Я прекрасно понимал, чем чреват пропуск сеансов физиотерапии. Следовало восстановить функции собранного заново сустава, вернуть к жизни атрофировавшиеся мышцы. Я пренебрег лечением, и тело таким образом выражало протест. Винить оставалось только себя – за глупое упрямство.
До вчерашнего вечера я особого значения редким протестам травмированного сустава не придавал – не было серьезного повода. А потом тот ублюдок пнул меня сзади, и я упал на колени. У меня тогда перехватило дыхание – даже шевельнуться не мог. Боялся, что Джимми набросится на мою спутницу, а я не сумею его остановить. Лишь страх заставил меня подняться на ноги и увидеть, как Рози размахивает сумочкой, словно принцесса-воительница.
Бедро вновь свело спазмом, и я сморщился от боли. А, понятно: лежу на боку, перенес вес на поврежденную ногу. Попытался перекатиться на спину, однако мне что-то помешало. Персики…
Открыв глаза, я обнаружил источник восхитительного пьянящего аромата.
Рози… Лежит подле меня, свернувшись калачиком.
Я непроизвольно обнял девушку во сне, и ее макушка уткнулась мне в горло, спина – в грудь, а попка уютно устроилась в районе моего паха, упершись в как всегда восставшую ранним утром мужскую плоть.
Dios… Никогда еще утренняя эрекция не казалась столь приятной. В то же время по ряду причин я испытывал смущение. Вот только моему естеству на эти причины было наплевать – его волновало лишь ощущение прижавшегося ко мне мягкого теплого тела. Чем дольше я обнимал Рози, чем выше моя рука поднималась по ее животу, тем меньше значили моральные терзания.
Рози заворочалась, поерзав ягодицами, и напряжение в паху достигло предела; сна как не бывало.
Я тяжело выдохнул и с трудом удержал себя от безумного поступка. Очень нехорошего поступка. Рефлексы твердили: подтяни Рози так, чтобы ее ягодицы легли как нужно. Так, чтобы…
Она снова задвигалась, выгнув спину, прошлась попкой по всей длине затвердевшего в трусах орудия, и эрекция стала просто сумасшедшей.
– Ah, joder… [38] – тихо выдохнул я.
Забыв обо всем, положил руку ей на живот, провел по нежной коже подушечками пальцев. Надо остановиться, прекратить это безумие… Я не мог. Не мог – и не хотел. Подсознательно желал притянуть ее еще ближе, и древний инстинкт перевешивал все благие намерения, которых я придерживался до сегодняшнего утра. Словом, остановиться не удавалось.
Мерное дыхание Рози вдруг затихло.
– Тебе хорошо, ангел? – прошептал я ей на ухо, чувствуя себя последним подонком.
В глубине души надеялся, что она возмутится, обернется, спросит – чем это я, черт возьми, занимаюсь, однако с ее губ слетел довольный вздох.
– Думала, сплю и вижу сон, – пробормотала Рози, схватила меня за руки и заставила обнять еще крепче.
Черт, просто сжала ягодицами мой стояк, как будто в кровати больше некуда было подвинуться…
– А сон оказался правдой… Ты здесь…
Я слегка прикусил мочку ее уха.
– Ты не спишь. – Только бессовестный мерзавец мог опуститься до того, на что дальше решился я. Знал, как она реагирует на мой испанский и, конечно, прошептал: – Buenos dias, preciosa.
Рози шумно выдохнула и, зашевелившись, потерлась о мой пах. Вверх, вниз… Она точно знала, каким будет эффект.
Я едва сдержал готовый вырваться стон, остановил невольное движение бедер и, продолжая прикусывать мочку уха, зашептал о том, что хочу с ней сделать.
– Ммм… И правда сладкий сон, – хрипло пробормотала она, и у меня в трусах словно забилось второе сердце.
Я промычал нечто неразборчивое, передвинув лежащую на ее животе руку выше, к краю топика. Запустил пальцы под тонкую ткань, чувствуя, как вскипает кровь. Мир будто растворился в темноте, осталось лишь безумное желание.
– Сон – это ты, – шепнул я, зарывшись носом в ее волосы, и медленно втянул их аромат. – В реальности таких запахов не бывает.
Ее тело сотрясла дрожь; тонкие пальчики сомкнулись на моем запястье, повели кисть вверх, к упругим полушариям – можно подумать, я нуждался в ее помощи…
Моя ладонь послушно скользнула выше; тронула нижнюю часть женской груди. Я застонал – оказывается, Рози спит без бюстгальтера.
Она снова прижалась попкой к моей пульсирующей плоти – словно подбадривала. Прекратить безумие по-прежнему не получалось – что делать, если мои касания так ее возбуждают…
Я погладил теплую кожу, заставив Рози вздрогнуть, и накрыл ладонью ее правую грудь.
С губ девушки сорвалось тихое «да…». Я провел подушечкой большого пальца по ее соску.
Хотел еще раз услышать ее вздох. Пусть «да» прозвучит громче… Пусть вскрикнет от удовольствия. Пусть выдохнет: «О, Лукас…» Вот что мне было нужно. И все же я кое о чем помнил. О том, что…
Дьявол…
– Рози, – хрипло пробормотал я, – на диване спит твой брат. До него всего пятнадцать футов.
Она помотала головой, выгнула спину, и мое зрение заволокло туманом. Я приближался к точке невозврата.
– Он дрыхнет как убитый, – прошептала Рози.
Я сжал ее сосок двумя пальцами. Готов был зарычать от разочарования: мне не удастся ласкать ее так долго, как хотелось. Все равно придется остановиться.
Она застонала, работая попкой. Вверх, вниз…
Собрав остатки воли, я убрал руку с груди Рози и сильно прижал ее к себе.
Посчитал до трех.
– Рози… – Я провел губами по ее уху, касаясь зубами чувствительной кожи, сознавая: нельзя, нельзя… – Рози, хватит.
Она продолжала двигать ягодицами, лаская мой член, заставляя его набухать еще больше и пульсировать от ослепляющего приступа неудовлетворенной страсти.
– Но… мне так хорошо, – сказала она, едва дыша. – Тебе ведь тоже приятно?
Приятно? Не то слово…
– Preciosa, – тихо прорычал я. – Черт, это просто фантастика.
Не выдержав, сделал плавное движение бедрами, сознавая, что поступаю неправильно. Всего одно…
– Мне так приятно, что я кончу в штаны, если ты не остановишься.
– Ну и отлично, – быстро ответила Рози, явно изнывая от желания. – Я этого хочу.
Она снова попыталась приняться за свое, однако я сжал ее в объятиях. Навалился всем телом и сразу ощутил в ней перемену. Рози нравилось, когда я прижимал ее своим весом к кровати. Она задохнулась протяжным стоном.
Я проклял себя.
– Тебе нравится, прекрасная Рози? – зашептал я, притиснув ее к матрацу. Она закивала, прерывисто дыша. – Нравится давать мне власть над собой, нравится, когда я сверху?
Еще кивок. Уже не в силах совладать с собой, я сделал еще один толчок бедрами, чувствуя под собой ее мягкую попку. Всего один, последний…
– Мечтаю заставить тебя кончить вот так, Рози. Было бы здорово…
Она вновь застонала, уже громче, и кровь сумасшедшим потоком прилила к нижней части моего тела. Я закрыл ей рот ладонью.
Но…
Черт… Ее было не остановить. Тело девушки таяло подо мной, словно кусок масла на солнце.
– Рози, – тихо сказал я и не узнал собственный голос. – Я не буду доводить тебя до оргазма при брате. Извини, preciosa. Извини…
Она кивнула, открыла глаза, и я убрал ладонь с ее губ. Поцеловал в макушку.
– Но в следующий раз, когда заставлю тебя кончить – хочу слышать твои стоны. – Я провел губами по ее лицу, покрывая его нежными поцелуями, добрался до подбородка, слегка прикусил. – Хочу слышать, как ты во время оргазма выкрикиваешь мое имя.
Потом я сделал трудную, невозможную для себя вещь: сполз с нее и медленно перекатился на спину. Больная нога не замедлила меня поблагодарить. Одеяло в районе паха приподнялось под напором не желающей успокаиваться плоти.
Рози легла на бок и посмотрела мне в лицо, обвела меня взглядом с головы до ног и облизала губы. Я тяжело выдохнул:
– Ангел… Можешь на меня смотреть, можешь облизывать губки, только не касайся, потому что…
Если дотронется – точно потеряю самообладание, и плевать, кто спит рядом на диване. Рози выкрикнет мое имя, никуда не денется.
– Я буду хорошей девочкой, – улыбнулась она.
