Ты… ты необыкновенный человек, ты знаешь? Я тебе так благодарна за помощь и все это, – отстраняясь, киваю на папку, захлебываясь эмоциями.
– Ты же понимаешь, что это не просто так, Морозова? – Пашка довольно скалится, сжимая лапищами мою талию. – Мне нужен кондитер в ресторан!
– Отпущу любого, кто захочет, Паш!
– Тебя хочу!
– Нет!
– Ладно, – Пашка собирает брови в кучу, но руки разжимает. Делаю вид, что ничего не заметила, сажусь на свой стул. Улыбка до ушей от полученной информации. – Путь будет кто–то из твоих, но самый лучший! И не забудь, завтра вечер встречи выпускников. Будут все.
– Завтра? Бли–ин! Я совсем забыла! Тогда с меня подарок! Не вздумай отказываться! – на немой вопрос Дуэйна торжественно объявляю: – Я приду с профессиональным фотографом.
– Да хоть с телевидением, – дает отмашку Градов.
---
35. Катя. Исключительно по любви!
Это был Глеб! Тот мужчина, что вытащил меня из покореженной машины мужа, был Глеб! Вот откуда мне знаком его голос! Вот почему в его букетах каждый раз семь роз – по цветку за каждый год с того момента. Как же я сразу не догадалась? Ведь столько было знаков, намеков, да и просто надо было слушать внутренний голос!
Глеб, родной мой, почему же ты скромничал? А я у тебя такая глупая!
Остаток вечера проходит в ожидании и безуспешных попытках дозвониться до Глеба. У Киры телефон отключен, а кому еще позвонить, чтобы найти Полежаева, ума не приложу. На работу бесполезно – в это время там никого нет.
Сжимая в руках телефон, брожу из угла в угол по залу. Набираю – гудки. И снова. И снова.
Маргарита Павловна, Яна и Борис сидят на диване и следят за моими хождениями, как за маятником.
– Не берет? – в очередной раз спрашивает дочь.
Машу головой:
– Не берет.
– Надо было еще раньше его пометить, – сокрушается Янка.
Ночь бесконечная. Закутавшись в кокон из одеяла, чтобы как можно больше и дольше вокруг меня оставался запах любимого мужчины, сплю урывками. Просыпаясь, проверяю телефон – никаких изменений.
Утром, не сговариваясь, с Яной встаем ни свет ни заря. По–быстрому завтракаем, собираемся и едем в больницу к Костику. Кнопка собрала ему книжки, пазлы. Немного, потому что игрушки у нее все девчачьи.
– Купим, обязательно купим Косте целую кучу машинок и всяких разных других игрушек, – обещаю дочке.
Мне главное Глеба увидеть, поговорить, заодно Яну с Костей познакомить. Надеюсь, подружатся.
Заезжаем в Карамельку, набираем пирожных – как же без сладостей к ребенку ехать. Попутно приходится решать рабочие вопросы – всем срочно что–то от меня надо, в итоге в больницу приезжаем почти к обеду. С пакетами в четырех руках, волнуясь и поддерживая друг друга улыбками, торопимся к Косте на второй этаж.
Но в отделении нас ошарашивают неприятной новостью. Точнее, с одной стороны новость хорошая – Костю выписали сегодня утром и его давным–давно забрали. С другой – мы не встретились с Глебом. Интересно, он знает, что мальчика выписали?
Растерянные, возвращаемся с Яной в машину. Укладываем пакеты обратно в багажник. Куда ехать?
Снова звоню Глебу. Гудки…
Может, случилось что?
Набираю Киру. Она в сети, но трубку берет не сразу. Как будто специально договорились с Глебом помучить меня.
– Алло? – наконец слышу ее голос.
– Кира, добрый день! Мне срочно нужен Глеб! Не могу дозвониться, – без обмена любезностями, практически умоляя.
– Полежаев? Хм, я не в курсе где он, подожди, я перезвоню.
Она отключается, и мы с Яной сидим, притихшие, ждем такого важного и нужного нам звонка.
Кира перезванивает через целую вечность – спустя десять минут.
– Катя, я до Глеба не дозвонилась, а вот Ромка мне сказал, что он уехал в аэропорт…
Дальше я Киру не слушаю. Телефон падает из вдруг ослабевших пальцев.
Как же так? Глеб уезжает? Не может этого быть! Он не может! Не имеет права!
– Мам, – Яна на заднем сиденье чуть не плачет. – Глеб улетит?
– Ну нет! – беру себя в руки. – Мы ему не дадим улететь, да, дочь? Сейчас, погоди.
Судорожно листаю в телефонной книжке контакты, прикидываю, кто мне может помочь. Задерживаю взгляд на номере Градова. Возможно, всемогущий Павел действительно всемогущий? Набираю.
– Паша, помоги! – прошу взволновано.
– Что нужно? – с готовностью басит одноклассник.
– Глеб улетает, надо задержать…
– В смысле улетает? Куда?
– Не знаю.
– Во сколько?
– Да не знаю я! – кричу с отчаянием. – Мне сказали, он уже в аэропорту!
– Ладно, придумаю что–нибудь, задержим мы твоего Глеба. Дуй на перехват.
– Спасибо, Паш!
Пашка что–то говорит мне, уже не слушаю, отключаюсь. Завожу машину.
– Пристегнись, Яна. Сегодня поедем чуть быстрее, чем обычно.
...
Каким–то чудом до аэропорта мы добираемся без проблем и пробок. Даже со светофорами попали в зеленую волну, что я посчитала хорошим знаком.
Взлетевший в небо самолет заставил изрядно понервничать, пока мы искали место для парковки. Отстегнули ремни безопасности, выскочили из машины и как по команде рванули с Янкой в здание аэропорта.
Двери услужливо разъехались в стороны и бесшумно закрылись за нашими спинами. Опешив, во все глаза пялимся на огромный зал с большим количеством людей. Где, как искать Глеба в этом муравейнике? Он же не улетел пять минут назад? Очень на это надеюсь.
Медленно двигаемся вперед, держась за руки, осматриваясь. Мысленно молюсь, чтобы успеть хотя бы сказать Глебу самое важное.
– Вон там! – дергает меня за руку Яна. – Вон там Глеб!
Прослеживаю за пальчиком, указывающим направление. Пульс отчаянно бьет в ушные перепонки, ладошки вспотели. Это правда он?
– Успели! – радуется Янка, пока я стою онемевшая, обездвиженная, парализованная, глядя в ту сторону, где стоит любимый мужчина.
Между нами мелькают люди, лица, но я никого не замечаю. Не свожу глаз с Глеба.
Это он, да.
Глеб общается с каким–то парнем лет двадцати пяти, улыбается своей невозможно обаятельной улыбкой. Рядом с ним Костя, задрав голову, слушает мужской разговор.
Что Глеб, что мальчик нарядные – оба в серебристых классических костюмах, белых рубашках, причесаны. Безумно красивые, стильные. На них обращают внимание женщины и девушки. Наблюдая с расстояния нескольких десятков метров, я ревную и одновременно горжусь этими мужчинами – высоким, статным и маленьким, худеньким.
Парень
