безоблачное небо за окном.
Она сложила руки вместе, опираясь на бумаги, разбросанные по столу. Выражение ее лица было нейтральным, но во взгляде сквозила настороженность.
Кэтрин была на шесть дюймов (прим. ред.: примерно 15 см.) ниже моих пяти и семи футов (прим. ред.: примерно 174 см.). У нее была миниатюрная фигура. Но, сидя за этим столом, она обладала собственной силой. Она была боссом, а это был ее трон.
Ей это шло.
— Как дела? — спросила я.
— Хорошо, спасибо. — Ее тон был вежливым. Осторожным. — Ты как?
— Я в порядке. — Я скрестила ноги, пытаясь казаться расслабленной, хотя была крайне далека от этого. — Кэрол сказала мне, что ты управляешь курортом. Поздравляю.
— Спасибо.
Молчание, которое последовало за этим, было мучительным.
То, что показалось мне часом, на самом деле было секундами, но смысл был ясен. Кэтрин не хотела, чтобы я была здесь, поэтому я мысленно дала себе отпор, чтобы покончить с этим.
Прости меня. Это было все, что я хотел сказать. Мне жаль.
Так какого черта ты ждешь, Джемма?
— Я хотела…
Телефон на столе Кэтрин зазвонил. Она нажала кнопку, чтобы выключить его, но не прошло и секунды после того, как он затих, как завибрировал ее сотовый. Его она тоже отключила.
— О чем ты говорила?
Уверенность, которую я вызывала, испарилась. Меньше всего мне хотелось копаться в этом и рисковать показаться торопливой и неискренней.
— Я мешаю. — Я встала со стула. — Я позволю тебе вернуться к работе. Может быть, мы могли бы встретиться позже за чашечкой кофе.
— Сегодня какой-то сумасшедший день. Я, эм… может быть, я могла бы пообедать позже, около часа дня. Но у меня будет всего тридцать минут.
Раньше предлагая поздний короткий обед, я избегала многих людей.
Что означало, что это был мой шанс попрощаться и убраться к чертовой матери с Ранчо «Грир».
Я поняла, что мне не рады.
— Все в порядке. — Я грустно улыбнулся ей. — Я просто хотела сказать, что мне жаль. Ты была моим другом, и то, как я ушла, то, что я сделала, было неправильно.
— Ты поэтому здесь?
— Да.
Кэтрин уставилась на меня с непроницаемым выражением лица. Затем оно постепенно смягчилось. В ее глазах появилось тепло, и она разжала руки.
— Ты остаешься?
— Если ты не возражаешь. — Что бы ни говорила Кэрол, если у Кэтрин были проблемы с моим присутствием здесь, я бы ушла.
— Нет, я не возражаю. У меня действительно был сумасшедший день. Я собиралась пообедать за своим рабочим столом. Но, может быть, мы могли бы встретиться за ужином? В столовой около шести?
— Это было бы чудесно. — Я вышла, сдерживая улыбку, пока не оказалась в коридоре. Затем я позволила ей растянуться, поскольку годы сожаления и вины исчезли.
Она не ненавидит меня.
Я могла бы уехать прямо сейчас, чувствуя, что эта поездка была полезной. Но я не собиралась уезжать. Я собиралась поужинать со своей подругой и, надеюсь, возобновить отношения, которые когда-то были мне дороги. Когда я спускалась по лестнице, мои ноги практически плыли.
Кэрол не было у стойки регистрации, поэтому я решила выйти на улицу и забрать свой чемодан. Я открыла дверь, все еще улыбаясь, и столкнулась головой со стеной из мускулов.
— О, извините. — Я подняла глаза, и мое сердце остановилось.
Запах кожи и лосьона после бритья ударил мне в нос. Я подняла глаза и увидела пару темно-карих глаз, обрамленных длинными ресницами цвета оникса. Я обратила внимание на прямой нос, острые скулы и волевой подбородок. Мой взгляд упал на полные губы, которые я попробовала на вкус однажды ночью одиннадцать лет назад.
Я никогда не видела такого симметричного и красивого мужественного лица, как у Истона Грира.
Даже когда он хмурился, как сейчас, это было удивительно.
Он стал еще красивее. Как это было возможно? Из молодого человека он превратился в настоящего мужчину. Сурового, неотесанного и сексуального.
— Джемма, — мое имя прозвучало как рычание в его глубоком голосе, и я оторвала взгляд от его губ, делая шаг назад.
— Привет, — выдохнула я, воздух был тяжелым и густым.
Он отступил на шаг, затем еще на один, не сводя с меня пристального взгляда.
Истон бросил хмурый взгляд через плечо и заметил «Кадиллак».
— Это твой?
— Да.
— Ты остаешься здесь, — это не вопрос. Это обвинение. Будь его воля, я бы не была приглашена.
Я вздернула подбородок.
— Да, я приехала повидаться с Кэтрин.
Его челюсть дернулась.
— Я думал, мы избавились от тебя много лет назад.
Ауч. Думаю, он все еще злился из-за того, что мы занялись сексом в его комнате и что проснувшись, он обнаружил, что меня нет.
Но, хорошо это или плохо, он не забыл меня.
Истон
Какого хрена она здесь делает?
Я ворвался в широко распахнутую дверь сарая и пнул комок земли.
— И кто, черт возьми, приносит грязь в мой сарай?
Я огляделся и заметил четырехколесный велосипед, припаркованный посреди пустыря, которого десять минут назад там не было. Его колеса были покрыты коркой грязи. Кто-то — вероятно, мой дедушка — катался на нем по нижнему лугу. Прошлой ночью прошел сильный дождь, и земля была сырой.
И действительно, дедушка появился из-за трактора в дальнем конце здания. В одной руке у него была походная кружка, а в другой — гаечный ключ.
— Что это у тебя такое с утра в заднице?
— Мы только что подмели пол. — Я указал на четырехколесный велосипед. — Может быть, в следующий раз ты мог бы припарковать его снаружи. И избавить мою команду от необходимости убираться дважды.
— Это сарай, Истон. — Он нахмурился. — В мое время у рабочих не было времени на уборку.
В мое время. Черт возьми. Последнее, что мне было нужно этим утром, — это лекция о том, как управляли ранчо в его время.
Я сжал кулаки и держал рот на замке, пока мы не поссорились, и мой отец не стал посредником, мама не напомнила мне набраться терпения, а бабушка не прочла лекцию об уважении.
В чем суть? Меня назначили ответственным за это ранчо, но дедушка продолжать читать мне нотации.
Он ежедневно напоминал мне о том, как вел дела в свое время. Он делал то же самое с папой, когда тот руководил, хотя моего отца это никогда не беспокоило так, как раздражало меня. Может быть, потому, что папа и дедушка обычно придерживались одного мнения.
Они оба подвергали сомнению мои решения. И все же мы процветали, потому что я настаивал,
