. В голове пусто, как в барабане. И гулко так же. Я провожу пальцем по животу, смотрю на капли спермы и задумчиво облизываю подушечку. Терпко.
Сажусь и вижу в лобовое Мишу. Он стоит, в одних джинсах, возле капота. На смуглой спине в свете луны можно рассмотреть очертания затейливой тюремной татуировки. Одна рука в кармане, вторая с сигаретой.
Он поводит крепкими плечами, неторопливо курит и щурится на лунные блики на воде.
И мне приятно на него смотреть.
Миша
Луна такая охренительная, что буквально торкает, когда смотришь. Я это место не так давно нашел, чисто случайно. Тоже как-то ночью ехал, еще по слякоти, и занесло. Меня вечно не пойми, куда заносит, но тут прям удачно получилось.
Май в разгаре, не холодно, особенно после духоты салона. Сигарета заканчивается, приятный расслабон, какого давненько не бывало у меня после секса, размягчает мозг. Нехило так размягчает, потому что за каким-то хером думаю о девчонке. Даже не думаю, вспоминаю, словно заново переживаю то, что произошло сейчас. Странный, неожиданный секс. Со странной до охерения девкой. Да, Миха, давненько тебя так не штырило…
Я смотрю на лунную дорожку, кайфуя от вида, от своих ощущений, от состояния, странно приятного. Хотя, казалось бы, нихера хорошего. Девка мне в дочери годится, оторва, каких поискать… Не хотел трахать, реально не собирался. В клубе просто проверял. Не похожа на стрипуху, на шлюху. Слишком чистенькая. Не мое. Не люблю таких. И Пилот в курсе, что не люблю. Поэтому было странно. И тупо. Левая девка… Либо совсем дура, раз вперлась, не зная, кто я. Либо вообще не дура. И вперлась, зная, кто я. И вот второй вариант и проверил. Оказалось, ошибся. Не, в том, что дура, тут как раз никакой ошибки. А вот все остальное…
Я припоминаю события вечера и ловлю себя на непонятном, но кайфовом ощущении полноты жизни. Забыл уже, как это. В последнее время все просто как-то. Не в плане работы, тут как раз Сухой подкидывает прикольные варианты. А вот в плане жизни… Ну спрашивается, как давно я вот так в рыцаря, мать его, на белом жеребце играл?
Пожалуй, в последний раз с ремневской женой нынешней, Маришкой. Миленькой сладкой блондиночкой. Которая тоже нихрена не для меня была. И тогда я это четко понимал и сдерживался. Хотя, хотелось, не скрою. Но не стал, и правильно. Я от своего хорошего, бл*, поступка получил в миллион раз больше, чем если бы расслабился и позволил члену решать вопросы очередности приоритетов.
Красиво говорить стал, Миха, красиво думать. Слышала бы тебя твоя училка школьная… Она-то,
