пятьдесят пар глаз устремляются в мою сторону – никаких признаков её присутствия. Двери в часовню остаются закрытыми, и в комнате воцаряется жуткая тишина, как будто гости на свадьбе смирились с моей судьбой.
Она не придет. Любовь моего детства, всё для меня.
Я поворачиваюсь обратно к священнику и киваю ему, протягивая руку для пожатия. Я не собираюсь оставаться здесь, чтобы на меня пялились, а потом заискивали, в то время как люди пытаются утешить меня своими пустыми словами.
Он смотрит вниз на мою руку, а затем снова на меня, в уголках его глаз появляются морщинки, когда он тепло улыбается.
– У Бога есть для тебя другой план, Дженсен.
Я подскакиваю в постели, простыни опускаются до талии.
Я кручу шеей из стороны в сторону, провожу тыльной стороной ладони по лбу и стираю капли пота. Это случается часто, но каждый раз сон обрывается на другой части.
– Другой план, чёрт возьми, – я издаю смешок, не обращаясь ни к кому конкретно. Все планы, которые у меня когда–либо были, превратились в дерьмо. Поэтому я отказался от планов, просто плыву по течению и принимаю всё, что встречается на моем пути.
Я открываю кран в душевой и встаю под ледяную воду. Я сплю голым, потому что, кажется, почти каждое утро просыпаюсь в холодном поту, и поэтому мне не нужно беспокоиться о том, чтобы раздеться. Ледяная вода всегда помогает; она пробуждает мои чувства, особенно перед играми. Ещё пару минут, а потом я потихоньку увеличу температуру и обдумаю свой день.
И сегодня важный день. Знаменательный.
Если мы выиграем сегодня вечером, мы выиграем кубок во второй раз в моей карьере и в финальной игре нашего капитана.
Давление прокатывается по моему позвоночнику; Мне нужно защититься от “Blades”. Нет ничего такого, с чем бы я не сталкивался раньше, но легче от этого не становится.
Я включаю горячую воду в душе, позволяя дождю воде стекать по моей спине, когда я опираюсь предплечьями о кафельную плитку.
Чувствуя, что это мой лучший вариант немного ослабить напряжение, я беру свой полутвердый член в левую руку и двигаю кулаком вверх–вниз.
Чёрт, какое приятное ощущение.
Но, как и во время моей утренней рутины, словно по сигналу, её лицо всплывает в моём сознании.
И я говорю не о моей бывшей невесте Лорен.
Кейт Монро. Мой гребаный криптонит.
Хватка на моем члене становится крепче по мере того, как я двигаю рукой всё сильнее. Она такая, какой всегда была в моих фантазиях: на своих гребаных коленях, её шелковистые светлые волосы намотаны на мой кулак. Из её пронзительных ярко–голубых глаз текут слезы, оставляя следы туши на розовых щеках, когда она берёт меня глубже в своё горло.
Правильно, принцесса. Возьми меня. Возьми всего меня.
Позволь мне трахнуть тебя за дерзость и ответные фразы из твоего хорошенького ротика.
Я чувствую, как давление передается от позвоночника к яйцам, когда мощный оргазм угрожает вырваться на свободу.
Я прижимаюсь лбом к холодной кафельной стене и зажмуриваю глаза, когда мои бедра начинают беспорядочно двигаться. Боже, она чертовски хороша в минете в моём воображении, и я знаю, что в реальности она будет ещё лучше. Я бы трахнул её, будь у меня хоть малейший шанс, даже если она не подходит ко мне ближе чем на двадцать футов.
Сжимая член сильнее, я издаю глубокий рев, когда потоки горячей спермы разбрызгиваются по стене, и у меня отвисает челюсть, когда я представляю, как она глотает все до единой гребаные капли.
Возьми это, Кэтрин.
Дрожь пробегает по моему телу, когда я возвращаюсь в реальность, и во мне снова нарастает разочарование. Последние восемнадцать месяцев, с той ночи у Райли, я могу думать только о ней. И с тех пор, как она отвергла меня, а затем ушла к какому–то случайному парню в баре, она вызвала воспоминания о том судьбоносном дне десять лет назад, когда я остался стоять у алтаря.
Но самое смешное, что это она думает, что я переключился на какую–то рыжеволосую цыпочку и ушел с ней домой. Что ж, она ошибается. Эта рыжая, Хлоя, на самом деле была лучшей подругой моей сестры, приехавшей на каникулы к своей семье. Мы случайно столкнулись друг с другом, и в тот момент, когда я увидел, что она пьяна и планирует в одиночку вернуться в квартиру своих родителей в центре Сиэтла, я ни за что не позволил бы этому случиться.
Итак, незрелая маленькая принцесса выбросила свои игрушки и решила, что я ушел к кому–то другому.
Какое лицемерие.
Я ни хрена ей не должен, и, чёрт возьми, именно я собираюсь объяснить, что произошло. Если она думает, что я такой парень, то она явно меня совсем не знает. Она может жить в своём маленьком мирке, где, по её мнению, она всегда права.
Проблема в том, что она погубила меня.
С того момента, как я поцеловал её у Райли, между нами вспыхнули искры. Ни с кем больше, даже с Лорен, у меня не было ничего подобного. Она в моей майке, сидит у меня на коленях, мой член такой чертовски твердый, что я мог бы трахнуть её через брюки. Да, я предложил вернуться ко мне домой, особенно в мою постель, и да, я хотел её. Но не в качестве секса на одну ночь. Чёрт возьми, нет. Я принадлежал ей с того момента, как она появилась на игре в моей майке, и с тех пор я принадлежу ей.
С того момента, как она соскользнула с моих колен и сказала мне идти нахуй, всё изменилось. Я никогда не был прежним. Каждая женщина, с которой я спал, была Кейт в моём воображении. Они могли быть брюнетками, но в моем представлении они блондинки. Когда они брали мой член в рот, всё, о чём я мог думать, – это губы Кейт, обхватывающие меня.
А потом, в довершение всего, она начинает встречаться с другим мужчиной.
Гребаный Том Беннетт.
Претенциозный придурок. Думаю, он ей идеально подходит.
Я закрываю кран и выхожу из душа, обматываясь полотенцем, направляясь к раковине, чтобы почистить зубы.
Мне нужно забыть эту женщину, точно так же, как она явно забыла меня.
Мы с ней в одной дружеской компании, поэтому я не могу вычеркнуть её из своей жизни, и, честно говоря, я не хочу этого; у меня нет на
