вполоборота встала к двери, — если я не кричу и не плачу, это не значит, что мне не больно. Я так понимаю, это все оправдания, которых ты меня удостоишь… — кадык Андрея дернулся. Я ещё не осознавала происходящего. Пока работал только мозг. Сердце отказывалось верить. — Я хотела разобраться по-человечески, но, кажется, это не наш вариант.
Я пошла к двери, когда Андрей начал говорить.
— Она пришла к нам в компанию полгода назад. Сначала не обратил на неё абсолютно никакого внимания, но потом чем-то зацепила. Мелькала постоянно передо мной, флиртовала. До этого женщины себе такого не позволяли. Знали, что я женат. А эта не испугалась. А ещё, она была совсем не похожа на тебя, как противоположность.
— Что, захотелось разнообразия? — скривилась я.
— Да. Представь себе. Я прожил с одной женщиной двадцать лет. И с тобой у меня были первые и последние серьезные отношения. И я забыл уже, каково это, когда тобой восхищаются, смотрят в рот, ловят каждое твоё слово.
— Значит, вот что тебе было нужно? А я до сих пор помню твою клятву в день нашей свадьбы. Что пока я с тобой, тебе не нужен будет больше никто. — Предательские слёзы начали подступать к глазам, но я глубоко вздохнула, отгоняя их подальше.
— Мне никто и не нужен был. Я боролся с собой, изо всех сил. Старался отгонять не те мысли, не поддаваться соблазну. Но она словно специально вилась рядом со мной каждый день, пытаясь влезть в голову.
— Ты не хуже меня знаешь, что, если бы хотел, то мог уволить её. Вывод очевиден.
— А я и пригласил её на разговор. Собирался договориться, чтобы она написала заявление по собственному.
— И что же помешало?
— В тот день всё и произошло.
Я начала тереть глаза и лицо. От всей этой информации хотелось умыться, я чувствовала себя грязной.
— Когда это было? — Спросила я.
— Месяц назад. — Ответил Андрей, а я быстро сократила между нами дистанцию, и замахнулась, чтобы влепить ему пощечину, но он перехватил мою руку.
— Сволочь! Хотел истеричку? Ты сейчас получишь её! Да я же после неё спала с тобой! Как у тебя совести хватило трахать какую-то подстилку, а потом идти домой, и как ни в чём не бывало заниматься сексом со мной?!
— Успокойся, Юля. Не делай то, о чём можешь пожалеть.
— А я уже сделала. Уже жалею, что так слепо верила тебе. И потеряла грёбаных двадцать лет! Этого недостаточно?
— После того, как мы переспали, я сразу понял, что это была ошибка. Все мысли о ней сразу перестали меня беспокоить, и я осознал, что мне не надо было этого делать, но уже было ничего не исправить. Ты даже не представляешь, какое чувство вины я испытывал весь этот месяц.
— Не представляю. И, знаешь, что? Мне посрать на твоё чувство вины. — Я выдернула руку из захвата Андрея, и снова повернулась к двери, на этот раз собираясь уйти.
Слушать о бурной личной жизни мужа больше не хотелось.
— Я хотел порвать с ней на корпоративе. Сказать, что ей не на что больше надеяться. Завершить всё по-человечески.
— Хотел? И что же помешало? Браслет оказался недостаточными отступными для неё? Что ты так смотришь? Да, я знаю о браслете. Или, может, она на корпоративе снова случайно упала головой на твой член?
Андрей молчал, и я восприняла его молчание как подтверждение своих слов. Но он продолжил, как только я открыла дверь, чтобы выйти из кабинета.
— Она беременна, Юль.
Я так и застыла в дверях спиной к Андрею.
Это был удар ниже пояса. Что-то, с чем я вряд ли могла справиться.
Не став дожидаться, пока он скажет что-то ещё, я хлопнула дверью кабинета, и пошла наверх. По иронии судьбы, кабинет для меня мы сделали из детской. Она же нам была не нужна…
Я влетела в комнату, закрыла дверь, и, словно чувствуя, что это необходимо, повернула замок изнутри.
А потом прислонилась к двери спиной, и начала медленно сползать. Внутри меня всё умирало. От боли, непонимания, неоправданных надежд…
За что вселенная была со мной так жестока? Какой урок я должна была из этого вынести? Пока, кроме того, что мне хотелось умереть, я ничего не чувствовала.
Оказавшись на полу, я откинула голову назад на дверь, и посмотрела на потолок. Он начал расплываться, потому что глаза застилали слёзы, готовые вот-вот пролиться.
Я не была плаксой, но эмоции требовали выхода. Мне было жалко себя.
Тяжёлые капли покатились по моим щекам, и я всхлипнула. Неожиданно громко. Словно запуская цепную реакцию рыдания. Потому что после первого всхлипа я уже не могла остановиться.
Медленно я перешла в лежачее положение, прямо там же, на полу у двери. Свернулась калачиком, притянув колени к груди, и плакала, оплакивая свой брак. В моей голове сегодня он умер.
Наверное, из-за слёз у меня заложило уши, поэтому я не слышала шаги в коридоре.
Ручка двери в комнату повернулась, но дверь не открылась из-за замка.
— Юль, ты что там, плачешь? — услышала я вкрадчивый голос Андрея. В нём тоже была грусть и боль. Но мне хотелось послать его к чёрту. Умножить его боль в миллиарды раз, чтобы его разорвало от неё нахрен. — Юль…
Муж постучался в дверь.
— Убирайся отсюда. Не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Вали к своей беременной любовнице.
Проговорив вслух то, что любовница мужа беременна, я запустила очередной поток слёз.
— Юль, прости меня, пожалуйста. Я знаю, что мои слова сейчас ничего не значат. Но последнее, что мне хотелось, это сделать тебе больно. Чтобы ты чувствовала себя плохо. Я этого не хотел, правда.
— Засунь свои извинения знаешь, куда? Да ты не просто сделал мне больно, ты убил меня, Андрей. Выбросил в грязь, придавил ногой и растоптал. Вот что ты сделал.
В кармане завибрировал телефон. Напоминание о предстоящей встрече. Я была явно не в состоянии сейчас для видеозвонков.
Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, и убедившись, что голос не срывается на плачь, я набрала номер клиента. Под звуки голоса мужа, который всё ещё пытался что-то сказать мне сквозь дверь.
— Алло, Светлана Валентиновна, доброе утро. Я звоню вам предупредить, что не смогу с вами созвониться по видео и обсудить ваши вопросы. Возникли срочные дела личного характера. Приношу свои извинения.
…
— Да, хорошо, я напишу вам когда будет удобно в другое время созвониться. Нет, ничего страшного, сама разберусь, помощь
