Её голос… как пуля в сердце.
Бах.
И сквозное навылет.
Не думал, что так бывает. Всё, что, казалось, давно умерло во мне, все чувства и воспоминания восстали за секунду. Тело закололо иголками. Одна женщина из прошлого одним телефонным звонком дала мне столько эмоций, сколько не могла дать ни одна другая. Эля ещё умудрилась напомнить о моём обещании позаботиться о ней, несмотря ни на что.
Десять лет её не было рядом. Раз позвонила, то действительно вляпалась в какое-то дерьмо. Так и было. Давид Ярош – первоклассное дерьмо.
На столе звонит телефон, который я отбросил от себя, чтобы прекратить насиловать бедный аппарат. Когда было надо, он молчал.
Беру трубку и задерживаю дыхание.
54 Глава
– Нашли, – сипло говорит Сергей.
– Цела? – задерживаю дыхание.
Водитель молчит бесконечно долго. По позвоночнику ползёт холод, парализующий ноги.
Твою мать.
Сжимаю телефон до онемения в пальцах. Пусть с ней всё будет нормально, господи… Боже. Я никогда до этого не молился, но сейчас готов начать.
– Да….
Две буквы и я снова могу дышать и чувствоваться вкус к жизни.
Все у нас будет, дорогая. Все у нас будет, как ты захочешь.
Сергей продолжает отчитываться, но меня уже мало волнуют подробности:
– … здесь скорая, знакомая бригада. Осматривают ее. Дом зачистили.
– Отлично. Проблемы будут?
– Решу. Понадобятся деньги.
– Не вопрос. Дай ей трубку.
Надя начинает ворочаться, прижимаю её к себе одной рукой и целую висок, к которому прилипли волосики… Словно чувствует, малышка, что маму нашли и она вот-вот выйдет с нами на связь.
– Шшшш, – шепчу.
– Ало? Артем?
Разряд тока простреливает от головы до пальцев ног. Ее голос. Звонкий, высокий, слегка дрожащий. Но ее.
– Да, родная. Это я.
– Надя? – выдыхает рвано.
– Она со мной. Как ты? У тебя ничего не болит?
– Ничего не болит, – всхлипывая произносит Эля. – Я так испугалась, Артем. Что…не увижу больше вас снова. Никогда. Тебя и Надю.
– Этого не случилось, родная. Мы ждем тебя дома. И очень скучаем.
– У тебя дома?
– У нас, – произношу глухо.
– Спасибо. Я…я…
Эля не договаривает, ее душат рыдания. Она тихо плачет, а я шепчу ей, что все у нас будет хорошо.
Сам же в мыслях разбиваю рожу Яроша до крови и высылаю суку Риту из страны. Вот только тогда у нас будет все нормально.
Представляю ее бледное зареванное лицо, с большими, как горное озеро глазами. И понимаю, что ради нее могу убить.
Вот так просто. Лишить жизни человека, который посмеет сделать ей больно.
Моя любимая женщина. Единственная любимая женщина. Больше ни на шаг её от себя не отпущу. Всегда рядом будет. Всегда со мной. Перевезу их квартиру и запру на замок. Она будет, конечно, возмущаться. Криво улыбаюсь. Главное, чтобы дышала, радовалась и болтала без умолку свои глупости. Рядом
Киваю сам себе и сглатываю образовавшийся в горле ком. Мы тихо разговариваем до тех пор, пока Эля на другом конце трубки не засыпает. Ей вкололи успокоительное и везут ко мне.
Смотрю на стену и ничего не вижу.
Мне хочется кричать и кого-нибудь убить.
Блядь. Я убью их всех.
Риту, Яроша, тех мудаков, которые выполняют его грязную работу. Всех. Даже руки замарать не страшно. У меня давно нет семьи. Я забыл это чувство, когда трогают что-то важное для тебя.
Эля и Надя – моя семья.
Я не сразу это понял. Долго отрицал. Видимо, весь этот пиздец должен был случиться, чтобы буквы в моей голове сложились в слово «идиот»
Готов я ещё раз её потерять? Определенно – нет.
– Мама? – сонно бормочет Надя, возвращая меня из темноты мыслей.
– С мамой всё будет в порядке.
Обещаю.
Медленно поднимаюсь и бреду в отдельную спальню. Опускаю там Надю на середину кровати и обкладываю подушками, чтобы не упал. Накрываю одеялом и выхожу в прихожую.
* * *
Через тридцать минут Сергей привозит Элю. Она выглядит маленькой и очень бледной у него на руках. Спит.
Душу чувство ревности на корню. Меня колошматит от того, что ее трогает другой. От того, что в ее жизни кроме меня были еще мужчины. Никогда себе за это не прощу.
– Дальше я сам, – произношу ровно.
Сергей молча подчиняется, передавая мне мою женщину. Успокаиваюсь только когда, ощущаю ее в своих руках. Теплую. Родную. Мою. Жадно наполняю легкие ее запахом. Не могу надышаться. Прижимаю к себе осторожно, словно могу ей навредить.
Сергей аккуратно помогает уложить голову Эли на мое плечо и убирает с ее лица волосы. Хмуро смотрю на своего водителя.
– Тебе пора.
Он усмехается и понимающе кивает.
Развернувшись, несу Элю в сторону нашей спальни, мечтая остаться с ней наедине.
– Я оставлю охрану, – летит мне в спину.
– Спасибо.
Аккуратно укладываю Элю на постель и снимаю с нее обувь. В глубине квартиры хлопает дверь. Мы наконец остались одни.
Опускаюсь перед кроватью на колени и стараясь не разбудить, беру прохладную ладонь Эли в свою.
Подношу к губам, целую. Хаотично покрываю поцелуями бледную кожу.
Прижимаю её руку своей щеке, утыкаясь в нее то губами, то носом, то лбом.
Её грудь мерно вздымается. Ресницы чуть дрожат.
Мне страшно. Так страшно, что кажется, будто внутри всё скручивается в узел из нервных окончаний.
– Больше не оставляй меня, родная.
Как я без неё жил-то всё это время?
– Артём… – тихий голос будит меня.
Задремал?
Поднимаю голову.
Эля смотрит на меня, широко распахнув глаза.
