дверь в ванную. И пулей несусь в комнату. Накидываю кардиган.
— Вы замерзли — с улыбкой спрашивает он, когда я выхожу из комнаты.
Игнорирую этот вопрос.
— Я уже все подготовила! Мне только уколоть и все.
Показываю ему на шприц и салфетки. Поворачиваюсь спиной. Теперь я стою лицом к зеркалу. Он присаживается на корточки. А я, дура, опускаю штаны с правой стороны. Вот идиотка.
Он смотрит на меня через зеркало. На его лице читается недоумение.
— Это кто вас так?
— Вы, — как ни в чем не бывало лгу я.
— Да что вы мне рассказываете, Виктория Сергеевна! Я прекрасно помню, что колол вас с левой стороны.
И дергает штаны слева. Вот нахал! Теперь я свечу перед этим мужиком обоими полупопиями!
— Я же говорил — вот след от моей инъекции.
И щипает меня за попу слева. Пока во мне поднимается волна возмущения, я понимаю, что укол уже сделан. А я кроме щипка ничего не почувствовала. Перехватываю у него спиртовую салфетку, поворачиваюсь. А он уже возвышается надо мной в полный рост.
Так что за маньяк так разукрасил вам ягодицу?
— Я сама!
Он округляет глаза.
— Виктория. Вы точно будущий врач?
— Вообще-то я умею делать инъекции всем, кроме себя. Я не могу сознательно причинять себе боль. Поэтому так затянула с аллергией.
— И что? Среди ваших знакомых не нашлось ни одного человека, который мог бы помочь вам в этой ситуации?
— Ну, видимо, не нашлось, раз мне пришлось обратиться к вам. Ладно, спасибо за помощь. И за яблоки тоже спасибо, — говорю я. В надежде на то, что он засобирается на выход. Но он не собирается. Ну как мне теперь его отправить?
— Виктория. А может, чаю?
— Вообще-то вы на моей территории. И это должна быть моя реплика! Извините, но я на чаепития не настроена!
— Ладно, ладно, ухожу, — улыбаясь, говорит Андрей Константинович. И начинает обуваться.
— Так подождите. А как же завтра?
— Думаю, что завтра я как-нибудь справлюсь сама.
— Уверены? Вы вон уже справились. Один раз.
— Я разберусь. Если что, я вам напишу.
Ляпнула, а потом подумала. Что я сказала? Напишу?
— Все, спасибо вам за помощь. Вы меня очень выручили, — говорю я и пытаюсь закрыть за ним дверь. А он так и стоит на пороге.
— Ну что ж. Я буду ждать вашего письма. Виктория!
Улыбается доктор. И сбегает вниз по лестнице.
Андрей
Спускаюсь. На встречу мне поднимается пожилая пара. Оба смотрят на меня удивленно, оборачиваются. Странные люди. Ах, да, я же улыбаюсь как дебил. К тому же видят они меня здесь определенно впервые. Вот и реакция соответствующая.
Как удачно я сходил за кормом. Твою ж мать! Корм! Матильда, наверное, уже пол квартиры сгрызла. В третий раз иду за покупками, покупаю корм собаке. И направляюсь домой. Мамин Папийон за последнюю неделю выпил мне уже всю кровь. А ведь я сам виноват. Подарил матери маленькую милую собачонку в прошлом году на юбилей. Кто бы мог подумать, что я сам создам себе столько проблем этим подарком. Мелкая зараза отличается особо вредным нравом, и это далеко не единственный ее минус. Дело в том, что именно этот экземпляр совершенно не переносит дорогу. Ее нельзя перевозить на дальние расстояния, потому что Матильду жутко укачивает. Собственно, поэтому я стал обладателем своего же подарочка на ближайший месяц. Прошла только неделя…
Отмыкаю дверь. Прохожу в квартиру. Странно, собака заперта в комнате. Скулит и подвывает. Я ее не запирал. Через секунду из спальни появляется Юля. Юля, как всегда, во все оружия! Ну что мне делать с этой девкой. Ключи я у нее уже забирал. Надо менять замки. Точнее, с Юлей мне делать ничего не надо, а вот с собой желательно. Падок я на красивых женщин. А если эта женщина еще и сама проявляет инициативу. То меня можно считать пропавшим без вести. Если с этой инициативой не перегибают, а Юля перегнула…
— Андрюш, я тебя заждалось! Ужин приготовила. Но он уже остыл.
Девушка подплывает ко мне, обдавая запахом сладкого приторного парфюма.
— Ты зачем ее закрыла?
— Да она бешеная! Тебе нужно показать ее ветеринару. Она меня укусила! Представляешь!
— Юль, мы уже с тобой обо всем поговорили. Зачем ты снова пытаешься сделать вид, что между нами есть отношения.
Сам я виноват. Я с ней пытался порвать уже раз пять, не меньше. Сегодня мы ставили точку. Юля в слезах, сыпя проклятиями в мой адрес, вылетала из квартиры. А на завтра обычно меня ждала такая же картина, как сейчас. И я снова ставил в наших отношениях многоточие. Два года она меня устраивала во всех смыслах. Абсолютно во всех. Ровно до тех пор, пока не стала намекать на брак. Последний раз и вовсе без моего согласия пыталась устроить знакомство со своими родителями. К моей то маме она втерлась в доверия почти сразу. Не скажу, что мама ее любит, но то, что наши отношения походили на что-то серьезное, ее радовало.
— Ты на машине?
— Андрей!
— Юль, я задал тебе вопрос!
— Ну что ты за мудак такой?
— Так вызвать тебе такси?
— Я соскучилась, Андрюш! Ну прекрати!
Юля, как обычно, пытается пронять меня своим привычным приемом. Ну что мне, Юлька, твоё кружево. Когда у меня перед глазами белая трикотажная маечка.
Выпускаю собаку. Юля с визгом уносится в спальню, закрывает за собой дверь. Иду на кухню кормить это недоразумение. Как ни странно, собачонка рада меня видеть. Виляя хвостом, набрасывается на еду.
Стучу в дверь спальни.
— Юль, я могу тебя отвезти!
Юля, полностью одетая, выходит из комнаты. Плакала. Глаза как у панды.
— Да пошел ты, козел! Последний раз я к тебе сама приходила!
Юля хлопает дверью, а я… А я наблюдаю отвратительнейшую картину!
Да уж! Отомстила, так отомстила!
Юлька, пытаясь, наладить отношения с Матильдой. Чем только ее не накормила! Эта шавка заблевала мне всю квартиру! Четыре утра, а я везу ее в круглосуточною ветеринарку! Если Матильда отправится в мир иной. А судя по ее вялому виду, она туда собирается. Мама мне этого не простит.
Викторию я возил в травму. Матильду — к ветеринару. А с восьми утра у меня сегодня сутки в стационаре. Я нахожусь в какой-нибудь из больниц восемьдесят процентов своего времени. Как же я хочу в отпуск!
А если Виктория мне все-таки напишет. Смотаюсь с работы на полчаса. Я такой возможности не упущу…
