столом, с садистким удовольствием наблюдая, как Белка яростно громыхает контейнерами с едой.
Строптивая.
Станет шелковой…
Гибкой и лаской…
А ножки-то длинные, кайф…
Надоели мелкие бабенки.
Эта в самый раз.
Ника
Микроволновка издает громкий довольный писк, я ставлю контейнер на стол. Потом, вскользь мазнув взглядом по габаритам мужчины, я добавляю на разогрев еще один лоток с едой.
— Пахнет сносно, — сообщает, открыв контейнер и принюхавшись.
— Ты что творишь? Зачем пальцами из банки?! — ахаю, заметив, как он вынимает из банки лапшу и подхватывает крупным ртом.
— Съедобно. Поставь еще парочку таких же. Есть?
— Таких — всего два.
— Жаль. Тогда еще чего-нибудь. Мышиные порции. Или, скорее, беличьи, — улыбается до ужаса широко.
Я все думаю: как от него сбежать, что за тип такой… Непростой.
Напрашивается вывод: он связан с криминалом…
Вздыхаю: карма, что ли?
— Долго еще? — спрашивает, гипнотизируя взглядом микроволновку.
— Скоро разогреется.
Я отодвигаю в сторону контейнер, в который он запустил свои пальцы.
— Куда?
— Переложить на тарелку хочу.
— Я бы и так поел.
— С тарелки будет вкуснее.
— Еда есть еда.
— Ты все равно будешь ждать, пока все прогреется.
Я достаю столовые приборы, тарелку, соусник, складываю салфетку, ставлю бокал для воды. Дан молча наблюдает, не создавая ни одного лишнего действия, но в глазах нетерпение.
— Теперь все? — уточняет, когда пищит микроволновка.
— Нет.
— Что значит, нет?
— Когда все нагреется и будет расставлено, тогда будешь есть.
— Что за… нах… Ты у меня в доме командовать собралась?! Моими тарелками?!
— У тебя не было таких тарелок. Эти тарелки и все столовые приборы заказала я. У тебя были… приборы солдафонские!
— Ты в моем доме.
— А ты ешь из моих тарелок. Значит, они будут расставлены так, как я считаю нужным.
— В моем доме, — повторяет.
— В твоем доме.
— Так… И много ты барахла натащила в мою берлогу?
— Немного. Так, мелочи для уюта.
— Жить ты здесь планировала долго, походу, — замечает…
Я не отвечаю, занимаясь сервировкой стола и расстановкой блюд.
— Теперь все? — спрашивает нетерпеливо. — Я двадцать одну минуту жду.
— Последний штрих.
Ставлю на стол две свечи.
Дан крепко сжимает челюсти:
— Если эти свечи воняют…
— Они не ароматические, просто для атмосферы.
Выключаю верхний свет, пространство кухни сжимается, становится уютнее.
— Приятного аппетита.
— И все это ради того, чтобы я просто, мать твою, поел! — резко двигает к себе тарелку и начинает сметать.
Лопает все, как комбайн. Я могла бы и не стараться с сервировкой, но когда руки заняты и делают все, как привычно, цепляясь за ритуалы, начинает казаться, что все в норме, все под моим контролем.
Это иллюзия.
Но иногда за иллюзии хочется спрятаться и утешить себя хотя бы ими.
Подливаю в бокал Дана воды, потом добавляю себе. Мужчина обводит взглядом сервированный стол, на несколько секунд задерживает взгляд на том, как легко танцует пламя свечи, и продолжает есть.
Молча.
Напряжение немного снижает градус. Я по ночам не ем, просто отпиваю воды понемногу. Стараюсь не думать ни о чем.
Иногда думать — это самое страшное. Я всегда начинаю накручивать себя и готова к худшему варианту.
Поэтому не думать для меня — спасение. Пытаюсь изо всех сил, но кажется, я соткана из тревоги, и она сочится из каждой моей поры.
— Из какого дворца сбежала? — прозвучал вопрос.
Вопрос Дана застал меня врасплох, глоток воды застрял в глотке. Заставляю себя протолкнуть его спокойно.
— Ты мне льстишь. Я просто работала на кухне и сервировке.
***
— Приготовишь завтра еще вот этих… коричневых макарон и овощи в слизи… — комментирует завершение ужина.
— Это гречневая лапша и рагу из овощей с баклажанами. На завтра у меня другие блюда были запланированы. Вернее, уже приготовлено.
— Готовишь сносно. Будешь кухаркой, пока я тут живу, считай, треть долга отработала.
Прекрасно, я ему еще и должна!
Он прикрывает рот кулаком, пряча зевок.
— Предпочитаю вести разговоры о деньгах, долгах и цифрах на свежую голову. Обсудим завтра!
— Обсудим, — соглашается. — На сегодня достаточно. Попытки сбежать будут наказуемы. Выбирай любую из комнат.
— Я уже выбрала.
— Кроме моей.
Жаль. Там самая классная кровать. Но я могу и на диване в гостиной поспать. У большого камина. Тоже неплохо.
Валюсь с ног от усталости, но надо вымыть посуду.
Потянувшись за очередной тарелкой, понимаю, что Дан вышел.
Тихо и незаметно для меня.
***
Я выбрала гостиную. Оттуда проще всего до выхода добраться, плюс один в копилку иллюзий.
Едва я устроилась на диване под пледом, в комнате появляется хозяин Дома. На этот раз уже не в костюме и без портупеи с кобурой. Но даже в простой майке и трусах он смотрелся впечатляюще. Пожалуй, еще более грозно. Я предпочитаю сползти по подушке вниз и накрыться пледом с головой, чтобы не смотреть на эту гору мышц.
Это же машина для убийства, и точка.
Дан прошелся по комнате молча, удалился, едва взглянув на меня.
Я думала, что не засну ни за что. Буду придумывать план побега, продумывать его до мелочей, но сладко уснула даже на мысленном этапе сборки рюкзака…
***
Впервые за долгое время снится приятное.
Снится море, отпуск на берегу Красного моря.
Сижу у самой кромки. Тут мелко. Ступни погружены в воду. Волн нет, полный штиль… Зажмуриваюсь от солнца и от приятных теплых волн. Море как будто поднимается, жарко ползет вверх по ногам, от щиколоток до колен. Волны раскачиваются, становятся ритмичными, влага уже на уровне бедер… Жарко. Приятно. Омывает ритмично. Я немного развожу бедра, позволяя воде спокойно струиться по телу.
Это прилив? Не думала, что они такие бывают, а потом…
… вдруг раздается попискивание, и я резко распахиваю глаза.
Пищит браслет на моей руке, а жар все не спадает. Напротив.
Мне слишком жарко между ног, и волны все интенсивнее становятся.
Я вскидываюсь всем телом в полной темноте.
На мою грудь давит горячая ладонь, опрокидывает меня обратно.
Захлебываюсь вскриком, закончившимся странным звуком, вырвавшимся из моего рта.
— Для фригидной ты слишком мокрая от лайтового петтинга… — хрипло выдыхает на ухо мужской голос.
И…
Снова эти ужасно-горячие ощущения между ног.
Ритмичные и теперь более
