“кристально чистая репутация”! Ты ж святее всех святых! — воскликнула свекровь, язвительно приподняв бровь, — Забыла, кем работала? Только тебя там не хватало Диме для полного счастья!
― Марта Олеговна, это вы забыли одну маленькую, но очень важную деталь, — Юля улыбнулась, — Я беременная, а беременных любят все. Валерий, — обратилась она к пиар-менеджеру, — организуете мне стилиста и платье а-ля Джеки Кеннеди? Лучше нежных, пастельных оттенков!
Пиар менеджер просиял и стал звонить по телефону.
― Юля, уверена? — спросил Дима, — Может, лучше не стоит…
Она посмотрела на мужа и прошептала:
― Ты ж говорил, будем вместе бояться, — подмигнула она и ушла готовиться к выходу в свет в новом для себя качестве, поддерживающей и верной супруги.
Для пресс-конференции Юля выбрала нежно-розовое платье длиной ниже колена от Dior, в тон к нему балетки без каблуков. Минимум макияжа, легкие, свободно падающие кудри, и вот, милая беременная женщина, вызывающая умиление и восторг, готова! Юля криво усмехнулась, глядя в свое отражение. Кто бы мог предположить, что несколько месяцев назад именно эта женщина раздевалась догола перед хмельной богатой публикой?!
Когда они подъехали в офис холдинга и подошли к конференц-залу, руки Димы затряслись, он резко остановился и шумно выдохнул, потеряно оглядываясь на свою команду.
― И что я должен им говорить? — опустошенно пробормотал он.
― Дима, скажи, что ведется следствие, — назойливо встряла свекровь, — Наша семья не несет ответственности за пожар и…
― Значит так, орел гордый, — перебила ее Юля, обращаясь к мужу. Она взяла его за руку и крепко ее сжала, — Твой холдинг возьмет ответственность вне зависимости от результатов расследования. У тебя корпоративная этика развита на самом высоком уровне. Семьям пострадавших обязуешься помогать.
― Так я бы и так это сделал, — Дима пожал плечами.
― Я знаю. Но ты это озвучь в эфире! — настаивала Юля, — Отвечай четко. Лаконично и по делу. Не вздумай оправдываться. Не бери на себя чужой вины, но не отрицай случившейся катастрофы. И никаких твоих дурацких шуточек, Дима!
― Угу, — пробормотал Орлов, прижался губами к ее ладони, и они вместе, держась за руки, вошли в конференц-зал, где их уже ждали стервятники журналисты, чтобы растерзать на части.
Орлов был на высоте. Он мастерски отбивался от голодных до грязной сенсации озлобленных журналистов. Дима был собран, серьезен и убедителен. Он парировал любой каверзный вопрос, который кровожадные падальщики ему задавали. Отсек все их нападки. Юля, сжимая его ладонь под столом на протяжении всей конференции, поняла каково это… гордиться мужем! Она молча слушала его выступление и искренне восхищалась силой его духа, умом, терпением и упорством.
― Юлия Викторовна, скажите, пожалуйста, а правда ли вы работали в стриптизе, а так же оказывали эскорт услуги влиятельным людям столицы? — один из журналистов обратился к ней.
Ничто не могло вывести упрямого сильного Орлова из себя, кроме одного: вопросов об его жене. Дима тут же напрягся и ощетинился, готовый в любой момент кинуться в бой и защитить ее честь. Юля предупредительно сжала его руку.
― Простите, а вы из какой газеты? — вежливо уточнила она, и чуть ли не впилась ногтями в ладонь Орлова, на лице которого заходили желваки.
― “Мегаполис”, — ответил ушлый журналист.
Юля мило улыбнулась ему:
― К сожалению, мы живем в мире, где грязное белье другого человека намного интереснее, чем трагедия огромного количества людей. Правильно, зачем говорить о семьях пострадавших? Зачем говорить о той боли, которую испытывает каждая женщина, потерявшая мужа, каждый ребенок в семье, лишившийся отца… Давайте обсудим в деталях, перед кем жена Дмитрия Орлова снимала свои трусики? — она ухмыльнулась и тяжело вздохнула, — Стыдно, господа! Я не отрицаю своего прошлого. Однако лично я четко знаю, что именно переживает каждый ребенок из пятидесяти семей пострадавших, — она замолчала на секунду, с трудом сглотнула и продолжила: — Давайте, я расскажу о своей жизни, раз уж вам так интересно. Мой отец работал на примерно таком же заводе. Всю свою жизнь. Честно и упорно. Когда мне было шесть лет, на производстве случилась авария, и он умер, — предательская слеза скатилась по ее щеке, она нервно ее стряхнула, — До сих пор, спустя столько лет, меня мучает вопрос о том, кем бы я стала, если бы он остался жив. Выбрала бы я ту дорогу, по которой пошла? Или рядом оказался человек, который смог бы меня от этого уберечь, защитить? Потому как… — она грустно улыбнулась, — В моей жизни таковой не встретился. И если бы я хоть на секунду подозревала, что пожар на заводе случился по вине моего мужа, я бы с ним не жила, — уверенно заявила Юля. — Именно поэтому, семья Орловых в ближайшем будущем организует фонд для детей пострадавших. Каждому ребенку, лишившемуся отца, будет оказана помощь в получении образования. Можете назвать мой поступок эгоистичным, но у меня в свое время не было денег на учебу, а мне очень хотелось… — Юля замолчала на пару секунд, давая осмыслить сказанное, затем продолжила: — Так же я хочу обратиться к женам погибших сотрудников завода и заверить, что им не придется думать о том, чем кормить своих детей и как обеспечить им будущее. Семья Орловых обязуется материально спонсировать все семьи и проконтролировать дальнейшее трудоустройство каждого ребенка. Этим женам и матерям не придется толкать детей на опасную дорогу, только для того, чтобы выжить и не умереть с голоду, — на ее заверения журналисты ахнули, поняв ее недвусмысленный намек на то, кто является истинным виновником ее грязного прошлого. — Так же… насчет моей “бывшей профессии”… — она достала фотографию, которую до сих пор, на протяжении девяти лет хранила в бумажнике, замолчала на мгновение, обдумывая свое решение, но затем, уверенно продолжила: — В скором времени я организую фонд моего имени, где будет оказываться помощь любой девушке, пострадавшей от рук сутенера или жестокого клиента. Таким женщинам будет предоставляться медицинская, психологическая и материальная помощь, вплоть до обеспечения им убежища, а так же, помощь в обучении и обретении новой профессии, — она снова замолчала на секунду, затем показала фотографию журналистам: — Это моя подруга Ирина. Ее мать ждет звонка от своей дочери, бесследно исчезнувшей девять лет назад. Как и я, до сих пор жду, чтобы виновные в пропаже Иры
