после секса.
Я смеюсь, не удержавшись, высматривая эмоции парня. Он криво, но искренне улыбается.
– Как думаешь, у них получится?
– Кто знает? – пожимает Дима плечами. – Это непредсказуемо. К тому же они по сути почти незнакомы.
– Ммм, да ты оптимист. Мы с тобой по сути тоже почти не знакомы, – подначиваю его.
– Это другое.
– Да то же самое. Если вдуматься, то они знакомы намного больше нас. Прикинь, столько лет вспоминать друг друга. У Зои неудачный брак, Алекс вообще не женился, это ведь о чем-то говорит, так ведь?
Дима, вздохнув, хмурится. Наверное, еще слишком рано так подробно обсуждать этот вопрос.
– Я не знаю, выйдет у них или нет, но хочу, чтобы мама была счастлива. Она этого заслуживает, как и каждый человек… – он смотрит на меня. – Если для этого придется смириться с Мелеховым, что делать.
Я обнимаю его и целую, крепко прижавшись.
– Как мало тебе надо для счастья, – хмыкает он мне в губы, положив руки на талию.
– Я просто тоже хочу, чтобы они оба были счастливы, – шепчу ему. – И чтобы мы были счастливы. А это все вдруг оказалось как-то тесно взаимосвязано…
Он, чуть отстранившись, смотрит на меня с улыбкой.
– Я похожа на влюбленную дурочку, да? – не пытаюсь скрыть свое состояние.
Если честно, я в какой-то невесомости. Моя привычная рациональность помахала ручкой и теперь курит кальян где-то на мухоморе с гусеницей в обнимку. Вот именно так, потому что я как будто парю, стала легче, и мне все время хочется улыбаться, а сердце заходится в груди. Такая идиотка…
– Нет, – Дима качает головой. – Мне просто нравится, что ты так смотришь на меня. И что именно я вызываю у тебя такие чувства. Приятное ощущение.
– Да дурочка я, дурочка, – смеюсь, зарываясь руками в его волосы. – И знаешь, мне вот даже ни капельки не стыдно.
Дима
– Готов? – Мелехов заглядывает в мой кабинет, я киваю, вставая.
Приехал с утра, посмотрел, как идут дела, что по новому проекту, и понял, что скучаю по этому всему. Вот уж удивительно. Работаю ведь всего ничего, а успел как-то загореться.
– Вот возьми, – Алекс ставит на стол бумажный пакет из магазина. – Ди оставила у меня всякую косметику.
– Спасибо, – я убираю пакет в шкаф к своему чемодану, который так и не увез из офиса. – Можем идти.
– Слышал, вы нашли квартиру? – незатейливо, как обычно, интересуется Мелехов, когда мы идем по коридору в сторону конференц-зала. Интересно, от кого слышал: от мамы или от Ди? Вслух я не иронизирую, коротко отвечая:
– Переехали вчера вечером.
– Как Ди?
– В каком плане?
– Для нее все это в новинку.
Криво усмехнувшись, киваю. Вчера вообще был насыщенный и нервный день. Я забирал вещи от Марины и услышал от соседки, которой оставлял ключи, много «хорошего» о себе. Вряд ли она через стену сумела вникнуть в нашу с Мариной ситуацию, значит, та сама рассказала. И по ее словам выходило, что во всем виноват я и только я. Жил на всем готовом, невеста-красавица, все дела.
А я пошел налево и бросил ее ради какой-то девки, которую даже не знал. Марину, такую хорошую, такую умницу и красавицу. Я прямо слышал во всем этот Маринкин голос, как она это говорила, с какими интонациями. А ведь именно она так дорожила репутацией, но в итоге что – вывалила все на незнакомого человека.
Спорить с соседкой не стал – мне это не нужно, но разозлился и расстроился. Зачем Марина так? Я знаю, что поступил нехорошо, но она, выходит, так и не поняла, почему я так поступил? Почему разорвал наши с ней отношения? Вот что огорчило больше всего.
Я-то надеялся, мы сможем понять друг друга, хотя бы понять. Я честно пытался и находил даже оправдания для нее, но после стычки с соседкой понял: бесполезно. Все. Кончилось между нами то, что было, дальше каждый сам по себе. И нет никакого смысла, оказывается, стараться думать о прошлом и пытаться сделать выводы на будущее… Марина так и считает себя правой во всем.
А значит, как бы ни было больно, я поступил правильно, уйдя от нее.
Мама нашему отъезду огорчилась, даже заплакала, и они с Ди обнимались и шушукались, пока я таскал вещи. Вот они обе как-то легко переступили через прошлое. Через то, что Ди спала с Мелеховым, через то, что считает его идеалом, через то, что он с нежностью о ней заботится. Как у них это вышло – не знаю. Пока Ди была в туалете, спросил об этом маму, она немного помялась, а потом просто сказала:
– Я хочу быть счастливой, Дим. Бывают вещи и события, которые уже никак от нас не зависят. Изменить их невозможно, остается только принять и жить дальше. И вопреки всему искать счастье.
Я только кивнул, обняв ее, потащил на выход очередную коробку. Хорошо, что порыв рассказать ей настоящую причину их с папой развода, так и остался только порывом. Что я удержал в себе это желание ответить болью на то, что было больно мне. Мама права. Нельзя позволять обстоятельствам влиять на нас. Нужно быть выше этого.
Самое простое на самом деле поддаться унынию, плыть по течению депрессии и угнетающих мыслей. Убедить себя в том, что, что бы ты ни сделал, это ни к чему не приведет. Что жизнь тлен, и в ней нет просвета. Но на самом деле это не так. Как только перестаешь индульгировать в этой саморефлексии и идешь вперед, вдруг осознаешь, что солнце на самом деле всегда было на небе, это ты сидел в таком углу, где его не видно.
Простая правда в том, что нужно делать хоть что-то. Не знаешь что, делай самые простые вещи, хоть генеральную уборку. Действие порождает движение не только тела, но и мысли. Уныние порождает застой и нежелание что-либо делать. Одно цепляется за другое и круг замыкается.
Потому я даже рад переезду, и тому, что рядом мама, Ди, Зак. Оказывается, когда надо два раза в день выгуливать собаку – это тоже здорово мобилизует.
– Боишься? – спрашиваю Ди, когда мы садимся в машину. Она нервно выдыхает.
– Боюсь. Но приятно так боюсь. Хотя и немного неприятно.
– Любопытно, – улыбаюсь, трогаясь с места, она смеется, поглаживая Заки, устроившегося у нее на коленях. Как только выезжаем на улицу, пес встает на задние лапы, передними упираясь в стекло, и с любопытством смотрит в окно.
– Классный он, да? – Ди ласково треплет его по
