Вот только падал от удара он; и он мучился от боли, не я. А все по моей милости.
Чувство вины не давало дышать. Наверное, поэтому я и вошла в квартиру Лины буквально на автопилоте. Наш последний вечер…
Я втолкнула Олли в ванную – пусть примет душ. Когда он закончил, заставила то же самое сделать Лукаса. Сунула брату спортивные штаны и толстовку, выделенные моим соседом, и попросила его переодеться. Вскипятила чай. Вытащила из кладовки одеяла и положила их на подлокотник дивана – вдруг мужчин начнет бить озноб? Лукасу приготовила компресс со льдом, не зная, поможет ли, и принялась рыскать по квартире в поисках обезболивающего. Где Лина хранит лекарства?..
– Что ищешь? – спросил Лукас, наблюдая, как я на карачках, все еще в мокром платье, лазаю по кухонным ящикам.
– Ты давай приложи к ноге лед и сиди спокойно.
– Не буду, пока не скажешь, что тебе нужно.
– Пытаюсь найти какой-нибудь анестетик. – Отодвинув в сторону большую сковородку, я вздохнула: – Везде уже смотрела. В ванной, в кухонных шкафчиках… Понятия не имею, держит ли вообще Лина лекарства в доме.
– Рози, – пробормотал Лукас, и звук его голоса заставил меня обернуться. Мой партнер по эксперименту выглядел печальным, что неудивительно, учитывая обстоятельства. – Вряд ли таблетки будут среди кастрюль.
– Ты прав. – Я встала, чувствуя, как влажное платье облепило ноги. – За углом есть аптека, наверное, она еще открыта.
– Никакой аптеки, – твердо заявил Лукас. – Останешься со мной. С нами. Вылезешь из сырого платья и тоже пойдешь под душ.
– Но…
Он приблизился ко мне и заправил за ухо выбившуюся из моей прически прядь.
– Ты заботишься обо мне, я присматриваю за тобой. Мы беспокоимся друг о друге – это и называется команда.
– Команда… – вздохнула я, зажмурившись от усталости.
Лукас провел подушечкой пальца мне по щеке – так нежно, что я едва ощутила прикосновение.
– Поэтому лезь под душ и переодевайся в сухое. За Олли я присмотрю.
Я кивнула, с трудом сдержавшись, чтобы не выпалить, как его люблю, какой он хороший…
Направившись в ванную, я заставила себя успокоиться, иначе сердце разорвалось бы от чувства вины, благодарности и любви.
Я постояла под душем, насухо вытерла волосы и, напялив пижаму, открыла дверь ванной. Закутавшийся в одеяло Олли сидел в углу дивана, Лукас – на полу, у другого конца, опираясь спиной о мягкую подушку.
Компресс он к колену все-таки приложил. Наши взгляды встретились, и его глаза потеплели. Он пристально изучил мои голые ноги, и тепло сменилось настоящим жаром.
Несколько часов назад от подобных взглядов у меня по коже побежали бы мурашки. Такой взгляд вызвал бы у меня надежду на большее, однако сегодня все было по-другому. Я испортила нам вечер и теперь проклинала себя, потому что страдал Лукас по моей вине.
– Иди сюда, – похлопал он по подушке дивана. – Я как раз спрашивал у Олли, что будем смотреть.
Я вздохнула.
– Уже поздно, и…
Губы моего соседа сложились в улыбку, и я замолчала.
– Нам всем нужно расслабиться, забыть о сегодняшнем дне. Я бы что-нибудь приготовил, но…
– Нет-нет, – инстинктивно сделала шаг вперед я. Ни к чему Лукасу торчать у плиты. Пусть сидит. – Никакой готовки. Отдыхай.
Он улыбнулся еще шире, и, черт возьми, я не могла не почувствовать облегчения.
– Вообще-то он прав, Рози, – подал голос брат.
– Вы что же, сговорились против меня? – Вздохнув, я встала прямо перед Лукасом. – Почему бы тебе не перебраться на диван? Там вполне можно вытянуть ногу, места хватит.
– Мне и здесь хорошо, – покачал головой он и положил ладонь мне на бедро. Медленно сжал пальцы. Места, где их подушечки касались обнаженной кожи, охватил жар, мгновенно растекшийся по всему телу.
Не отнимая руки, Лукас пристально и серьезно посмотрел мне в глаза.
– Не заставляй меня подниматься на ноги и переносить тебя на диван, ангел. Садись сама.
– Ладно, – уступила я.
Боже, что за мужчина…
Он удовлетворенно хмыкнул, и его ладонь соскользнула с моего бедра. Я плюхнулась рядом с братом, стараясь не подать виду, как на меня подействовала усмешка Лукаса, а он передвинулся на полу, и его голова оказалась между моих коленок. Придерживая одной рукой компресс, второй он обхватил мою лодыжку.
– А вот теперь на полу не просто хорошо, – шепнул Лукас. – Здесь прямо-таки идеально.
Я хихикнула, хотя про себя его отругала: говорит небрежно, словно милая сценка для него ничего не значит. Будто я не готова сию минуту соскользнуть с дивана и устроиться у него на коленях…
– Горошинка, – окликнул меня брат.
– Что, Олли? – обернулась я.
– Почему мы приехали к Лине?
– Ну, это долгая история. Завтра переезжаю обратно к себе.
Лукас тихонько подтолкнул меня головой под колено; моя рука машинально поползла по бедру и остановилась, когда пальцы коснулись мягких волос моего рыцаря. Я запустила пальцы в его шевелюру и рассеянно откинула назад каштановую прядь.
– Потом отвезу тебя к папе, – добавила я, с удовольствием наблюдая, как Лукас склонил голову набок, упершись макушкой во внутреннюю сторону моего колена. – Поедем на поезде, а после я вернусь обратно в Нью-Йорк.
– Отлично, – покорно согласился брат, и я испытала такое облегчение, что едва не расплакалась. – Пока ты была в душе, я уже извинился перед твоим парнем и тебе скажу: прости, я испортил вам вечер.
Лукас, по-прежнему сидевший между моих ног, не отпуская лодыжку, пристроил голову у меня на бедре. Даже не хмыкнул, когда Олли назвал его «моим парнем». Будто так и надо.
– Я должен тебе все объяснить, Рози, – продолжил Олли. – Какой же я идиот – втянул тебя в свои поганые дела! Знаешь, если ты пришла бы одна, Джимми…
– Но она была со мной, – перебил его Лукас. – Вот в чем серьезная разница.
Я не сомневалась – брату стыдно; наверняка сегодняшний вечер он будет вспоминать еще долго.
– И все же расскажи свою историю.
Олли кивнул и после паузы решился:
– Там есть одна девушка, Лекси. С нее вообще-то все и началось. – Брат покачал головой, и я в очередной раз отметила, как он повзрослел. – Мы побились об заклад. Я сказал, что сумею произвести на нее впечатление. Было весело. И деньги неплохие. Оказалось, что тот старый фильм про стриптизеров не врал. – Он горько усмехнулся. – Выступив один раз, я хорошо заработал и на следующий день надумал попробовать еще. Хотя на самом деле ходил в клуб каждый вечер именно из-за Лекси. Присматривал за ней.
Я тяжело сглотнула, обдумывая рассказ брата. В голове вертелась сотня вопросов. Задала самый главный:
– С ней сейчас все в порядке?
Олли кивнул.
– Да, мы… Впрочем, неважно. В конце концов мне удалось вытащить ее из беды, поэтому выступать больше я, собственно, и не собирался. – Его лицо омрачилось. – Джимми – правая рука владельца клуба, и ему не понравилось, что я решил уйти. Похоже, публика мои выступления полюбила. Так или иначе, я догадывался: если расскажу тебе о том, чем занимаюсь, то Джимми позволит мне покинуть сцену. Лишнее внимание и неприятности ему ни к чему. И я позвонил, потому что думал только о себе.
У меня заныло сердце.
– Ох, милый мой! Просить помощи у сестры – вовсе не эгоизм.
– Но… ведь в итоге пострадал твой парень. И тебе тоже могло достаться.
– В любом случае я не дал бы Рози в обиду, Олли, – заверил Лукас.
– Спасибо, – прошептал брат.
Дальше он в основном молчал; удивительный самоотверженный мужчина у моих ног тоже притих. Я нежно поглаживала его голову, а он привалился к моей ноге, и я кожей чувствовала, как бьется его сердце. Обычно, дотронувшись до Лукаса, ощущала мурашки по коже, однако теперь начала понимать: прикосновение к тому, кого любишь – не просто физическое наслаждение, а нечто более глубокое. Дело не только в пробегающих между нами чувственных токах, но в спокойствии, умиротворении. Я прочла немало любовных романов и один – нет, почти два – написала сама, а озарило меня только сейчас. Никогда не думала, что, коснувшись мужчины, ощущаешь внутренний свет, и все тревоги и заботы уходят на второй план.
