Я оглядываюсь на переноску. Маленькие ножки Ками слегка подрагивают, когда она спит, ее крошечный кулачок прижат к щеке. Внезапно все, что я хочу сделать, это взять ее на руки и крепко прижать к себе.
Себастьян достает свой телефон.
— Нам нужно еще раз поговорить с Анишей. Я позвоню в реабилитационный центр. У них должно быть какое-то жилье для детей наркоманов.
Мои глаза расширяются.
— Нет! — одновременно говорим мы с Сайрусом.
— Она не может просто положить своего ребенка на порог нашего дома, а потом уйти! — протестует Себ.
— Нашего ребенка, — указывает Сайрус. — Она принадлежит одному из нас. Она может быть моей. — Он встает, гнев ожесточает его обычно добродушное выражение лица. — И я буду пиздецки зол, если ты попытаешься вернуть мою дочь женщине, которая оставила ее на улице, на холоде, как Гарри, блядь, Поттера. Эта женщина доказала, что она не прирожденная мать.
— А ты прирожденный отец? — возражает Себ, сжимая кулаки.
— Я не бросал ее в центре Лондона, так что считаю, что в настоящее время у меня дела идут лучше, чем у нее. У нас всех.
Себ вскидывает руки.
— Мы не смогли даже сменить ребенку подгузник! Что, если она заболеет? Или начнет плакать, и мы не сможем ее успокоить? С ней действительно может быть что-то не так, и мы не знаем, что именно! Мы понятия не имеем, как ухаживать за ребенком!
Наступает пауза молчания, затем Сайрус пожимает плечами.
— Все просто. Мы наймем сексуальную няню.
— Мы даже не видели ее резюме, пока…
Он стонет.
— Господи. Почему ты должен все так усложнять? Бет безработная. Она живет в шестидесяти секундах отсюда. Ками она уже нравится. Она нравится Джеку. Сколько еще знаков Вселенная должна дать тебе?
— Она мне не нравится, — протестую я.
— Произнеси ее имя, не краснея.
Я открываю рот, затем снова закрываю его.
Сайрус вздыхает, проводя рукой по глазам.
— Слушай. Я не имею ни малейшего понятия, какого черта мы делаем. Все, что я знаю, это то, что сегодня мать бросила ребенка. Эту крошечную маленькую девочку. — Он указывает на Ками. — Она уже потеряла все, а она чертов младенец. Мы должны позаботиться о ней. Она заслуживает чтобы кто-то это сделал.
Мы все смотрим на Ками. Она вздыхает во сне, ее мягкие кудряшки шевелятся, и она сгибает свои миниатюрные пальчики. Она выглядит хрупкой, словно кукла.
Сайрус качает головой, его плечи опускаются.
— Я иду на работу, — бормочет он, наклоняясь над переноской Ками, чтобы поцеловать ее в щеку. — Не жди меня, красотка, — говорит он ей. — Я задержусь ненадолго.
Он хватает ключи и выходит, тихо закрыв за собой дверь. Как только замок закрывается, Ками извивается, хнычет, а затем снова начинает плакать.
Я подхожу к переноске и беру ее на руки. Сначала она плачет громче, колотит меня своими крошечными кулачками, поэтому я немного подталкиваю ее, как это делала Бет. В конце концов, она со всхлипом успокаивается, пряча лицо у меня на груди. Тепло разливается по мне, такое сильное и внезапное, что у меня почти кружится голова. Она такая маленькая. Я наклоняю голову, чтобы поцеловать ее волосы, вдыхая ее сладкий запах.
Я уже давно не думал о детях. С тех пор, как пару лет назад одна из наших бывших испугалась беременности. Тогда я отчаянно хотел этого ребенка.
И вот теперь я здесь, с ребенком на руках. Это кажется почти сюрреалистичным. Я покачиваю ее вверх-вниз, пока она не перестает хныкать, затем осторожно усаживаю ее обратно в автокресло, вытирая ее мокрые щеки.
— Вот так, — тихо говорю я. — Ты в порядке, детка. Спать здесь безопасно.
Она шмыгает носом, свернувшись клубочком. Я продолжаю гладить ее по щеке, пока она снова не расслабляется и не засыпает. Я сажусь на корточки и смотрю на нее.
— Ты хорошо с ней обращаешься, — говорит Себ поверх моей головы.
Я поднимаю на него взгляд. Он застыл у дивана и наблюдает. Его лицо бледно.
— Ты в порядке? — спрашиваю я. — Выглядишь дерьмово.
— Я в порядке, — бормочет он. Его телефон пищит. Он проверяет это, и его рот сжимается. — Черт. У меня видеозвонок.
Я киваю.
— Я останусь здесь с ней.
Его лоб морщится.
— У тебя есть еще одно сообщение об ошибке, которое нужно просмотреть, — напоминает он мне, и я проглатываю стон.
— Я поработаю над этим тут. Все в порядке. Ками может мне помочь.
Он отрывисто кивает и исчезает, а я беру свой ноутбук, устраиваясь рядом с автокреслом Ками. Как только я включаю компьютер, мои уведомления по электронной почте начинают безумно звенеть. Я вздрагиваю.
Я не думаю, что существует подходящее время для того, чтобы оставить неожиданного ребенка на пороге дома, но сейчас довольно неудобно. Я безумно занят. Моя новая мобильная игра должна выйти менее чем через два месяца, и это чертовски напрягает меня.
Себ и я основали «Trinity Games» в прошлом году после того, как мобильная игра в жанре фэнтези, которую я разработал в качестве хобби, взорвала Интернет. Это будет наш второй релиз, и я потратил тысячи часов на его написание. Все должно быть идеально.
Я просматриваю электронные письма. Все это уведомления об ошибках в коде, обнаруженные нашей бета-командой. Завтра у нас новый раунд тестов, так что мне нужно исправить как можно больше из них до утра. Я вздыхаю и принимаюсь за работу.
Ками начинает ворчать примерно через десять минут. Я немного укачиваю ее, печатая одной рукой, и она успокаивается на минуту или две, но в конце концов ее крики становятся громче. Я поднимаю глаза, когда до меня доходит запах. Совершенно очевидно, почему она расстроена.
— Хорошо, — говорю я, откладывая ноутбук. — Давай посмотрим, сможем ли мы сделать это без Бет, хорошо?
Я беру Ками на руки и несу ее к импровизированному месту переодевания, которое организовала Бет, осторожно укладывая на полотенца. Ками ревет, когда я разворачиваю ее подгузник.
— Все в порядке, — говорю я ей, надеюсь, успокаивающим голосом. — Я знаю, у тебя был действительно плохой день. Но теперь ты в безопасности. Мы позаботимся о тебе. Хорошо? — Я поворачиваюсь и беру коробку с подгузниками, которую Сай купил ранее. На всех них спереди напечатаны животные. — Какой из них ты хочешь? — Я поднимаю их, чтобы она увидела. — Лев или коала?
Ками ревет.
— Значит будет лев. — Я откладываю его в сторону, а затем открываю язычки на ее грязном подгузнике, осторожно сдвигая его вниз. Когда я заглядываю внутрь, я замираю. Паника пронзает меня.
О нет.
— Себ, — зову я, мой голос дрожит. — Подойди сюда на секунду.
— Одну минуту, — бормочет он из своей спальни.
— Сейчас же. Я думаю, что с Ками что-то не так.
ГЛАВА 6
ДЖЕК
Себ вылетает из своей комнаты и подходит, чтобы заглянуть мне через плечо. Я показываю ему подгузник.
— Так же не должно быть, правда?
Какашки Ками зеленые. Сегодня утром они был нормального цвета. Я не понимаю. Девочка у нас меньше суток, а мы уже довели ее до болезни. Это из-за чего-то, чем мы ее накормили?
Пока мы изучаем ее, Ками начинает кричать еще громче, ее кулаки летают в воздухе.
Себастьян резко кивает.
— Я бы сказал, что да. — Он выпрямляется и тянется за телефоном. — Я вызову врача.
— Сейчас середина ночи, — напоминаю я ему, хватая салфетки и вытирая Ками, как нас учила Бет. — Шшш, шшш. Все в порядке, детка. Я знаю, что тебе плохо. Скоро ты почувствуешь себя лучше. — Я пытаюсь погладить ее крошечную ступню. Ее нижняя губа дрожит, когда она всхлипывает. Блять. Почему мы так плохи в этом?
— Я отвезу ее в отделение неотложной помощи, — заявляет Себ.
Я закрепляю ленты на новом подгузнике Ками.
— Нельзя. Как ты думаешь, что они сделают, когда узнают, что тебя нет в ее свидетельстве о рождении? Или что ты не знаешь историю ее болезней?
Он ругается. Я беру Ками на руки, пытаясь покачать ее, как это делала Бет. Ее лицо ярко-красное, когда она ревет.
