Ранчо «Грир» почти пятьдесят лет назад. После того, как их животноводческая компания стала успешной, они расширились и открыли курорт, в конце концов передав все это своему младшему сыну.
Он был менеджером всего бизнеса, когда я работала здесь. Возможно, он все еще был им.
Или, может быть, Истон занял его место.
Как бы то ни было, Кэрол была главной. Она говорила мужчинам именно то, что от них ожидала, и да помогут им небеса, если они не выполнят приказ.
Кэрол вышла из-за стойки и взяла меня под руку.
— Как к тебе относились в Бостоне?
— Какое-то время все шло неплохо.
— Не удивлена. — Она дала мне еще одну оценку. — Ты всегда была стильной. Даже без гроша в кармане, который можно было бы зажать в пальцах, в тебе чувствовалась утонченность. Этот дух все еще витает в воздухе, но, как я вижу, у тебя теперь есть гроши.
— Я кое-что скопила. — Мое состояние приближалось к двадцати миллионам долларов. И все же, стоя рядом с Кэрол, я была самым бедным человеком в комнате.
Земля, которой они владели в этой великолепной долине на западе Монтаны, стоила сотни миллионов долларов. Не то чтобы она выставляла это напоказ. Это было не в стиле Кэрол. Нет, она была женщиной с деньгами в банке и лошадиным дерьмом на сапогах, потому что у нее был удачный день, который она провела, работая на этой земле.
Я улыбнулась и наклонилась ближе.
— Как Джейк?
— Раздражительный. — Она покачала головой. — Этот человек терпеть не может быть на пенсии, но он так чертовски упрям, что не хочет этого признавать. Поэтому он слоняется без дела, сводя с ума всех нас, кто пытается работать. Особенно Истона. И дня не бывает, чтобы эти двое не ссорились.
Мое сердце екнуло при упоминании его имени. По дороге сюда я думала об этом бесчисленное количество раз.
Истон Грир был еще одной причиной, по которой я держалась подальше. Еще одной ошибкой. Я сомневалась, что он примет меня с распростертыми объятиями.
Но эта поездка была не из-за него. Я собиралась набраться смелости и наладить отношения с Кэтрин.
Любая компенсация Истону была бы бонусом.
Возможно, он совсем забыл обо мне. В некотором смысле, я надеялась, что так оно и было.
Кэрол повела меня вверх по лестнице, крепко держа за руку, пока мы не добрались до первой лестничной площадки, завернули за угол и не начали подниматься по второму пролету. Если она и заметила, что у меня дрожат пальцы, то не подала виду.
— Сейчас Кэтрин руководит курортом. Мы продолжали двигать ее с должности на должность, и когда у нас, наконец, закончились ступеньки, по которым она могла бы подняться, мы просто назначили ее начальником.
— Меня это нисколько не удивляет.
Кэтрин, возможно, и не обладала моими амбициями, но она всегда была умной и невероятно трудолюбивой. Как и я, она перестала ходить в школу, когда переехала жить на свалку. Вместо этого она работала. Днем — в компании, занимающейся ландшафтным дизайном. А по ночам мыла посуду в ресторане. И то, и другое оплачивалось наличными.
Мы были больше, чем подругами. Мы были соседками. Она делила со мной палатку — хотя слово «палатка» никогда не было подходящим. Все начиналось с палатки, с брезента, натянутого между двумя кучами хлама, чтобы уберечь от дождя. Затем я пристроила стены из листового металла и в итоге создала отдельные спальни, одну для себя, а другую для Кэтрин. Наша импровизированная гостиная стала общим местом для трапез и игр.
Эта палатка была моей гордостью и отрадой, как и империя, которую я построила в Бостоне.
Империя, которую я построила, оставив Кэтрин позади.
Стук моих и Кэрол ботинок эхом отдавался по деревянным доскам пола, когда мы поднялись на второй этаж и пошли по длинному коридору, вдоль которого тянулись двери.
Я нечасто бывала в этом крыле, поскольку там располагались офисы. Другое крыло было намного больше, и в нем располагались комнаты для гостей. Я много времени проводила в этом крыле в качестве экономки.
Ранчо «Грир и Горный Курорт» стал одним из лучших в Монтане, предлагая гостям традиционные западные блюда. Вчера вечером, сидя в своем гостиничном номере, я немного погуглила, и веб-сайт произвел на меня впечатление. Курорт всегда был красивым, но за последние десять лет они построили пять разных шале, которые гости могли арендовать. Добавили удобства для гостей, а питание стало пятизвездочным. Цены на сайте указаны не были, потому что это место обслуживало знаменитостей и богатых людей.
— Она счастлива здесь? — спросила я Кэрол.
Она подошла к двери и постучала в нее костяшками пальцев.
— Войдите, — раздался голос, который я не слышала уже много лет.
Мои ладони вспотели.
Кэрол кивнула, приглашая меня войти.
— Спроси ее сама. Я буду внизу, на кухне. Найди меня, когда будешь готова внести свой багаж.
— Хорошо, — выдохнула я и повернула ручку. Поехали. Расправив плечи, я толкнула дверь и сделала шаг внутрь.
Кэтрин, прекрасная, как всегда, сидела за широким дубовым столом. Она оторвала взгляд от экрана компьютера, и все ее тело напряглось.
— Джемма?
— Привет. — Я подняла руку, чтобы неловко помахать, и отважилась сделать еще один шаг.
Ее брови сошлись на переносице.
— Ч-что ты здесь делаешь?
— Я приехала повидаться с тобой. — Я вдохнула немного кислорода. Дыши. — Могу я…? — спросила я, входя в комнату и указывая на одно из кожаных кресел, стоявших перед ее столом.
Она кивнула, но в остальном сидела совершенно неподвижно в своем кресле с высокой спинкой.
Ее угловой кабинет был огромным, таким же большим, как тот, что был у меня в Бостоне. На внутренних стенах от пола до потолка были книжные полки, а на остальных — окна. Половину комнаты занимали диван и два кресла, расположенные под углом к окну.
Здесь было стильно, но в то же время уютно. Уютно и чисто. Вся обстановка полностью ее отражала.
Кэтрин здесь всегда было уютно.
С того дня, как мы вышли из автобуса, казалось, что она нашла то место, где ей будет хорошо. Сегодня она выглядела еще более по-домашнему, сидя за модным письменным столом, одетая в джинсы и ботинки, с панорамным окном за спиной и горами вдалеке.
Ее темные волосы, прямые и гладкие, ниспадали на плечи. Их естественному блеску я завидовала, когда была подростком, да и взрослым тоже. И я еще не встречала на земле человека с более голубыми глазами, чем у Кэтрин Гейтс. Они были почти такого же цвета, как
