времени меняя позу, ибо ноги затекали. Динамики верного друга и незаменимой рабочей машинки источали вкусную музыку из обширной коллекции саундтреков.
Бубнящий что-то мужской голос доносился откуда-то из-за угла дома. Маше пришлось обернуться на звук. Огни не освещали дорогу и не хотелось бы быть застигнутой врасплох каким-нибудь пьяным гулякой. Однако голос приближающегося гостя стал слышен четче и Маша разобралась: говорил сосед, и даже намека на "невменяемость" в словах говорящего не было. Как и в прошлый раз, Алексей проявил максимум внимания, и начал разговор издалека, чтобы не дай бог не испугать радушную хозяйку.
– Вечер добрый, Мари.
– И вам доброго вечера.
– Простите мне столь поздний визит, но не могли бы вы мне помочь?
– Конечно, Алекс, проходите.
При обращении к нему в столь экзотической манере, брови мужчины на миг взлетели. Алексом его не звали со студенческих лет. А у Маши получилось произнести мужское имя так непринужденно, что всякие сомнения по поводу неуместности позднего прихода улетучились в момент.
Алексей зашел в калитку и спустился на пару ступенек, поближе к террасе с диванчиками.
– Как оказалось, у меня нет ни капли масла, а жарить рыбу на костре почти в полночь, как-то… м-м-м, неудобно, что ли.
– Понятно. Вы хотите произвести полноценный обмен?
– Что, простите?
Алексей недоуменно воззрился на собеседницу. Маша кивнула на предмет в руке соседа.
– Вы мне эту бутылку, а я вам бутылку масла?
– А, это. Ну, да, можно поменяться.
Алексей улыбнулся, протягивая зеленую "гранату" с наклейкой "Мерло". Маша уже встала и ловким движением руки пригласила гостя присесть на соседний диванчик. Сама же направилась в дом. Уже через мгновение хозяйка дома вернулась с пластиковой бутылкой и еще одним пузатым бокалом.
– Присоединитесь ко мне? Вечер чудесный.
– Да уж ночь на носу…
Нерешительно как-то произнес Алексей то ли намек, то ли оправдание. Маша лишь пожала плечами, отдала бутылку и плюхнулась на подушку. Демонстративно взялась открывать бутылку: акциз полетел на столик, защитная пленка поддалась напору пальцев, штопор планомерно ввинчивался в пробку.
Как истинный джентльмен, Алексей не мог не помочь Маше: он протянул руку к бутылке и отобрал у молодой особы свой подарок. Молча выкрутил штопор до упора, выдернул пробку и изредка поглядывая на Машу, разлил напиток в два бокала. Принял приглашение. Рыба подождет.
– Вечер действительно чудесный.
– Побольше бы таких.
Тост произнесен, бокалы соприкоснулись в традиционном приветствии, первый глоток испачкал губы терпким привкусом.
– Обожаю "Мерло". А вы очень внимательны, Алекс.
– Благодарю. Мимо ваших вкусов трудно пройти, не обращая внимания.
Настала Машина очередь вскидывать брови.
– Я сейчас вернусь. Не уходите.
Маша отсутствовала ровно пять минут, после чего на столе объявились закуски. Сначала Алексей удивился оперативности, а потом не мог оторваться от простого, но гениального кулинарного произведения.
– Это ведь просто сыр, завернутый в лаваш с помидорами и зеленью?
– Угу, и немного подогретый в тостере.
– Очень вкусно.
– Угощайтесь на здоровье. Думаю, что с рыбалки вы вернулись голодным, и полноценным ужином это не назовешь…
– Мари, я вас умоляю. Все очень вкусно. Тем более, ужин, как говорят, отдай врагу.
Под мелодии саундтреков из мировых киношедевров стали воспоминанием и бутылка вина и смешные конвертики с сыром.
– Это откуда мелодия?
Маша потянулась к ноутбуку, кликнула по точ-педу, чтобы разбудить экран.
– "Мемуары гейши", заглавная песня.
– Очень красиво.
Если бы Алексей смотрел на небо, Маша и пропустила бы мимо ушей сие замечание. Но слова явно адресовались не звездному покрывалу: Алексей смотрел на Машу, и именно в тот момент, когда просторная майка-распашонка дозволила гостю узреть больше дозволенного приличиями.
– Ого, мы с вами заговорились. До рассвета пять часов.
– Да, пора бы мне и честь знать. Спокойной ночи, Мари.
– И вам сладких снов, Алекс.
Мужчина поднялся, по-светски поклонился, забрал бутылку масла и направился к выходу. В воротах еще раз оглянулся, ответил улыбкой на улыбку Маши и шагнул в тень ночи. Приятный вечер.
Похмельного утра, как ожидалось, не наступило. Хорошее вино пили вчера, не порошковое. Маша валялась в постели, сладко зевала, прогоняла дремоту, потягиваясь. Прислушалась к дому – тишина. Малой еще спит, наверное. Достала мобильник из-под подушки, нажала на кнопку блокировки: часы высветили незнакомые цифры – девять и тридцать. Что за черт? Так поздно уже? А малого не слышно? Спит или мультики смотрит, наверное.
Маша накинула халат, запахнулась и стала спускаться на первый этаж. Застыла на полпути: входная дверь приоткрыта, в комнате тихо и пусто. Виталика в доме не было.
– Вик, ты где? Ви-ик.
У Маши начинали гореть лицо, паника и истерика – дергать за нервные окончания пальцев. Заставляя себя глубоко дышать, молодая мама выскочила во двор, по пути набирая номер соседки.
– Лена, Вик у тебя?
– Нет.
– Вдруг появится – отзвонись.
– Хорошо.
Телефон в карман, а сама к отдельно стоящему домику с клозетом и летним душем.
– Ви-и-ик, где ты? Я тебя иду искать.
В домике никого. Ворота и калитка закрыты, сам бы малыш замки не открыл. Единственное место, куда бы он мог пробраться, потому что густые кусты – не преграда для серой мышки, это соседский двор с домиком на дереве. Но, черт побери, как он смог открыть входную дверь?
Маша, царапая кожу и разрывая халат в клочья, ринулась через кусты.
– Вик, ты здесь, маленький мой? Ви-ик.
Домик на дереве оказался пуст. Дыхание участилось, сердце забилось еще сильнее, в глазах потемнело.
– Ви-ик! Вик, где ты?
– Маш, он тут. Не кричи.
Из-за соседского дома появилась мужская фигура с малышом за руку. Маша ринулась к сыну. Сдерживаясь, как могла, кинулась на колени и порывисто обняла малыша в пижаме. Когда дыхание восстановилось и мир снова вернул себе краски, Маша подняла глаза на соседа.
– Я услышал, как он плачет. Наверное, заблудился. Стоял на дороге и плакал.
– Мой хороший, ты сам открыл дверь?
Малыш кивнул.
– И куда ты пошел.
Виталик показал на домик на дереве.
– А потом ты куда пошел?
Мальчик молчал.
– Виталик, дядя тебя не обижал.
Недовольное шарканье ног Алекса Маша пресекла, лишь строго взглянув на мужчину. Даже если он и собирался что-то сказать, тут же передумал.
– Виталик, этот дядя тебя не обижал?
Мальчик мотнул головой.
– А конфету он тебе давал?
Снова нет. И фырканье сверху. Маша продолжала стоять на коленях перед сыном. Крепко обняла непоседу и, наконец, встала во весь свой среднестатистический рост.
– Алексей, где вы его нашли?
– На дороге. Я сидел на крыше, услышал детский плачь. Никто
