направлении она идет.
Я люблю охоту, о голубка. Ты можешь бежать, но тебе не спрятаться от меня. Я всегда найду тебя.
Лес освещен только луной, и я вижу, как она прячется за деревом. Я подхожу и смотрю, куда ступаю, чтобы не издать ни звука. Она не должна знать, насколько я близок. Подойдя к ней, я чувствую запах ее страха и предвкушения.
Это то дерьмо, которого мне не хватало в моей жизни.
Теперь прямо за деревом, где она находится, я слышу ее дыхание. Она пытается это контролировать, но нервно делает короткие, поверхностные вдохи. После нескольких мгновений ее прослушивания я наконец заявляю о себе.
Медленно обогнув ствол дерева и оказавшись перед ней, я хватаю ее за горло рукой, оказывая достаточное давление, чтобы удержать ее на месте. На мне черный свитер с капюшоном, закрывающим часть моего лица, поэтому она не может видеть, как я выгляжу, а также черные джинсы и черные ботинки. Ее глаза расширяются, а дыхание ускоряется. Она напугана. Она хватает меня за руку. Голубка, не надо бояться. Мы просто играем.
Протягиваю другую руку и беру большой палец, проводя им по ее нижней губе, внимательно изучая ее реакцию на это. Ее дыхание замедлилось, и я вижу, как ее глаза переместились с моего лица на мой большой палец, который все еще потирал ее пухлую нижнюю губу. Черт, она великолепна, когда она такая. Напугана, но любопытная. Хотел бы я знать, о чем она сейчас думает.
Именно тогда я решаю немного подвинуть голову, удерживая ее рядом с ее, а затем приближаюсь еще немного и облизываю ее языком. Мне просто нужно немного вкуса. Она такая милая. Поднимаюсь от ее подбородка и облизываю ее щеку до самого лба. Я еще раз вдыхаю ее запах, прежде чем отойти назад, одна рука все еще держит ее на горле, а другая потирает ее губу. Она по-прежнему ничего не говорит и продолжает смотреть на меня так, ее лицо задается вопросом: «Что он будет делать дальше?» Если бы я тебе рассказал, это было бы не так весело.
Но что мне делать дальше? Должен ли я посмотреть, как далеко я смогу зайти, как далеко она мне позволит? Ах, не в этот раз, голубка.
Я убираю большой палец с ее губ и кладу его в рот. Мне нужно еще раз попробовать ее, отсосать из своей кожи, а затем отойти назад, чтобы еще раз хорошенько рассмотреть ее, все еще сжимая ее мягкую и красивую шею. Я рассматриваю ее, начиная с ее милых носков до колен и заканчивая шортами для сна и футболкой для сна. Я могу видеть, что ее соски твердые, она, должно быть, не носит бюстгальтер. Трахни меня.
Интересно, у нее соски твердые, потому что ее это тоже возбуждает? На улице немного холодно, но я отказываюсь верить, что это просто погода так с ней делает. Интересно, если бы я проверил ее трусики, были бы они мокрыми? Я замечаю, что ее глаза смотрят на меня. Я еще раз смотрю на нее вот так. В моей полной милости. Это красиво. Затем, отпустив ее горло, я отступаю еще дальше и отворачиваюсь. Решив оставить ее здесь, я ухожу во тьму окружающего нас леса. Хорошая работа, голубка.
Это только начало нашего веселья.
ВОСЕМЬ
ЭМЕРСОН
Что, черт возьми, это было! Кто, черт возьми, это был? Мой мозг пытается уловить то, что, черт возьми, только что произошло.
Он лизнул мне лицо. Кто делает такое с кем-то, а потом просто оставляет его одного в лесу?
Опять же, кто слушает случайное сообщение на своем телефоне с загадочного номера?
Я сделала.
Не так я представляла себе окончание ночи. Мне не удалось разглядеть его лицо, на нем был капюшон от толстовки, но руки у него были большие и сильные. Его дыхание было мятным, как будто он съел жевательную резинку или мяту, прежде чем лизнуть мое лицо. Думаю, мне понравилось то, что он сделал. Лизал мое лицо. Это было чувство собственности. Как будто он отмечал право собственности.
Эта мысль заставляет меня дрожать.
Вся эта ситуация безумна. Я качаю головой, чтобы очистить голову от всех своих мыслей. Мне нужно время, чтобы обдумать это. Делая глубокий вдох, я дрожу от холода, а затем понимаю, что до сих пор не сдвинулась с места, где все произошло.
Делаю первый шаг на трясущихся от адреналина ногах, потом еще один, сориентируюсь, и вижу вдалеке свет из своей каюты. Я начинаю возвращаться легкой пробежкой, прежде чем загадочный человек получит шанс вернуться и решит сыграть со мной в еще одну игру.
Я думаю, что нет.
Наконец, добравшись до дома, я открываю дверь, захожу внутрь и запираю ее.
Я стою напротив двери и испускаю величайший вздох облегчения. Я вернулась, и ничего страшного не произошло. У меня все хорошо, все хорошо.
ДЕВЯТЬ
КАРТЕР
Убедившись, что маленькая голубка благополучно добралась домой после нашей быстрой игры, я поехал обратно в мотель, где остановился.
Это место представляет собой погружение и не ремонтировалось уже много лет, если вообще когда-либо. В моей комнате была двуспальная кровать с красным одеялом, коричневый ковер, прикроватная тумбочка и комод, в котором также был установлен телевизор без кабеля. В ванной комнате был стандартный туалет, раковина и двойная ванна/душ. Дверь в номер ведет прямо на парковку, что я оценил. Я мог приходить и уходить, когда захочу, и никто меня не заметил.
При регистрации я заплатил наличными, в результате чего никаких вопросов не было задано. Именно так мне это понравилось. Я был в Вудсленде уже около недели. Большую часть времени я наблюдал за Эмерсон на расстоянии с тех пор, как впервые пошел в закусочную. Я совершенно очарован ею. От одной мысли о ней сейчас в ее униформе из закусочной у меня напрягается член. Я не могу объяснить, почему я чувствую к ней такое сильное чувство или настолько сильное,
