узнает правду, точно захочет меня защитить.
— Катя? Ты слышишь?
— День тяжелый, — нервно улыбаюсь. — Просто устала.
— Давай музыку включу.
Киваю — и салон машины заполняет приятная мелодия.
— Нравится? — спрашивает Дима.
— Да, пусть будет.
Дикий понял, что я хорошо общаюсь с его близким другом. И понял, что я промолчала. Надеюсь, теперь он оставит меня в покое. Больше не тронет. А если нет…
Сердце заходится от одной мысли. Грудь кипятком обдает.
Не тронет, нет. Он не должен меня трогать после всего. Про другой вариант думать не стану.
В клубе этот мерзавец вел себя нормально. Если не считать его горящий взгляд. Он будто опять меня облапал. Только не руками. Глазами.
Вжимаюсь в спинку сиденья, сильнее сжимаю ремень. Безотчетно ищу точку опоры.
— Катя, что тебя беспокоит? — прямо спрашивает Дима, когда останавливается возле моего подъезда.
Он выключает музыку и прибавляет:
— Скажи.
— Я… я пойду, Дим, — отвечаю сдавленно. — Спасибо, что подвез.
— Давай до двери провожу, — говорит парень. — Поздно.
Мы прощаемся уже на моем этаже. Дима дожидается, пока открываю квартиру и прохожу внутрь.
— Спокойной ночи, — улыбается.
— Спокойной, — киваю и тут же исправляюсь. — Ой, тебе желаю хорошо повеселиться в клубе.
— Без тебя скучно, — качает головой.
И уходит.
Закрываю дверь на все замки. Отправляю маме сообщение о том, что я уже дома. А потом отправляюсь в ванную комнату.
Складываю вещи в стиральную машинку, а сама забираюсь в душевую кабину, включаю горячую воду и долго стою под обжигающими струями.
Стараюсь смыть этот кошмарный день. Долго растираю тело мочалкой.
Все закончилось. Все позади.
Или нет?
Я же не знаю, что взбредет в голову Дикому.
Насухо вытираюсь, одеваюсь и закутываюсь в теплый халат, потому что меня морозит. Спать не ложусь. Понимаю, что в таком состоянии глаз не сомкну. Включаю телевизор, бездумно переключаю каналы. А после мой рассеянный взгляд падает в сторону, на окно.
Надо шторы задернуть.
Поднимаюсь и подхожу к подоконнику. Берусь за плотную ткань и вздрагиваю, заметив массивную темную фигуру во дворе.
Показалось. Может это просто…
Мужчина поднимает голову.
И я примерзаю к полу.
Дикий.
Узнаю этого негодяя даже в тусклом свете уличных фонарей. Он закуривает, глядя прямо на меня. Затягивается и выпускает дым.
Быстро задергиваю штору. Прислоняюсь к стене. Даже собственных мыслей не слышу, так громко стучит мое сердце.
Он же… он… не ворвется в мою квартиру?
5
Утром меня будит звонок мобильного телефона. Подскакиваю в кресле, тянусь за сумкой.
— Д-да, — отвечаю, приняв вызов.
— Ты что, сообщения не читаешь? — раздается резкий голос Ларисы Петровны, секретаря моего босса. — Почему еще не на работе?
— Сейчас буду, — бормочу на автомате.
А потом хмурюсь, потираю глаза и, на всякий случай, проверяю дату на экране мобильного.
— Лариса Петровна, — сглатываю. — Сегодня же суббота.
— Да. И что с того? Потрудись прочитать сообщения, которые я тебе отправила, и приходи в офис, если не хочешь потерять работу.
Она завершает звонок, а я мотаю головой, пытаюсь привести мысли в порядок.
Вчера был налет. Разве наш офис может быть открыт? Нормально работать? Сотрудники должны дать показания, в здании будут собирать улики. Или же я ошибаюсь?
Помню, как бандиты забирали документы из сейфа. Вообще, они искали деньги. Вверх дном все перевернули. Видимо, не обнаружив нужную сумму, решили унести хотя бы что-то. Не понимаю, зачем им наши документы.
Перевожу взгляд на часы. Семь утра. Родители еще не вернулись после работы.
Ладно, пора собираться. Стараюсь поскорее привести себя в порядок.
Бессонная ночь дает о себе знать.
Как я могла расслабиться, если Дикий под моим подъездом? Больше я в окно не выглядывала. Может он быстро ушел. Рисковать и проверять это мне совсем не хотелось.
Я просто забралась в кресло. Выключила телевизор. И провела время в напряжении, вздрагивала от каждого шороха.
Сама не заметила, как отключилась.
Наверное, только под утро и уснула.
Листаю сообщения от Ларисы Петровны. Она писала мне в шесть утра, требовала срочно явиться на работу для личной встречи с начальником.
И ни слова про то, что вчера произошло.
Я одеваюсь, хватаю сумку и выхожу из квартиры. Спускаюсь вниз по лестнице и замираю перед дверью подъезда.
А вдруг Дикий до сих пор там?
Нет, глупости. Он бы не стал всю ночь проводить под моими окнами. Только из тюрьмы вышел, у него хватает других дел. Надеюсь.
Почему я не глянула в окно, прежде чем выходить?
Отшатываюсь от двери, услышав, как по ту сторону кто-то нажимает на кодовый замок. Вздрагиваю, когда свет бьет по глазам. Зажмуриваюсь.
— Доча, ты куда в такую рань собралась?
Выдыхаю и улыбаюсь, услышав папин голос. Обнимаю его крепко-крепко. А он обнимает меня.
— Привет, — роняю. — Как твоя смена?
— Нормально, — говорит он. — Так куда ты?
— На ра… — запинаюсь, чуть не выдав себя. — Ой, на Арбат. Погода хорошая. Решила прогуляться утром.
— Да? — с явным сомнением смотрит на меня. — Ну ладно. Только долго не гуляй. Я чуть посплю и шашлыки буду делать. Мясо с вечера замариновал.
— Хорошо, пап.
Выхожу на улицу, крепче сжимаю сумку.
Оглядываюсь по сторонам.
Дикого нигде нет. Вот и хорошо.
А потом я наталкиваюсь взглядом на лавку под подъездом, точнее — на кучу окурков под ней. Тут будто целую пачку выкурили.
Может это и не он. Так стараюсь себя убедить по дороге в офис. Потому что мне плохо становится при мысли о том, как Дикий расположился на лавке рядом с моим домом
