и прежде, остается в кадрах по основному месту работы.
А дальше — вуаля! Я приступаю к работе. Довольно скоро привыкаю к новому жизненному графику, и убеждаюсь, что никаких чудес, кроме дополнительного заработка, эта работа мне не несет.
В самом деле, оказывается очень утомительно ехать почти каждый день на ночную смену, чтобы прочитать пару блоков новостей в эфире и «покрутить» плейлист с музыкой.
А еще, скучно. Проработав там пару недель, я не встретила в ночных коридорах ни души, кроме разве диджеев-сменщиков и дежурного редактора.
Зато днем на радио кипит куда более насыщенная жизнь. Постепенно мои ночные смены стали вгонять меня в ужасную тоску.
Теперь я почти всегда вынуждена не спать в такие часы, когда сон самый сладкий.
Мне очень тяжело, очень! Порой я даже жалею, что ввязалась в эту подработку, и сейчас меня удерживает на ней только тот факт, что за нее мне платят действительно неплохо.
Сегодня все было как обычно. Покончив с основной работой, я примчалась домой, преодолев всего пару остановок в маршрутке.
Дома быстро поужинала и завалилась спать на два часика. Как правило, мне этого хватает, чтобы немножко передохнуть и набраться сил перед ночным бдением.
Просыпаюсь по будильнику и «в темпе» собираюсь на радио. Чтобы немного взбодриться, попутно занимаюсь медитацией на тему того, что однажды, возможно, стану крутой ведущей дневного эфира. Основная цель медитации — поднять себе настроение.
Даю мысленное обещание записаться на курсы дикции и ораторского искусства в обозримом будущем. Вообще, неплохо бы как-нибудь заявить о себе! Но, кроме как выкладываться на работе по максимуму, ничего более умного в голову пока не приходит.
Я долго копошусь в недрах шкафа, доставая и комбинируя оттуда одежду прямо на постели. Выбираю, в чем будет комфортнее, потому что в Питере сегодня резко, просто удивительно потеплело.
В итоге, останавливаю свой выбор на тонком светлом гольфе и голубых джинсах, плюс теплая куртка-ветровка с капюшоном сверху. Мои белые утепленные кроссовки удачно завершают этот образ.
Прижав телефон плечом покрепче к уху, я вызываю такси и выхожу в свою миниатюрную прихожую. Закидываю на плечи удобный рюкзак, обуваясь. Я всегда выезжаю чуть пораньше, чтобы ещё попить кофе где-то в центре и проснуться таким образом окончательно.
На часах девять вечера. Привычно проверив по карманам документы, деньги и ключи, я стягиваю в хвост ставшие такими длинными волосы. Открываю входную дверь и невольно смотрюсь в овальное зеркало в прихожей.
Оттуда на меня глядит хмурая мишка-панда — хронический недосып даёт о себе знать синими кругами под глазами. Решаю оставить все как есть, ничем их не замазывая.
Показываю язык своему отражению и улыбаюсь. Закрываю дверь, мысленно проговаривая себе, что все в моей жизни идет отлично.
Нажимаю кнопку лифта и вспоминаю, как главные героини старого советского фильма «Самая обаятельная и привлекательная» занимались аутотренингом. Хмыкаю. Еду на первый этаж с мыслью о том, что, вообще-то, это работает.
На первом этаже лифт бесшумно раскрывается.
Ощущение такое, как будто на тебя вдруг обрушивается потолок! Передо мной стоит Данил Зимин.
И снова здравствуй!
Антонина
Мы встречаемся взглядами, и от этого меня вмиг обдает то жаром, то холодом. Даже тысяча посыльных от Зимина не смогли бы подготовить меня к этой встрече!
Оцепенев от неожиданности, стою. Так долго, что, кажется, лифт уже начинает закрываться, но Зимин ловко просовывает ногу в двери. Они снова открываются, и теперь я просто вынуждена выйти.
Все это происходит в молчании. Он делает демонстративный шаг назад, освобождая для меня пространство. Выхожу.
— Привет, — произносит низким бархатным голосом. Все еще пребывая в растерянности, я улавливаю тонкий, чувственный аромат его парфюма.
А Зимин-то подготовился! Я гляжу на него во все глаза, и меня шокирует то, как он выглядит.
Теперь это рослый и брутальный парень. От прежнего Дани в нем осталось мало, разве что насмешливый прищур хитрых серых глаз да хулиганская поза. Он стоит, широко расставив ноги и засунув руки в карманы, что ничуть не портит его.
Ни дать ни взять, молодежный поп-идол, словно только что сошедший из одного из своих модных клипов.
Это и не Зимин давно, он — ZIMMA, от которого так и веет уверенностью в себе! Я же, напротив, ощущаю себя сейчас жалко и смущенно.
Впрочем, Данил Зимин об этом не узнает. Расправляю плечи и гордо вздергиваю подбородок, не забыв приветливо улыбнуться ему.
— Привет. Как ты меня нашел?! — непринужденно спрашиваю. Понятно же, что это не просто какая-нибудь случайная встреча.
Данил выдерживает паузу. Вообще, у меня как-то сразу складывается впечатление, будто он тщательно подбирает слова.
— По зову разбитого сердца, Антонина. Пришлось идти! — хмыкает.
Я, конечно, понимаю, что это шутка. Но все равно озадачиваюсь немного. Решаю проигнорировать странный ответ — в конце концов, это неважно.
— Данечка, как дела? Можно теперь называть тебя так? Ты ведь у нас суперстар, — начинаю, и спотыкаюсь на полуслове. Выжидательно смотрю.
Стал он, конечно, ух каким! Да, я видела его клипы, интервью и так далее, но «вживую» Зимин смотрится еще круче.
Это странно, но он не заморачивается тем, чтобы помочь мне в поддержании диалога. Только смотрит внимательным, даже пугающим взглядом, который, кажется, пронимает меня до души.
Я решаю пошутить, с целью немного разрядить атмосферу:
— Дашь автограф?
— Это типа такой троллинг?! — отзывается. Зимин серьезен, и говорит со мной сухо, отрывисто, — или правда ценительница моего творчества?
Проницательные серые глаза Зимина так и горят на бледном лице, изучая меня, выдавая крайнюю степень его волнения. Что, он способен так взволноваться?! Я не помню его робким юношей.
Удивительно. Радуюсь тому, что здесь неяркий свет, потому как я совсем не «в форме».
— Да я просто пошутила, Дань, — поспешно добавляю, — ты просто такой серьезный! А вообще, знаешь, восхищаюсь и горжусь тобой. Не получается как-то вот так сразу подобрать правильные слова. Но ты большой молодец!
Умолкаю, потому что он никак не реагирует на эту хвалебную оду. А я не хочу и дальше продолжать нести чушь и банальщину в этом духе.
Хотя, я считаю именно так.
— Как ты вообще? — неловко спрашиваю.
— Тебе и вправду, интересно? — следует ответ.
Внешне он выглядит очень спокойным, но я все равно «на стреме».
— Ну, конечно, — говорю осторожно. Надеюсь, он не пришел придушить меня за прошлые грехи, или утопить в Неве по-тихому?!
— Могла бы позвонить и узнать, — усмехается, — мой номер все тот же!
Я тушуюсь, и молчу.
— А твой? — продолжает.
В словах
