class="p1">— И тебе добрый вечер, Надя, пустишь, или на пороге держать будешь?
Отступила вглубь коридора, впуская мужчину внутрь.
Мишка Архипов. Последний человек, которого она ожидала увидеть.
Мужчина прикрыл за собой дверь и поставил на тумбочку пакет.
— А Леши нет, — почувствовав озноб, Надя обхватила себя руками и глянула растерянным взглядом на бывшего одноклассника.
— Я его начальник, Надь, конечно, я знаю, что его нет, — насмешливо произнес Миша и коснулся тыльной стороной ладони горящего лба. — Какая температура?
— Тридцать семь и два. Так зачем ты…
— Ты кушала?
— Да, совсем недавно.
Архипов, не спрашивая разрешения, прошел на кухню, прихватив принесенный с собой пакет. Надя двинулась следом, не понимая, для чего он пришел.
— Я привез лекарства и регидрон.
— Откуда ты… — встала на пороге кухни и в растерянности вскинула голову.
— Гдальский сказал.
— Так это Леша тебя послал?
Настроение Нади улучшилось. Муж всё же заботился о ней, даже через свою ревность переступил. Но радость женщины гость не разделял.
— С чего ты взяла, что меня можно посылать, Надя? — тон Архипова стал на порядок холоднее.
— П-прости, я не то имела в виду, — даже заикаться стала. Никогда не видела Мишу таким, с ней он был весел и в хорошем настроении. Так повелось с самого детства.
— Ничего, Надь, я же друг семьи, забыла? Если твой муж не способен о тебе позаботиться, мой священный долг — взять его обязанность на себя.
Стало неловко. Она обхватила себя руками и переступила с ноги на ногу.
— Если бы мог, он бы вырвался. Я всегда поддержу его стремление к карьерному росту, — ей хотелось защитить мужа инстинктивно.
Так обычно бывало у людей, которые пытались убедить других в том, что их выбор был верным, и они не совершили ошибки.
— Уверена? — последовал насмешливый мужской тон.
— О чем ты? — нахмурилась.
Стало как-то неприятно от присутствия Архипова.
— Ладно, забудь, я просто пошутил. Настроение ни к черту.
Архипов коротко хохотнул, но взгляд его Наде не понравился. Слишком интимный, как для друга семьи, к которым он себя причислил.
— Миш, ты снова за свое?
Поджала губы. Она знала, что нравилась ему еще со школы, но не думала, что свою влюбленность он не перерос. Вот только сама она никогда не воспринимала его как мужчину. Не после того, как они однажды делили один горшок на двоих еще в подготовительном классе.
— У меня невеста есть, Шаповалова, так что расслабься. Просто не хочу, чтобы ты слегла, и Лешка застрял у твоей постели. У нас крупный контракт намечается, и его мозги и всё внимание нужны мне на рабочем месте.
Прострелившее тело облегчение не принесло ей почему-то радости. Остался какой-то осадок, но Надя списала это на физическую слабость и душевную истощенность.
— Я Гдальская, — поправила.
— Закрой за мной дверь, Надя, я пойду, — не прокомментировал никак ее слова и двинулся к выходу.
Как только мужчина ушел, Надя закрыла ключом дверь и прислонилась лбом к металлу. Миша был одной из главных причин, почему Надя уволилась. Леша ревновал, и сколько бы она его не убеждала, что между ними ничего быть не могло, напряжение в офисе нарастало, и в итоге Надя приняла решение сохранить брак и посвятить всё свое время семье.
Это было со всех сторон правильное решение. И она ни о чем не жалела.
Кого она пыталась в этом убедить? Себя? Мужа? А, может, Архипова?
Надю лихорадило, и поспать она нормально ночью не смогла. Одолевал беспокойный сон — она тонула в открытом море и не видела горизонта, лишь захлебывалась соленой водой.
А с утра ее снова разбудил звонок телефона. Пошарилась рукой по постели и со стоном провела по экрану, принимая вызов. Даже не глянула, кто звонил в такую рань.
— Тетя Надя? — потерянный голос племянницы.
— Мира? Что случилось? С Аленой что-то?
Надя сразу же подорвалась, чувствуя, как заполошно билось сердце. Несмотря на собственную разбитость, она была готова ехать в больницу по первому зову.
— Нет-нет, мама… ничего не произошло. Я по другому поводу, — успокоила ее Мира и замялась, словно ей было неудобно.
Надя протерла одной ладонью лицо и терпеливо ждала, когда племянница, наконец, озвучит свою просьбу. Она знала ее, как облупленную, той что-то было нужно.
— Ох, Мир, я тебе перезвоню, меня сейчас вырвет.
На этих словах Надя отключилась и побежала к туалету. Опорожнив желудок, выпила воды и вернулась к дивану, перезванивая племяннице.
— Ты болеешь, теть Надь? — заботливо поинтересовалась Мира, и женщине будто полегчало. Хоть кого-то волновало ее здоровье.
— Ротавирус.
— Ох. Жаль. Ты знаешь, я ведь хотела попросить привезти мне лекарства. Гинеколог сказал, что у меня велик риск выкидыша и…
Голос племянницы звучал неуверенно и к концу затих.
— Ты хочешь оставить ребенка? — первое, что спросила Надя, как только смогла взять себя в руки.
— Н-нет, но я подумала, вы возьмете.
— Леша против, — нехотя призналась Надя, хотя у нее щемило сердце. — Я попытаюсь убедить его в ближайшее время, но, Мир, я не знаю, получится ли.
В последнее время Гдальская уже ни в чем не была уверена.
— Так может мне с ним поговорить? Это из-за меня, наверное, теть Надь, я ведь ему не нравлюсь, — говорила девчонка, чуть ли не плача. — Но я не потяну ребенка одна, лучше, если он будет расти у родного… у родных в полной семье.
Сердце болело, когда я слушала ее. Всё мое нутро желало усыновить или удочерить этого младенца. Это ведь моя родная кровь.
— Я бы сделала аборт, но боюсь, вдруг всё пройдет с осложнениями. Моя одногруппница предлагает мне одну бездетную семейную пару, говорит, они хорошо заплатят, — Мира замолчала. — Но мне кажется, ребенку с вами будет лучше.
Ее слова заставили Надю подорваться с постели и нервно заходить по комнате. Ужас тягучими длинными щупальцами пролез в душу и стал тисками сжимать сердце. Конечности похолодели, а от страха обдало испариной тело.
Надя так запаниковала, что ни на секунду не усомнилась в словах племянницы. Наверное, гормоны шалят из-за беременности, поэтому, видимо, ее и шатало из стороны в сторону — от аборта до приемной семьи для малыша.
Несмотря на резкий выброс адреналина, настроение ее потухло следом. Леша сказал свое категоричное нет, и теперь Наде уже не казалось, что она сможет его уговорить.
За эти прошедшие секунды она воспряла, а следом окончательно потеряла надежду, но ее порадовала мысль, что малыш появится на свет и будет любим в семье, в которой он будет таким же желанным,
